<<< Повернутись |Початок|Далі>>>

§ 30. Обращаясь к родам и породам скота, разводимаго в Елисаветградском уезде, мы встречаем те же подразделения скотоводства, что и в Одесском уезде. В виде рабочаго скота являются волы и лошади, причем отношение между числом первых и вторых и здесь почти тоже, именно относительное число рабочих волов составляет около 60%, а рабочих лошадей— около 40%. Это отношение удерживается здесь, не смотря на меньшее количество немецких хозяйств в силу того, что в северной части уезда содержание волов обходится очень дорого, почему нередки случаи употребления в запряжку и взрослых коров. Последния впрочем составляют главный сорт пользовательнаго скота, к которому отнесутся еще овцы простой и испанской породы и свиньи разных пород. Козы, есть и ангорския кролики (лепориды) и др. мелкия животныя разводятся в виде исключения. Общее число этих родов в уезде по переписи выражается следующими цифрами:

Для проверки этих цифр, добытых земскою подворною переписью, мы имеем данния военно-конской переписи 1881 года относительно числа лошадей, по которой оказалось:

Таким образом общая цифра лошадей по военно-конской переписи превышает цифру, полученную по подворной земской переписи на 4750 голов; если же мы примем во внимание, что сосуны по земской переписи показаны в числе лошат вообще, или были опущены при регистрации, то тогда общая цифра последней превзойдет первую почти на 10? тысяч. Если мы примем во внимание еще то обстоятельство, что неурожайный 1882 год мог оказать влияние на уменьшение числа лошадей, особенно в крестьянских хозяйствах, то обе цифры—92 тысячи и 97 тысяч лошадей будут подреплять одна другую, и мы без ошибки можем сказать, что за среднее нормальное число лошадей (со всеми малолетками не исключая и сосунов) в Елисаветградском уезде следует принять 95 тысяч голов. По распределению их по возрастам, но категориям военно-конской переписи выходит, что общее число рабочих лошадей составляет несколько более 67% (именно—жеребцов—3,7%, меринов 25,1% и кобыл —38,5%,), а малолеток—около 33% (из которых сосунов—14,5%,). По цифрам же подворной переписи число рабочих лошадей составляет 82% общаго их числа, а нерабочих—только 18% Такая разница в % рабочих лошадей происходит от того, что крестьяне часто лошадь 1? — 2 лет считают рабочею лошадью, так как ее начинают запрягать. Поэтому при земской регистрации все такия „малолетки" по воинско-конской повинности были записаны в число рабочих лошадей, чего не могло быть при воинско-конской переписи, так как здесь руководящим началом счисления служило число лет лошади. Сопоставления этих цифр доказывают существующий обычай, особенно в крестьянских бедных хозяйствах, запрягать лошадей в работу в очень раннем возрасте.

Цифры относительно рогатаго скота, собранныя посредством земской переписи, мы не имеем возможности поверить при помощи какого-либо другаго источника сведений, а потому ограничимся просто приведением тех отношений по возрастам и полам скота, какия имеются у нас. По ним оказывается, что в общем числе всего крупнаго рогатаго скота рабочие волы составляют 37%, дойныя коровы—25%, а подростки (телята, назимки, бузивки и даже отчасти третьяки), не имеющия значения ни рабочаго, ни пользовательнаго скота—38%. Эти относительныя цифры; показывающия прямо, что отношения к рогатому скоту при эксплоатации его в качестве рабочей силы у населения Елисаветградскаго уезда несколько иныя, чем к лошадям,—могут служить еще и с другой точки зрения характеристикою сельскохозяйственнаго быта в уезде, если мы их сравним с подобными же цифрами, констатированными земскими переписями в уездах других губерний. Так напр. в сборниках статистических сведений по уездам губерний Московской, Курской, Воронежской, Тамбовской и Самарской—мы не встречаем в таблицах по скотоводству волов, как рабочей силы, что заставляет предполагать, что здесь они или вовсе не употребляются в работу, или являются рабочим скотом только в виде исключения. В тех же губерниях, в земских описаниях уездов которых мы находим особыя цифры для рабочих волов, коров и гулеваго рогатаго скота, отношения между тем и другим сортом этого скота выходят несколько иныя, чем в Елисаветградском уезде, как то можно видеть из следующей таблички¹⁸).

Сравнение этих цифр показывает, что в более северных местностях, каковы напр. Городнянский или Суражский уезд, а также на дальнем востоке (Саратовский) число коров значительно больше, чем на юге; а южнее от Елисаветградскаго уезда (в Мелитопольском) из всех возрастов скота преобладает гужевой.

Елисаветградский же уезд по относительному числу рабочаго рогатаго скота превосходит все взятые для сравнения уезды. Если мы припомним еще то, что было сказано выше (стр. 261) относительно количества рогатаго рабочаго скота и лошадей, то станет очевидно, что по стремлению разводить тот или другой скот с тою или другою целью Елисаветградский уезд будет ближе к коренным малорусским губерниям, чем даже Полтавский. Вероятнее всего, что в этом отношении он ближе стоит к соседним Киевской и Подольской губерниям, относительно числа скота в которых мы не имеем сведений. Для характеристики разведения рабочаго рогатаго скота по разным местностям уезда мы можем сделать еще то замечание, что чем севернее местность уезда, тем более жители предпочитают волов перед лошадьми, а чем южнее, тем более лошади вытесняют волов: цифры подворной переписи поселений уезда убеждают нас в том при самом поверхностном их пересмотре.

Как ни интересны цифры, выражающия отношения числа того или другаго возраста рогатаго скота в вопросе о возможности и желательности его страхования, но мы по недостатку места ограничимся лишь сказанным, так как изследование скотоводства составляет лишь второстепенную часть нашей задачи. Относительно пород разводимаго скота также ограничимся лишь общим замечанием, что между производителями во всех почти хозяйствах уезда преобладает так называемая серая порода; в хозяйствахм же немцев—красная; у некоторых помещиков есть венгерские производители и других разных пород, получаемых из с. Карловки или известной экономии г. Бродскаго Верхнеднепровскаго уезда.

Что касается способов пастьбы, то за исключением городов, где в стадо, устраиваемое городским управлением, жители отдают скот по определенным управою условиям, в поселениях уезда можно встретить самые разнообразные виды организации скотоводства. Разнообразие их зависит как от местных энтопических и межевых условий, так и от экономическаго положения хозяйства.

В замечаниях о положении скотоводства, напечатанных в „Результатах подворной переписи" указаны против каждаго отдельнаго поселения различные отличия этих способов; в общем относительно всего уезда по разным родам скота можно сказать лишь, что для пастьбы коней табун существуют только у тех крупных владельцев, которые имеют свои заводы; крестьяне почти нигде не устраивают общественнаго стада коней; только в северной части уезда встречаются у некоторых зажиточных крестьян косяки в несколько десятков голов молодых лошадей; в большинстве же случаев крестьяне держат их или в стойлах, или пасут, в путах, собираясь вместе на ночлег; днем же каждый хозяин свободных лошадей пасет, как говорится здесь, — за руками. Тоже бывает иногда и с рабочими волами, которых пасут хозяева в одиночку на налигачах. Но последний случай составляет исключение, так как забота о главной рабочей силе заставляет хозяина при неимении своего выпаса нанимать для волов пастбище иногда за очень дорогую цену. Крупные помещики, имеющие достаточное количество рабочаго рогатаго скота, отводят для него лучшия пастбищевыя места — „сенокосы", т. е. те участки переложнаго поля, на которых растет трава, годная для сенокошения; под выпас же крестьянскаго скота отдают пастбища в собственном смысле слова, т. е. уже те затвердевшие поля, которых косить не стоит, или же участки из под пахатнаго поля, только что запущенные в перелог, и потому поросшие бурьяноватым сеном. Другие землевладельцы, принимая на выпас скот, не разделяют своего скота от „прийманскаго" и пасут их за общими пастухами; такая форма пастьбы встречается сравнительно не часто: из числа случаев отдачи скота на выпас записанных нами только около 5% владельцев толоки принимают скот на выпас за общими пастухами, в остальных же случаях скот пасется за пастухами, нанятыми владельцем толоки, или теми хозяйствами, которые отдают свой скот на выпас. Это происходит от того, что владельцы толоки (собственники земли или крупные арендаторы) принимают скот на выпас от крестьян и разнаго рода безтолочных хозяев из разных обществ, иногда из отдаленных поселений; при таких условиях крайне неудобно было бы вести счет платы пастуху, если бы он был общим, поэтому владелец толоки принимает скот на выпас с условием давать своего пастуха. Бывают даже случаи, что владелец толоки из числа платы за выпас скота, особенно если эта плата условлена не деньгами, а отработком, возвращает часть этой платы, всегда деньгами, от каждой штуки для уплаты пастуху, чтобы пастух считался владельческим. Но выпас скота за владельческим пастухом не обозначает, что скот „прийманской" и владельца толоки пасется на одном и том же участке пастбища. В большинстве случаев для прийманскаго скота отводится особый участок, на котором и пасется скот, принятый из разных мест и от разных лиц. Эти участки пастбища, отведеннаго под выпас прийманскаго скота, — всегда худшие, так как лучший владелец оставляет для своего скота. Экономическия и сельскохозяйственныя условия быта бывших помещичьих крестьян, десятинщиков и всяких других хлебопашцев, не имеющих своей толоки, не настолько благоприятны, чтобы они могли быть разборчивы в выборе пастбища; потому они и довольствуются тем, что есть. Вопроса этого мы коснемся еще при разсмотрении плат за выпас скота.

Кроме общих пастухов и пастухов от владельца толоки, бывают случаи приема скота на выпас за пастухами нанимателей. По тем же данным о выпасе скота мы насчитали таких случаев 24,3%. Здесь всегда владелец толоки отдает нанимателям пастбище, часто очень неопределенной величины, а за выпас скота получает деньги не от десятины пастбища, а от штуки скота. Количество скота, принимаемаго в таких случаях на толоку, зависит не от нанимателя, а от владельца толоки.

Немало приходится выслушивать жалоб от нанимателей, что владелец толоки столько напринимает скота, что последнему совершенно нечего есть на толоке и вечером, по возвращении домой, его необходимо подкармливать, если есть чем. В виду такого стеснения в пастбищах, крестьянский скот мельчает, и убывает в количестве. В настоящее время задача всех непривилегированных экономически хозяйств состоит не в том, чтобы обзавестись как можно большим количеством пользовательнаго скота, иметь приплод и доход от приплода, а как бы удержать по крайней мере тот рабочий скот, без котораго немыслимо земледельческое хозяйство. Мы к сожалению не имеем никаких цифровых данных, заслуживающих доверия, которыми могли бы подтвердить это; но говорим так, основываясь на общих отзывах как крестьян, так и хозяев привилегированных сословий, знающих жизнь и относящихся к ней объективно.

Наем и плата пастуху находятся всегда в зависимости от экономическаго и социальнаго положения нанимателя. Если нанимателем есть частный владелец, то пастух всегда является обыкновенным сроковым рабочим, за исключением чабанов и другаго рода специалистов, получающих большее вознаграждение. Если же наниматель—крестьянское общество, то пастух, являясь сроковым рабочим, плату за свой труд получает всегда от штуки скота и не одними деньгами, а частью и хлебом—„гарцями". Кроме того бывает еще условие, что каждый хозяин, имеющий скот в череде или отаре, должен по очереди кормить пастуха. Размер платы за пастьбу скота от головы бывает различен не только в разных местностях, но и в одном и том же селении, если оно, как это всегда бывает в поселениях бывших военных поселян, делится на кутки и каждый куток имеет свою особую череду. Для образца мы приводим несколько условий с разнаго рода пастухами. В г. Вознесенске предместья Натягайловка и Лагери платят череднику от штуки 35 коп. и 1 гарнец, телятнику 30 коп. и только, чабану 20 коп. и 2 гарнца; там же предместье Лагери череднику платят 50 коп. и 1 гарнец. В с. Казанке в каждом десятке (кутке) своя цена: за корову 20—30 коп. по 1 гарнцу и харчи поочередно от каждаго хозяина; пара волов тоже 20—30 коп. и четверик хлеба; за овцу 12—16 к. по 1 гарнцу и от каждых 3 штук овец—1 день харч. В Грузкой череднику 20 коп. 1 гарнец и 1 печеный хлеб от каждаго хозяина; телятнику 15 коп.: гарнцев нет, но должен каждый хозяин давать 1 печеный хлеб; свинарь 20 коп. и 1 гарнец и т. д.

Но это разнообразие и величина платы пастуху от каждой штуки в конце концов сводится к тому, что пастухи получают в общем одинаковое вознаграждение: где больше „череда" — там плата от головы меньше, где же череда меньше, там плата от головы больше. Совершенно в ином положении стоят пастухи у немцев: у них пастух всегда нанимается на год с платой от штуки и один ко всему скоту; уже пастух, всегда немец, нанимает от себя помощников (подпасков), но в большинстве случаев помощниками ему являются его же дети, в которых у немцев недостатка никогда нет. Величина платы также бывает разнообразна. Так напр. в колонии Neulandau табунщик получает по 1 руб. 30 коп. от штуки и по 2 гарнца; чередник, телятник и свинарь по 40 коп. и по 2 гарнца от штуки. В поселении Hofnungsthal нанимается один годовой пастух для всех родов скота; плата ему: 140 руб. деньгами, 5 четвертей хлеба, 5 десятин для запашки и право летовать 6 штук скота. В колонии Alt. Danzig все пастухи нанимаются на год с следующей платой: табунщику 145руб., череднику 125 руб., телятнику, (он же и свинарь) 55 —50 руб., чабану—сроковой—45 руб. Кроме того, от каждой штуки скота каждому пастуху дается по 1 гарнцу хлеба; кто же не хочет давать гарнцев, обязан от каждых 4 штук 1 день харчить пастуха.

Стада крупнаго рогатаго скота (череды) бывают различной величины, причем хозяева стараются. чтобы на каждыя 100 голов был особый пастух—„чередник". Гулевой рогатый скот—телята разных возрастов— составляют обыкновенно особое стадо, называемое черидкою, иногда соединяемое вместе с свиньяими; у крестьян последние зачастую пасутся сами—„пустонаш"; иногда за телятами и свиньями присматривают дети, а в бедных пастбищами обществах более зажиточные хозяева держат телят также часто на арканах, на волоке, или ,,на припони". Овцы у обществ крестьян, если их мало, пасутся или вместе е телятами и свиньями, или в особых ватагах или отарах; у крупных владельцев, занимающихся овцеводством, отделения стад носят названия шматков, кущей, сагмалов и проч., о чем будет сказано ниже. Условия, на которых сдают имеют оценочное значение, и будут охарактеризованы в IV отделе. Здесь же мы приведем еще цифры, показывающия распределение разных сортов и пород скота между разными сословными группами в Елисаветградском уезде. Не приводя конкретных чисел, на которыя распадаются числа общаго количества скота, приведенныя выше, в следующей табличке мы проставляем относителныя цифры количества каждаго сорта скота, приходящагося на отдельныя сословия, если общее число этого сорта принят за 100. Таким, образом мы получим:

Если относителныя цифры этой таблички сопоставим с теми огульными, что были выведены выше, то расположение того или другого сословия к занятию скотоводством того или другого рода довольно ясно обрисуется. Так, у непривилегированных сословий перевес рабочаго скота над гулевым, замечаемый больше всего у хозяйств бывш. военных поселян, показывает, что у них скотоводство не составляет цели хозяйства, а служит только подсобным промыслом к земледелию; наоборот, довольно значительное количество молодняка (как лошадей так и гулеваго рогатаго скота) сравнительно с числом рабочаго скота у привилегированных сословий показывает, что они и в разведении этого молодняка могут видеть особые доходныя статьи хозяйства. Цифры, характеризующия хозяйства немцев, кроме полнаго предпочтения ими из рабочаго скота—лошадей перед волами, особенно отличаются также и перевесом гулеваго скота над рабочим. Наконец еще более резко в приведенных цифрах выступает разница выбора теми или другими сословиями сортов пользовательнаго скота. Так на долю военных поселян припадает наибольшее относительное число коров, простых овец и свиней; последния — вообще у непривилегированных сословий составляют значительный процент; за то все привилегированныя сословия (и евреи в том числе) более других стремятся разводит “шпанку”; наконец у дворян замечается значительное относительное число лошадей рабочаго и нерабочаго возраста. Последнее обстоятельство заставляет нас с большею подробностью остановится на овцеводстве и коневодстве, как выдающихся статях хозяйств крупной культуры.

Выше было уже сказано, что всех овец считается в уезде 483.529 штук; из них простых—208.371, а тонкорунных—274.798; в настоящее же время мы укажем на распределение их по сословиям владельцев, а также на способы пользования ими и уходе за ними.

По сословиям владельцев число овец распределяется так:

Таким образом мы видим, что большая часть простых овец (80%) принадлежит крестьянам, а из них бывш. военным поселянам более ? (69%); из тонкорунных более половины (56,6%) принадлежит дворянам, 19,4% купцам, 12,6% евреям и 8,4% немцам-колонистам. Из этого распределения видно, что простые овцы распространены у сельских сословий, у хозяев с мелкой культурой, а тонкорунныя—у владельцев с крупной культурой. Это и понятно: у крестьян они служат подсобием для хозяйства, своего рода кустарным промыслом, и преимущественно женским, так как здесь овцы держатся для продажи ягнят, для брынзы и главным образом для шерсти, из которой женщины делают сукна и войлоки для домашняго обихода; у хозяев с крупной культурой овцы являются часто не только подсобным и равным по своему значению промыслом с земледелием, но нередко и первенствующим занятием в хозяйстве. Здесь разводят овец только для рынка.

Сообразно с этим и строй овцеводнаго хозяйства различен у хозяев с мелкой культурой и с крупной.

Первым надо выносливую овцу, не требующую особеннаго попечения, которая вдобавок бы еще чаще имела двойней и давала бы много молока; таким требованиям и удовлетворяет местная порода овец—волошская, уже много столетий живущая в этом крае, перешедшая по наследству от татар. Она нередко приносит двойней, вследствие чего является немалый доход от продажи ягнят; дает она и шерсть, хотя и грубую, но из которой за то женщины делают такия сукна, которыя гораздо долее носятся, чем базарныя—фабричнаго производства; дает она и молоко, из котораго выйдет отличная брынза; наконец, ко всему этому надо прибавить удивительную выносливость и неизнеженность этой крестьянской овцы.

Вторым необходима овца с тонкой шерстью, не туземная, а потому и требующая тщательнаго ухода. Главная их цель—побольше лучшей шерсти для рынка; доение стоит на заднем плане, да в большинстве хозяйстве оно и не существует, по неимению рук. Даже продажа на мясо здесь разнится: у крестьян продаются ягнята, а у крупных овцеводов валахи й старыя овцы. Наконец, у владельцев с крупной культурой есть большая возможность имеет лучшия пастбища, лучше присматривать, прокармливать овец, а потому естественно, что они разводят такую породу, которая дает тонкую шерсть и притом в гораздо большем количестве, чем простая.

Мы уже выше указывали на распределение овец по сословиям владельцев, теперь же мы разсмотрим распределение их (особенно тонкорунных) по территории уезда.

Так как владение тонкорунными овцами сосредоточивается по преимуществу в руках четырех сословий, дворян, купцов, немцев и евреев, в виде крупных хозяйств, то для определения полос и дач с наибольшим и наименьшим овцеводством мы отбросим мелкия овцеводныя хозяйства, а примем во внимание хозяйства с количеством овец свыше 1000 и сгруппируем их в следующую таблицу.

Вышеприведенная табличка показывает, что тонкорунное овцеводство существует преимущественно в центральной и южной полосах, в северной же оно развито очень мало; далее, что у дворян овцеводство сосредотачивается наиболее в северно-центральной, а у остальных сословий в южных полосах.

Объяснением относительно малаго развития в северной полосе овцеводства служит строй тамошняго хозяйства, стремящагося расширить запашку в ущерб толоки и особенно сенокосам и вообще отводить под толоку столько, сколько необходимо для пастьбы рабочаго скота; в полосах же, лежащих южнее, населенных не так густо и не имеющих такой высокой съемочной платы, как северныя, является возможность имеет больше толоки и потому здесь овцеводство более распространено. Вообще в уезде овцеводство тогда появляется, когда или земля плохо родит или съемочная цена не высока; здешние хозяева говорят, что раз аренда земли стала выше 5 р., разводить овцу невыгодно. Это и понятно, так, как здешнее овцеводство, несмотря на то, что оно и тонкорунное, все-таки еще живет в экстенсивном состоянии и не принимает более интенсивнаго характера. Доказательством этому служат: отсутствие ручной случки, руководство случкой (даже стадной) не бонитировщиками, а простыми шафмейстерами и чабанами, стремление держать овцу подольше на пастьбе и т. п. Вследствие этого понятно, почему овцеводство почти не существует в дачах северной полосы, где арендная плата никогда не понижается до 5 руб., а чаще всего достигает до 7, 10 и более рублей.

На экстенсивности овцеводнаго хозяйства, а равно и на зависимость его от высоты съемочной платы и многоземелья указывает также и то обстоятельство, что овцеводство развито наиболее в дачах, имеющих целину.

Так, в северной полосе на 1323 дес. целины (при 392.543,7 дес. общаго пространства) приходится 5 крупных овцеводных хозяйств, имеющих 17818 овец, в северно-центральной на 14.797 дес. целины (при 428.575 дес.) приходится 28 овцеводных хозяйств с 96968 ов., в южно-центральной на 20.750 дес. целины (при 318.543,6 дес.) 20 овц. хоз. с 64896 ов. и наконец, в южной на 22212 дес. целины (при 289 653,4 дес. приходится 14 овцеводных хозяйств и 79.688 овец.

Хотя прямаго соотношения между целиной и количеством овец и нет, но все-таки можно сказать, что в северной полосе, где целины 0,3% всего пространства, мало и овец; в остальных же полосах, где целина составляет от 3,4% всего пространства полосы (северно-центральной) до 7,6% (в южной), развито и более овцеводство.

Вместе с этим распространением овцеводства в центральных же и южной полосах показывает, что съемочная плата в большинстве дач этих полос не часто превосходит цену в 5 руб.

Что же касается до способов разведения овцы, а равно и доходности ея, то здесь повторяется то же, что и в Одесском уезде. Поэтому мы не будем излагать истории заведения тонкорунной овцы, так как это описано в Одесском узде, а только вкратце изложим приемы здешняго овцеводства. При все овцеводственных хозяйствах находится или целина или уже непременно старая залежь. Вот на эти то твердыя поля и выгоняют овец ранней весной и держат их до тех пор, пока не подрастут бурьяны или пырей на молодом перелоге, куда постепенно и переводят овец и пасут там до своза хлеба; тогда овцу перегоняют на стерню и отаву, а осенью переводят опять на твердыя поля, которыя также служат пастбищем и в зимнее время (в случае безснежья); но все таки зимой овцу должно кормит и сеном, котораго дают на штуку от 2—4 ф., смотря по степени холода: чем теплее, тем меньше¹⁹); в общем овца съедает в зиму около 8 пудов сена. Остается еще прибавить, что во всех хозяйствах овцам дают соль круглый год от 2 до нескольких раз в неделю, причем на каждую овцу полагается 1/25 фунта (или на 1000 штук один пуд). Котным овцам соль не дается. Поят овец ежедневно только в сухие дни, причем стараются давать, им колодезную воду, которая гораздо чище и здоровее прудовой.

На зиму и в холодные и ненастные дни овец загоняют в кошары.

Величина кошар обыкновенно бывает более или менее однообразной, именно, чаще всего саженей 25-30 в длину, при 3-4 саж. в ширину. В такую кошару входит отара в 1000 штук; при кошаре еще всегда находится некрытий загон (загата, обора).

Стоимость кошар различна: каменная от 1000 до нескольких тысяч рублей, деревянныя и кирпичныя около 1000 руб., камышевыя дешевле.

В кошары загоняются овцы по возрастам и полам: в одни матки, в другия—бараны и т. п.; нередко бывает, что на каждую кошару приходится по кирду (шматок, отара, стадо) овец от одной до полуторы тысяч голов.

Весной, когда начинается обкот овец, кирд маток по мере обкота разбивается на сагмалы; в каждый из них входит несколько десятков и более маток с ягнятами. По мере роста ягнят эти мелкие сагмалы соединяются в более крупные, пока не дойдут до предельнаго размера в 1000—1500 голов, до кирда.

На каждый таковой кирд назначается четыре чабана; из них старшей называется “атагасом” (атанам, личман), а младшие просто чабанами (а иногда самашами); один из них, на обязанности котораго лежит варка пищи и езда с котыгой, называется “кухарем”.

При большом овцеводстве есть еще главный заведующий—шафмейстер, а у трех овцеводов²⁰) приглашаются на время даже бонитировщики из Германии, с платой им по 5 и более коп. от штуки.

Величина оклада всем этим лицам довольно сильно колеблется, причем колебание зависит не столько от местности, сколько от владельца овец. Мы приводим наичаще встречающияся цены. Шафмейстер получает жалованья от 150 до 300 и более рублей, паек²¹) и иногда еще право пасти несколько десятков овец.

Атягас от 70 до 100 рублей жалованья, паек и 10 — 12 кож; простые чабаны 40—80 руб. жалованья, паек и 4—8 кож; 4) во время обкота нанимаются для присмотра за ягнятами мальчики, которым платится 3 —5 р. в месяц.

Приблизительно недели через три после обкота начинается валашение, обрезка хвостов и выбор баранчиков и ягничек для племеннаго стада.

В половине мая идет стрижка овец, для чего нанимаются “стригачи”, с платой им по 3 коп. от овцы, которые обстригают в день от 20 до 50 ґолов (в среднем 39). Баран дает от 10 до 20 и более фунтов, матка 5—10, валах немного более, а годовички и двухлетки—немного менее, чем матка; в среднем обстриженная штука дает по разсказам хозяев около 8 фунтов, чему подтверждением служат две записи о количестве шерсти: одна г. Фельдзера за 12 лет0 (стриглось ежегодно овец 6700— 13700 штук,), а другая г. Бенардоса за 6 лет (стриглось около 500).

или в среднем в 1-й экономии — 7,7, а во 2-й—8,5 ф.

В сентябре, а нередко и позже начинается прививка оспы ягнятам, которая производится на ушах и только у тех, которы служат так сказать школкой (разсадником), оспа прививается на хвостах и при том гораздо раньше чем у обыкновенных. Процент смертности от оспопрививания бывает небольшой, и возрастает, только в том случае, если сейчас после прививки оспы настанет дождливая холодная погода.

Спуск овец (для обоих полов в возрасте ? лет) начинается чаще всего с половины сентября, но иногда раньше и не редко позже (даже в декабре).

Племенное стадо идет в спуск раньше.

Вот вкратце описание крупнаго тонкоруннаго и простаго овцеводства. До сих пор, говоря об тонкорунных овцах, мы намеренно не говорили о породах, к которым они принадлежат; не говорили мы по той причине, что большинство хозяев и сами не знают, к какой породе принадлежат их овцы, а просто называют их шпанкой. Впрочем, у некоторых хозяев овцы подходят то к типу Рамбулье, то к Негретти; вообще кровь Негретти во всех помесях, более распространена.

Улучшение породы здесь ведется покупкой баранов Рамбулье и

Негретти и нередко Мазаевских.

Вообще лучшия овцеводныя хозяйства существуют в тех имениях, где занимаются разведением овцы; где же к этому последнему занятию присоединяется скупка валахов и канары, там овцеводство начинает падать. Представители перваго направления являются дворяне, втораго купцы и евреи, которые все более и более завоевываю себе место, а вместе с этим падает и овцеводство.

Особенно эти отпасные овцы, вечно перегоняемыя с одних дач в другия, разносят коросту.

Что касается до простой волошской овцы, то она преимущественно разводится крестьянами, мещанами, вообще представителями мелкой сельско-хозяйственной культуры.

Относительно распространения простой овцы до территории уезда можно сказать тоже, что и тонкорунной, т. е. что в северной полосе ея очень мало, а в южных гораздо больше.

Вместе с этим приходится занести и тот факт, что буквально с каждым годом количество простой овцы все уменьшается, так как плата за выпас ея все увеличивается: там, где она вращается между 25 и 50 коп. в лето за штуку, овцеводство еще держится, но раз она возрастает до 1 2 руб., уже нет никакой выгоды держат овцу и крестьяне распродают ее.

Доход от простой овцы получается главным образом от продажи ягнят в полутора-двух-месячном возрасте (от 1 руб. 80 к. до 3 руб. за штуку), от приготовления брынзы и от шерсти, которую она дает в меньшем количестве, чем тонкорунныя.

О доходности простой и тонкорунной овцы мы теперь не будем говорить, хотя и имеем некоторые материали. Определением этой доходности мы займемся при описании губернии вообще и Херсонскаго уезда, где в особенности наиболее развито овцеводство.

Что касается коневодства, то как сельско-хозяйственная промышленность крупных имений оно было слабо обследовано при описании Елисаветградскаго уезда главным образом, потому, что программа для описания конских заводов была выработана Статистической Комиссиею уже по окончании работ в этом уезде; некоторые-же хозяева, имеющие конские заводы, на частныя просьбы изследователей о сообщении данных относительно их заводов отвечали отказом. По сведениям уездной земской управы в Елисаветградском уезде числится 59 заводов, с 211 производителями и более чем 1500 маток. Эти цифры можно считать уменьшенными по сравнению с действительностью, так как в них вошли только более значительные заводы. Число производителей и маток в заводах, подвержено значительным изменениям; так например, нам известен случай, при котором у одного владельца, коннаго завода 50-й дачи общее число лошадей уменьшилось со 150 до 70 вследствие неурожайнаго года недостатка кормов. Общий характер большинства конских заводов состоит в удовлетворении нужд, ремонта, вследствие чего владельцы заводов подбирают и соответствующих данной цели производителей. Многие пользуются производителями из Елисаветрадской случной конюшни и по присуждению комитета по приемке ремонта лошадей получали медали от государственнаго конезаводства. Другие стремятся удовлетворить разным целям и держат в своих заводах разные сорты производителей, напр. одного верховаго, одного рысистаго, одного—упрязжнаго рабочаго и т. п. Отношение числа производителей к числу маток бывает различное; в большинстве 1 жеребец приходится на 10, 15, 20 и более маток²²). Как жеребцы, так и матки разделяются у одних владельцев по сортами (рабочих, верховых и т. п.), у других—стоят в общих конюшнях; оттого и роды и формы построек и характер ухода и присмотра бывают очень разнообразны. Не вдаваясь в подробности этого ухода как относительно выкорма молодых сосунов и ухода за копытами, гривами и т. п. так и способов случки, сортировки, браковки, выезживания, продажи меренов и т. п., что могло бы составить предмет специальнаго изследования, для характеристики конских заводов Елисаветградскаго уезда в виде примера приводимо лишь некоторыя статистическия данныя относительно одного завода в даче Компанеевской. Этот известный здесь издавна завод принадлежит К. В. Соколов-Бородкину, который обязательно сообщил нам все данныя относящиеяся к состоянию его завода и сделал выписки из книг своих за старые годы, начиная с основания завода в 1841 году. Приводя статистические цифры, могущия характеризовать коннозаводское дело в Елисаветградском уезде, мы сводим их в нижеследующую таблицу, для большаго уяснения которой, опускаем подробности относительно пород и кличек заводских жеребцов и кобыл (Богатирь, Буря, Арагва, Бедуин, Вероника и т. п.) Скажем только, что 1841 года, когда владелец стал разводить свой завод, он жеребцов покупал Полтавских, а матки были у него свои степные. Когда в 1852 году была основана в Елисаветграде случная конюшня, то сверх своих производителей владелец постоянно брал на пунк и казенных жеребцов из этой конюшни. В 1857 году произошел раздел имения между двумя братьями—наследниками, вследствие чего на следующий год произошло уменьшение числа лошадей в первой половине хозяйства, о котором имеются у нас сведения. С 1873 по 1833 год завод со всем имением находился в аренде. Наконец нужно заметить еще, что в каждой строке таблицы обозначен год случки, при чем в ней-же в следующих графах проставлен приплод следующаго года для большей легкости сопоставления; в годы 1854 и 1870, кроме своих, было куплено со стороны (для пополнения завода) жеребых маток—первый раз 8, второй раз— 2. В 1868, 1871 и 1881 годах очень много жеребых маток сбросили, почему и приплод был незначительный.

Из этой таблицы (в которой только за последние годи недостает некоторых сведений), а также и из средней, выведенной по 40-летней сложности (за исключением цифр, относящихся к годам 1880, 1881 и 1883) можно видеть, что вышепоказанное отношение числа производителей к числу маток (1 на 10, или как здесь—2,8 на 30,7) пополняется существованием в г. Елисаветграде случной конюшни, услугами которой хозяева пользуются очевидно не по нужде, а ради внесения разнообразия в свой табун. Затем плодовитость заводских маток выражается цифрою 58%, т. е. более половины маток, подвергавшихся случке дают приплод; это зависит не только от удачи случки, но и оттого, что матки довольно часто сбрасывают. Наконец те же цифры показывают, что хозяева заводов могут сбывать несколько более половины всего приплода, оставляя другую половину, или для пополнения завода, или отчисляя бракованных лошадей в простыя езжалыя и рабочия лошади. Конечно эти выводы настолько прочны, на сколько может служить один пример для характеристики положения коневодства в уезде вообще.

<<< Повернутись |Початок|Далі>>>