Степное скотоводство в Новороссийском крае, его прошлое и настоящее.

Плодородие почвы Новороссийских степей и простор их сиздавна обусловили развитие в них скотоводства и хлебопашества. Ряд статистических цифр производительности местнаго хозяйства подтверждает, что последния являются пока единственными эксплоатационными способами степей, входящих в состав Херсонской губернии, произведения коих, кроме собственнаго потребления, находят сбыт на наших внутренних и иностранных рынках. Разсматривая историю постепеннаго развития степного скотоводства и земледелия, мы видим, что как в прошлом последния нередко встречали важныя препятствия для своего развития со стороны политической необезпеченности населения, подвергавшагося очень частым нападениям кочевавших около народов, одним взмахом уничтожавших труды нашего скотоводства и земледельца, так и в позднейшее время, благодаря сложившимся социально-экономическим условиям края, развитие скотоводства идет у нас неправильно, — оно регрессирует и уже не составляет той доходной статьи нашего хозяйства, какую оно давало прежде. Таким образом, сельскохозяйственный кризис, тяготеющий уже несколько лет над степным хозяйством, не мог не отразиться и на нашем скотоводстве, устанавливая для него в местах его развития особыя для него формы, а в местах сбыта, на наших единственных рынках Варшавы и Одессы, — несоответствующия для него цены. Жалобы, начавшия, особенно в последнее время, так настойчиво раздаваться со всех сторон на упадок нашего скотоводства и обезценение его продуктов, без сомнения, подтверждают сказанное и указывают, что созданныя ненормальныя условия для его развития требуют всесторонняго изучения с целью предотвращения грозящаго зла. Изследовать посильно естественныя условия развития и настоящее положение степного скотоводства с целью определения причинных моментов его ухудшения — и составляет задачу настоящаго труда.

История развития степного скотоводства в Херсонской губ.

Хлебопашество и скотоводство, говорит Скальковский ¹, явились в наших степях с позапамятных времен. В глубокой древности, на заре христианскаго мира, варвары, заселявшие нынешния новороссийския степи, занимались уже скотоводством и земледелием ², о чем и Геродот, праотец истории и первый географ, посетивший наш юг и описавший его за 445 л. до Р. Хр., упоминает, говоря, что «первоначальным жителям Скифии, нынешняго Черноморскаго и Азовскаго побережья, переселившимся сюда в VII ст. до Р. Хр., боги послали с неба — плуг, ярмо, секиру и золотое блюдо — эмблемы труда и богатства». Но насколько естественныя условия нашего юга благоприятствовали развитию скотоводства и земледелия, настолько же, как мы увидим, географическое положение и политическая необезпеченность наших степей препятствовали этому.

Новороссийския степи, простираясь далеко за Днепр, сливаются со степям, прилегающими к Каспийскому морю и идущими далеко в глубь Азии, делаются в доисторическия времена естественным путем для хищнических народов Азии, по которому они делали свои набеги па Европу. Тоже и с севера. К степям примыкали леса, в древности образовавшие сплошное, трудно проходимое пространство, из котораго вытекали Днепр, Буг и Днестр и из котораго естественным выходом служили эти три реки. «Вся масса населения, скопившаяся в лесах и вдоль рек громаднаго севернаго пространства, говорит Шмидт ³, очень нередко направлялась по этим рекам в наши степи, ознаменовывая свое пребывание в них «разрушением и уничтожением всего попадающагося на глаза». Наконец, и с запада они сливаясь с долинами Дуная, служили удобным путем оттуда к нам. Обширность моря с юга защищала только их от вторжения с этой стороны. Итак, географическое положение новороссийских степей делало их узлом, связывавшим весьма обширныя и разнохарактрныя пространства, а потому всякая причина, имевшая влияние на движение народов какой-либо страны, прилегавшей к ним, необходимо отражалась и на жителях наших степей. Словом, это делало последния станциею, через которую перекочевывали народы и в которой последние садились временно, пока не сдвигались другими, оказавшимися сильнее первых. «Вся история степей Херсонской губ. до половины прошлаго столетия говорит Шмидт, есть ничто иное, как хронологическое описание периодических нашествий народов, которые всегда, по закону переселения, направлялись из стран, сделавшихся менее плодородными, в более плодородныя». Только с половины прошлаго столетия. т. е. с началом перехода описываемых степей в подданство России, последния получают свое политическое бытие. С этого времени начинается правильное заселение края, вводятся административныя учреждения и краю дается внутренняя и внешняя безопасность. Благоприятныя для скотоводства и земледелия степныя пространства привлекали массу переселенцев, коим наше правительство давало большия льготы колонизировать их. И тут, по общему ходу развития культуры в стране, где поселяется человек, скотоводство вначале занимало первенствующее место как требующее, при обширности земельных пространств и пастбищ, незначительнаго труда и капитала.

Итак, первым моментом в развитии степного скотоводства, как в историческия времена, так и в период заселения края, явились те хорошия физическия условия наших степей, коими они славились съиздавна. «Теплый климат края на почве, нетронутой плугом, говорит проф. Советов ⁴, выгонял пышную растительность, в коей скрывались табуны диких лошадей, рогатаго скота, коз пр., и о которой нам теперь трудно составить хоть приблизительное понятие. Степи, прорезанныя по всем направлениям балками, наполненными водой, не испытывали тех засух, какия теперь уничтожают иногда всю растительность. Зимы были снежны. По балкам были разбросаны лески. Наземная пышная растительности, представляя собою тучныя пастбища для скота, не съедалась вся, оставалась гнить и превращалась веками в чернозем, который изумляет теперь нас своею производительностью». Таковыя физическия условия наших степей ждали только безопасности, чтобы быстро развились в них скотоводство и земледелие.

Следующим моментом — явилось заселение степей и административная заботливость первых устроителей новаго края, из которых главное место принадлежит кн. Потемкину. Из всех родов живущих здесь животных впервые обратили внимание на себя овцы. «Полуденныя места империи Вашей, писал кн. Потемкин в 1786 г. Екатерине II, изобилуют руноносным скотом почти больше, нежели вся Европа вместе». Из овец разводилась крупная длинношерстная волошская овца, где она находила для себя все удобства, но не представляла собою всех качеств шерсти: насколько она была длинна, настолько груба и редка. На это было обращено внимание и правительство нашло более выгодным завести тонкорунное, испанское овцеводство. С этою целью оно раздавало землю всем желавшим заниматься овцеводством выписывало знатоков в этом хозяйстве из заграницы, давало субсидии на покупку племенных животных и всеми силами покровительствовало их разведению. С другой стороны, овцеводство и, вообще, скотоводство, встречая здесь таковыя условия для своего развития, быстро шли вперед скоро в производительности края заняли видное место, чему много способствовала открывшаяся вначале текущаго столетия, с учреждением южных портов и Одесскаго градоначальства, внешняя торговля их продуктами.

В истории развития степного скотоводства учреждение Одесскаго градоначальства и открытие южных портов имело важное значение : многие французские купцы старались завести сношения с Одессой, а обуревавшия Европу войны были причиною усиленнаго спроса на хлеб, скот и шерсть. которые ей предложила Одесса. Усиленный спрос на эти продукты увеличил их производство и «все необитаемое дотоле пространство наших степей, говорит Скальковский ⁵, покрылось» хуторами, обратившими окружающия их земли в богатейшия нивы и пастбища. Вокруг хуторов явились многочисленныя стада рогатаго скота, овец, лошадей и пр., которыя, найдя тучныя пастбища, мало требовали от своих владельцев ухода и развивались свободно, так сказать, среди природы, оставаясь в степи круглый год». С этого времени развитие скотоводства в тесном смысле (имевшаго, кроме того, целью получение для увеличивавшагося хлебопашества большой рабочей силы) и овцеводства пошло быстрыми шагами, при чем продукты их приобретали все большую и большую известность у нас и заграницей. С этого же времени началось у нас, на юге, развиваться и промышленное скотоводство, которое и до сего времени составляет видную статью производительности наших степей.

Обозревая историю развития степного скотоводства в Херсонской губ.,. необходимо разделить ее на два периода — на период кочевой жизни первых обитателей наших степей, продолжавшийся до половины ХVШ ст., и на период оседлой жизни позднейших обитателей. Соответственно этому, и характер местнаго скотоводства в эти периоды был различен.

Первый период. Скотоводство в период кочевой жизни населявших наши степи различных, сменявших друг друга народов состояло в приручении живших в диком состоянии животных и оберегании прирученных от нападения врагов; участие-же человека в развитии такого скотоводства состояло только в своевременном перекочевывании с места на место. Культурных признаков в таком скотоводстве мы не находим в дошедших до нас памятниках, хотя, нет сомнения, отрицать более близкое участие человека в этом деле нельзя. Тем не менее, скотоводство этого времени считается по справедливости естественным, так как оно развивалось само собой, благодаря лишь хорошим условиям местности, и без активнаго участия и руководительства человека. В каком количестве или каких размеров достигало степное скотоводство за этот период, с точностию неизвестно : цифр, конечно, тогда не могло быть. Но, тем не менее, с достоверностью можно сказать, что количество скота у отдельных кочевавших здесь народов подвергалось широким колебаниям в зависимости от тех стихийных явлений, какия в прежния времена особенно часто развивались в степях ввиде голода, мора (повальных болезней) и переселений народов, уничтожавших все на своем пути; с другой стороны, в некоторыя времена количество скота достигало значительных размеров. Это можно видеть из того, что скотоводство у кочующих народов составляет единственный источник жизни : оно доставляет им пищу, одежду и, кроме того, с незапамятных времен служило им и рабочею силой для перевозки тяжести. Остатки кочующаго скотоводства, отыскиваемые в раскопках земельных курганов, особенно скифскаго происхождения, в большом числе находящихся в описываемых степях, свидетельствуют, что оно служило для указанной цели еще в очень отдаленныя времена. Если затем взять во внимание те громадныя полчища, какими переселялись и кочевали в наших степях народы, то необходимо допустить, что для продовольственно-хозяйственных целей этой массы необходимо также и большое число скота. Подвигаясь ближе к началу оседлой жизни в наших степях, судя по показанию истории, можно считать, что развитие скотоводства у кочевавших здесь XIII—ХVIII ст. народов достигало значительных размеров — и степныя лошади, и степной скот были известны в это время далеко за пределами своей родины. Польша и Западная Европа пользовались степным скотом очень продолжительное время, особенно во время продолжительных польских и литовских притязаний на юге, и качество скота там, ценилось высоко: степныя лошади охотно брались для военной службы, а степной рогатый скот — для мяса. Без всякаго сомнения, отпуск степного скота заграницу, существовавший в наших степях еще в ХVI ст., дает право заключить, что численность его в те времена была значительною.

Второй период. С переходом описываемых степей в подданство России в половине прошлаго столетия и с заселением их, характер степного скотоводства в них начал мало-по-малу изменяться. Ограниченность земельнаго пространства оседлаго жителя с увеличением численности населения должна была прежде всего влиять на уменьшение приволья для скота. Вначале это влияние было незаметно и обилие свободных земель мало изменяло первобытный характер степнаго скотоводства : скот круглый год оставался в степи и умеренныя зимы не загоняли его в помещения для зимовли. Так дело продолжалось почти до второй четверти текущаго столетия и скотоводство до того времени мало чем отличалось от такового кочующей жизни : и одичание домашних уже животных, и приручение диких животных, водившихся еще в обилии в наших степях, совершалось во многих случаях. Дикия животныя — лошади, козы, кабаны — оставались еще в Херсонской губ. и во второй половине тридцатых годов текущаго столетия держались около Днепровских плавень. При таком полудиком состоянии нашего скотоводства и естественном развитии его в описываемый период численность его, как уже можно было видеть из имеющихся за то время статистических данных, была значительною. Так, напр., по переписи 1760 г., одно недавно поселившееся военное поселение показало, что у них было 945 изб (семейств), у которых было 895 лошадей, 5335 голов крупнаго рогатаго скота и 13686 овец, из коих на одно хозяйство приходилось почти по одной лошади, по 5,6 голов крупнаго рогатаго скота и 14,4 овец, — что составляет величину в 8 раз большую, чем сколько приходится на одно хозяйство скота в настоящее время; или во время набега татар в 1769 г. край потерял более 100 т. овец и до 10 т. лошадей. Эти цифры, не смотря на свою отрывочность, тем не менее указывают, что состояние скотоводства в наших степях в начале заселения их было уже значительно. В начале текущаго столетия данныя о численности нашего скотоводства пополняются все более и более. Напр., в 1808 году в губернии было уже свыше 100 т. лошадей, или введенное у нас с 1805 г. тонкорунное овцеводство к 1823 году уже имело 199,982 штук. Конечно, точной статистики в это время не могло быть у нас; она лишь с сороковых годов начинает систематизироваться и с этого времени мы имеем данныя о состоянии нашего скотоводства до настоящаго времени, которыя небезинтересно привести здесь, сгруппировав в следующую таблицу :

Из этой таблицы мы видим, что скотоводство в Херсонской губ. в общем идет прогрессивно до настоящаго времени. Оно в абсолютных числах за представленный период времени изменилось так: 1) коневодство увеличилось на 136 т. или в 1,5 раза, 2) разведение кр. р. скота на 269 т. или в 1,3 раза, 3) овцеводство тонкорунное, достивнув в 1870 г. своего maximum’a, в 1887 г. уменьшилось несколько, но в своих крайних оно увеличилось на 999 т., или более чем в 3 раза, а простое, достигнув в 1847 г. своего maximum’a, к 1887 г. уменьшилось в общем на 296 т. голов или в 1,4 раза, 4) свиноводство увеличилось на 205 т. голов или в 2,5 раза и 5) разведение коз, как можно видеть по крайним 30-ти-летняго периода, уменьшилось на 19 т. голов или в 1,6 раза. Из сравнения степени увеличения перечисленных родов животных видно, что первое место принадлежит тонкорунным овцам, затем свиньям, лошадям и последнее — рогатому скоту; простое-же овцеводство и разведение коз уменьшилось.

Сравнивая по выше приведенным данным постепенный рост нашего скотоводства, мы видим, что в развитии последняго встречаются скачки, кои обусловливались теми нарушениями нашей социально-экономической жизни, какия имели место в данный период. Из этих тормазов видное место занимали : неурожай 1848 года и скотская чума 1847—49 гг., истребившая почти половину наличнаго скота в губернии, затем — война 1854 — 55 гг., унесшая более половины всего количества лошадей и массу рабочаго скота, погибших при перевозке тяжестей к театру военных действий. Но как ни велики были потери в эти годы, наше скотоводство, переживши их, снова пошло вперед. Изучая постепенный рост нашего скотоводства до позднейшаго времени, мы должны отметить тот несомненный факт, что прирост нашего скота в позднейшее время не идет так быстро, как он шел раньше. Ближайшую причину этого явления нужно искать в современном строе нашей сельско-хозяйственной культуры и социальной жизни населения. Рост населения в связи с новыми требованиями продовольственно-экономической обезпеченности его имеет несомненное влияние на размер и форму нашего скотоводства. Для доказательства сказанной зависимости разсмотрим отношения последняго к населению, земледелию, территории, обезпечивающей его выпасом, и прочим угодьям, имеющим несомненное влияние на размер и форму скотоводства. Сгруппировывая эти данныя, мы получим след. таблицу:

Из таблицы этой видно, что уменьшение роста нашего скотоводства совпадает с уменьшением общаго количества земли, приходящейся на одну голову скота, и уменьшением выпаса и сенокоса. Так, в 1847 г. приходилось всей земли на голову скота по 41 дес., а в 1887 г.— по 3.1 дес., из коих в 1847 г. приходилось: на толоку и сенокос 2.46 дес. на голову, а в 1887 г. только по 1.5 дес. Такое уменьшение территориально-продовольствениаго обезпечения местнаго скотоводства находится в теснейшей связи с увеличением населения и увеличением запашки как для собственнаго употребления, так и для удовлетворения открывшагося спроса на хлеб. В каких размерах шло увеличение запашки, видно из следующих данных : в 1845 г. в Херсонской губ. распахивалось всего 546 т. дес. земли, в 1852 г. — 827 т. дес., в 1878 г. — 1.754 т. дес., а в 1887 г. распахивалось уже 3.032 т. дес., т. е. почти половина всей удобной сельскохозяйственной земли в губернии. Очевидно, что такая усиленная распашка земли, сокращая выпасы и сенокосы для скота и лишая его, с одной стороны, территориальнаго, а с другой — при все чаще и чаще повторяющихся у нас неурожаях — и продовольственнаго обезпечения, не могла не отразиться заметным образом как в количественном, так и в качественном отношении на нашем скотоводстве. Кроме того, эта усиленная распашка земли, направленная на истребление естественной растительности в наших степях, произвела нарушение отношения своей площади к нераспахиваемым пространствам и тем обусловила, без всякаго сомнения, изменение тех благоприятных для скотоводства и земледелия местных условий, коими издавна славились наши степи. Вместе с этим и первобытный способ ведения степного хозяйства обусловил тот производительный наших степей кризис, который уже много лет тяготеет над хозяйством местных землевладельцев. К этому производительному кризису присоединился в последнее десятилетие и промышленно-торговый, кои в своей совокупности обусловили то, что в настоящее время и земледелие по своей производительности не выгодно, и скотоводство убыточно при первобытных способах ведения дела. Теперь мы видим, что наше степное скотоводство в своем первоначальном виде, в каком оно существовало в наших степях, при обширности пространств и пр. угодий для него, при современных условиях культуры и социально-экономическом положении населения, существовать далее не может. Жалобы на малую производительность и упадок нашего степного скотоводства, начавшияся особенно в последнее время раздаваться со всех сторон, подтверждают сказанное и в тоже время указывают, что для него должны быть созданы новыя формы, соответствующия современному положению местных условий и требованию рынка, к детальному разсмотрению коих, по району Елисаветградскаго уезда, мы и приступаем.

Современное положение скотоводства в Елисаветградском уезде.

Елисаветградский уезд, занимая площадь в 13.843 кв. вер., из числа шести уездов Херсонской губ., по величине своей территории занимает второе место. Расположенный в северной части губернии, уезд этот по сельско-хозяйственной производительности относится к числу лучших в губериии, причем, по качеству почвы и вообще урожайности, северная его часть стоит значительно выше южной. Кроме земледелия, площадь уезда эксплоатируется с давних временен еще и скотоводством. По численности разводимаго здесь скота, Елисаветградский уезд занимает среди остальных первое место. Изучая современное положение местнаго скотоводства, небезинтересно разсмотреть постепенный ход его развития за последния два десятилетия. С этою целью приведем здесь данныя с 1860—1889 гг., причем тот или другой прирост в численности его будет служить и мерилом того значения разводимых здесь животных, какое они имеют в настоящее время в жизни местнаго населения. Сгруппировывая эти данныя, мы получим следующую таблицу :

Годы	Лошадей	Кр. рог. скота	Овец простых	Овец тонкорун.	Свиней	Коз
1860	15.153	132.235	135.559	181.906	57.556	8683
1867	20.155	166.385	177.289	240.731	48.080	—
1871	23.744	148.636	184.311	203.585	36.999	8172
1875	29.019	125.479	208.193	254.987	41.023	—
1878	52.864	187.753	224.063	263.608	59.673	5340
1881	61.868	200.575	231.724	275.352	66.378	—
1883	75.292	206.394	226.276>	250.668	66.825	—
1885	92.273	298.180	280.371	274.798	59.647	4600
1888	93.387	275.117	199.165	249.408	69.236	3432

Из таблицы этой видно, что больше всего за взятый период увеличилось коневодство (6,1 раз), затем в убывающем порядке следует крупный рогатый скот (2 раза), простыя овцы (1,5 раза), тонкорунныя (1,3 раза) и свиньи (1,2 раза), разведение же коз уменьшилось в 2,5 раза. Из этого сравнения степени увеличения мы видим, что коневодство у нас приобретает особое значение, вытесняя с каждым годом все более и более рабочую воловью силу, становящуюся уже менее выгодною для современнаго степного хозяйства. В виду этого увеличение крупнаго рогатаго скота не идет так быстро. Точно также утрачивает свое значение и овцеводство: овцеводство, как, простое, так и тонкорунное, достигнув в 1881 г. своего maxsimum’a, в 1889 г. пало. Отмечая это явление в нашем скотоводстве, как несомненный факт, для уяснения ближайших причин этого разсмотрим сначала местныя социально-экономическия условия населения и содержимых им животных и постараемся определить территориально-продовольственную обезпеченность последних.

Елисаветградский уезд в числе прочих заселялся выходцами разных национальностей. Рост заселения его, благодаря выгодам, представляемым местными земельными условиями, шел быстро. Так, в 1860 г. в уезде считалось 557 населенных пунктов с 234 т. жителей обоего пола, в 1867 г. было уже 772 населенных пункта с 292 т. жителей, а по переписи 1883— 1885 гг. оказалось, что всего в уезде населенных пунктов 1460 с 392 т. жителей и, наконец, по данным губернской земской управы, за 1888 г. считалось всего жителей в уезде с городами 491.689 душ, или 36 душ на 1 квадр. версту, или 2,9 дес. на одного жителя ⁹. Без сомнения, такой рост населения в уезде имеет немаловажное значение на положение и форму местнаго скотоводства, обусловливая при ограниченности территориально-продовольственной обезпеченности, возможныя для него рамки.

По землевладению площадь уезда распадается на: 1) крестьянское (540 т. дес.), 2) частное землевладение (714 т. дес.) и 3) казенное (132 т. дес.). Распределяя наличное количество хозяйств, занимающихся земледелием, по сословным группам, и сравнивая их обезпеченность землею и скотом, мы получим следующую таблицу ¹⁰:

Из таблицы видно, что среди земледельческих хозяйств первое место занимают крестьянския сословия и немцы-колонисты. Из всех показанных разрядов социальных групп наименьшим расположением к земледелию отличаются евреи, земледедьческия хозяйства коих составляют лишь 13,6%. По количеству земли, как приходящейся на одно земледельческое хозяйство, так и обрабатываемой в нем, первое место принадлежит купцам и гражданам, которые, к слову сказать, в последнее время стараются приобретать крупныя земельныя собственности, и последнее — крестьянам : у первых приходится по 253 дес. запашки на одно хозяйство, а у последних по 7,4 дес. Что-же касается распределения скота по тем-же сословным группам и продовольственнаго обезпечения его, то мы видим, что больший % скота в уезде приходится на долю бывших военных поселян (34,9 %) помещичьих крестьян (26,2%), дворян (12,8%) и т. д., то есть, непривилегированныя сословия с меньшею территориальною обезпеченностью являются в своей совокупности более крупными скотовладельцами, а привилигированныя, при большей территориальной обезпеченности, — меньшими. Подобное явление без всякого сомнения, не может не отражаться на нашем скотоводстве, ставя его в неблагоприятныя условия относительно содержания. Чтобы уяснить себе последнее, постараемся ближе определить кормовыя средства в описываемом районе. Эти средства, слагаются у нас из остатков земледелия — соломы, половы и зерна, из урожаев на сенокосах и выпасах (толоках) и из остатков технических производств — макухи, барды, отрубей и пр., которых впрочем, у нас так мало, что они могут быть не приняты в разсчет. Для более точнаго вычисления кормовых средств необходимо было бы все полученное с полей, сенокосов и выпасов перевести на вес и по количеству единиц веса судить о наличности их. Но единица веса при вычислении урожая на толоках не может быть применена; поэтому мы возьмем за таковую единицу десятину и количество скота, какое пускается на нее здесь для выпаса. При вычислении этого количества существует несколько данных: для откорма скота на продажу скотопромышленники назначают при сухом лете до 2? дес. на одну крупную голову, а при влажном 1? — 2 дес. Но это количество земли, ввиду дороговизны ея, теперь уменьшается до 1? дес. на голову. Такое-же количество выпаса необходимо и для сельскохозяйственнаго рабочаго скота; так как он, кроме поддержания своего физиологическаго равновесия, нуждается в производстве рабочей силы или иной продуктивности, то и питание или возмещение больше потраченнаго на двоякую цель должно быть в организме больше (в физиологических границах). Посему необходимо признать, что и для домашняго скота норма в 1? дес. крайне невелика. Но, ввиду существования для домашняго скота других вспомогательных средств, это количество может быть уменьшено до 1 дес. на одну крупную голову или 5 мелких. Распределяя затем наличное количество скота в уезде, напр., по данным 1885 года, по приведению мелкаго скота в крупныя головы на существующей в уезде толоке в 600 т. дес., мы получим, что на одну голову скота приходится земли по 1,2 дес., т. е. в общем — обезпечение скота в уезде, достаточное при среднем урожае. Но картина резко изменится, если взять во внимание, что средний урожай у нас очень часто сменяется неурожаями и что эта территориальная обезпеченность не распределяется равномерно по уезду и сословным группам.

Сопоставляя данныя численности скота, приходящагося на одно земледельческое хозяйство, с количеством земельных угодий — пахотных, сенокосных, толочных и проч. по отдельным сословным группам, получим следующую таблицу:

Из таблицы этой видно, что скот только последних шести групп достаточно обезпечен подножным кормом, причему купцов и граждан приходится более 3 дес. на одну голову, у дворян — 3 дес., а у непривилегированных сословий менее десятины на голову, у некоторых же из последних десятина выпаса идет до 2 и более голов. Если взять обищий % обезпеченнаго скота, то получим, что обезпечено скота выше нормы 24%, нормально — 36,1% и ниже нормы — 39,9%. Что-же касается распределения этой обезпеченности по территории уезда, то и оно неравномерно по уезду. Группируя все земельныя дачи по количеству скота, приходящагося на 10 дес. выпаса, получим следующее распределение этих дач по уезду:

1) С 4 — 6 гол. на 10 д. вып.— сев. част. уез. и 6 дач в южн.
2) » 6 — 8 » » » 1 » » » 7 » »
3) » 8 — 10 » » » 5 » » » 9 » »
4) » 10 — 15 » » » 17 » » » 6 » »
5) » 15 — 20 » » » 8 » » » 2 » »
6) » 20 — 30 » » » 3 » » » 1 » »
7) » 30 — 40 » » » 1 » » » 1 » »

Отсюда мы видим, что большая территориальная обезпеченность скота падает на юг уезда, где свободной земли больше, при чем тут скот обезпечен до нормы в 22 дачах, а на севере в 6 дачах; свыше же нормы: на юге в 10 дачах, а на севере 29 дачах. Такая неравномерность в распределении территориальной обезпеченности скота выпасом в продовольственном отношении несколько сглаживается лучшим качеством урожая в северной части уезда, который с приближением к южной границе его уменьшается.

Итак, обозревая территориально-продовольственную обезпеченность местнаго скота летом, необходимо сказать, что скот достаточно обезпечивается кормом только в урожайные годы; в годы же с неурожаями или урожаями ниже средняго скот нередко голодает и гибнет от безкормицы.

Переходя затем к разсмотрению продовольственных средств для зимняго содержания нашего скотоводства, мы должны придти к заключению, что и таковых средств здесь имеется очень недостаточно. Как известно, зимний корм для скота составляют солома и сено, урожаи коих у непривилегированных сословий стоят на 40% ниже, чем у привилегированных, и на севере лучше, чем на юге. Соответственно этому, и количество продовольственнаго запаса для зимняго содержания нашего скота колеблется, как по сословным группам, так и по территории уезда в широких границах. Принимая урожай у непривилегированных сословных групп в 27 пудов для всех сортов хлеба, как здесь принято считать, или 8 коп соломы (80 пуд.), а у привилегированных в 46 пуд. с десят. Или 10 коп (100 пуд.) соломы, и сена для всех в среднем по 60 пуд. с десятины, и распределяя количество его по сословным группам соответственно количеству запашки у них, получим следующую таблицу :

Из таблицы этой видно, что как общее количество кормового запаса, так и ежедневная его порция очень невелики, причемь у непривилегированных сословных груп порция эта колеблется от 3 — 9 ф. для сена и от 29 — 40 ф. для соломы. Но нужно сказать, что указаннаго количества соломы в действительности меньше, так как в общее количество запашки входят посевы гречки, льна, картофеля и проч., солома коих не употребляется в корм, и, кроме того, часть соломы употребляется на крыши и пр. нужды. Все это, без сомнения, значительно уменьшает кормовой запас, почему многия хозяйства должны прибегать к покупке его или отдаче скота да зимовлю, что здесь особенно распространено. При таковых условиях корм ценится высоко: сажень соломы доходит в некоторых местах до 20 рублей, а сажень сена до 40 руб., почему и скот нередко кормится здесь не для жира, а только «для жива», как говорят.

Количество кормового запаса мало изменяется, если к нему присоединить непринятый нами в разсчет корм, доставляемый пахатными полями после снятия хлеба и получаемый от техническаго производства (брага, макухи, и отруби), потому что по снятии хлеба, по принятой у нас системе хозяйства, стерня скоро запахивается под посевы, с одной стороны, а сдругой —остатков от техническаго производства у нас так мало, что они остаются, без заметнаго влияния на увеличение кормового запаса, и, кроме того, они являются достоянием более обезпеченнаго класса.

Итак, разсмотрев территориально-продовольственную обезпеченность местнаго скотоводства при современных социально-экономических условиях края и его сельско-хозяйственной производительности необходимо придти к заключению, что насколько было обезпечено наше скотоводство раньше, о чем теперь остаются только приятныя воспоминания у старожил, на столько-же оно теперь, по указанным причинам, у большинства не достаточно. Мы видели, что недостаточная территориально-продовольственная обезпеченность скота у непривилегированных сословных групп, составляя около 80% общаго в уезде количества, давно лишила скотоводство их возможности развиваться правильно и степной характер его без необходимаго простора давно уже прекратил у указаннаго большинства свое существование. Лучшая земельная обезпеченность у привилегированных групп пока дает возможность и лучше обезпечить их скот, который резко отличается по росту, развитию и проч. от такового необезпеченных групп. Но нужно заметить, что в настоящее время, время дробления хозяйств и земельной собственности и перехода ея в руки крестьянских сословий, с каждым годом подобная обезпеченность у этих групп падает. Вздорожание земли, расширение запашки без введения улучшенной культуры, уменьшение сенокосов, пастбищ без травосеяния и пр., без сомнения, в недалеком будущем еще более лишит местное скотоводство и тех кормовых средств, какими оно располагает теперь, что, конечно, не может не отразиться еще более на год-от-году все более и более ухудшающемся нашем степном скотоводстве.

Разсмотрев в общих чертах территориально-продовольственную обезпеченность скота в Елисаветградскому езде, остановимся теперь подробнее на способах содержания, разведения и продуктивности каждаго из разводимых в хозяйстве видов животнаго. Из таковых животных особое значение имеют здесь: крупный рогатый скот, дающий очень ценную рабочую силу, затем лошади, овцы и, наконец, свиньи.

Початок |Далі >>>