![[HOME]](/redesign/gerbik.gif)
На пути укрепления Советов.
Лицо контр-революции.
Период разгула внутренней контр-революции—самая кровавая стра-
ница в истории развертывания гражданской войны на Украине и в част-
ности на территории Елисаветградского уезда. Нашему уезду далеко не в
меньшей, если не в большей мере, чем всему остальному черноморскому
побережью пришлось вариться в этом клокочущем невиданного напряже-
ния революционном котле. Своеобразное соотношение столкнувшихся соци-
альных сил иа территории нашего уезда и было первопричиной того, что
этот узел противоречий и интересов приходилось так долго и тщетно раз-
вязывать. Если с помещиками после Октябрьской революции в основе
было покончено более или менее быстро и решительно, то борьба с круп-
ным кулачеством на селе в нашем уезде оказалась необычайно длительной
и упорной. Задача политического удушения кулачества оказалась очень
трудной, ибо сельская буржуазия в нашем сравнительно зажиточном уезде
была сравнительно крепка, она держала в крепком экономическом кулаке
беднейшую часть села; кулак был достаточно хитер, чтобы в самый решаю-
щий момент борьбы прикрыться заманчивыми и увлекательными для му-
жика лозунгами, но в сущности всем своим острием направленными против
него. Темному, путавшемуся в этих „платформах" и лозунгах крестьянину
было не под силу ориентироваться. Крестьянин становился жертвой про-
дажных ловких политических бандитов, прикрывавшихся патриотами-нацио-
налистами и спасителями ,.порабощенной Украины". Этим об'ясняется
первоначальный успех „народных восстаний" против „коммуны", подымав-
шихся бандитами - атаманами по уезду. Этим об'ясняется, что леса в
1919-20-21 г.г. кишели бандитами, долго и упорно не дававшими успокоить-
ся обстановке и укрепиться советской власти на селе. Кулаки необык-
новенно крепко держались за свои места, они всем существом своим не-
навидели и советы, и комнезамы, и комиссаров, которые обязательно
были в их глазах „чужеземцами" и „жидами". Кулачество верно играло
на националистической струне селянина, хорошо помнившего недавние
прелести русского великодержавного сапога. Отведя революционную энер-
гию пробудившегося селянства в свое националистическое русло, деревенс-
кая буржуазия пыталась направить эту силу на свою мельницу. Но это
ей не удалось. После этого она уже стала надеяться исключительно на
свои „вооруженные силы", кстати сказать, рассыпавшиеся под первым
серьезным ударом, и начала ввязываться в безнадежные политические
авантюры, что привело ее к окончательному крушению.
Атаман Тютюник, круживший некоторое время у Бобринца и чуть
было не сломавший здесь себе шею, опубликовал такую политическую
программу:
украинского народа распоряжаться на своей земле,—за народную
власть.
2. Идет весна. Об'единяйтесь. Будем выпроваживать непрошен-
ных гостей. Винтовки должны быть прочищены и смазаны.
3. Не поднимайте сами мелких восстаний. Организуйтесь и
ждите сигнала. Сигнал будет дан Главным Атаманом Петлюрой.
4. Во время восстания ни один враг не должен уйти с Украины.
Все оружие, отобранное у врага, должно быть в руках украинского
народа.
5. Не верьте, что нет украинского войска, что Главный Атаман
Петлюра, якобы, продался врагам украинского народа. Ложь и про-
вокация! Оружие не будет сложено, пока хоть один враг останется
на шее украинского селянина.
6. Меняйте хлеб только на сукно, мануфактуру, соль, сахар. Не
берите советских денег, за которые ничего не купите. Они отменены
Правительством УНР.
7. Земля тому, кто на ней работает. Требуйте от врагов товаров,
а не бумажных денег.
8. Ни с добровольцами, ни с коммунистами, ни с поляками не
будет мира до тех пор, пока они не признают нашего права на сво-
бодную жизнь.
9. Все страны мира признали самостоятельную Украину, только
русские добровольцы и коммунисты против нас.
10. Засевайте землю. Хлеб соберет тот, кто его посеет.
11. Вся власть украинскому трудовому народу! Долой чужезем-
цев, спекулянтов и жуликов! Украиной будут управлять люди, кото-
рых выберет народ.
По приказу Главного Атамана Правительства Украины сооб-
щаю:
Заместитель Командующего войсками УНР
Эта политическая „идеология", наглая и лживая, вся шла из украин-
ского кулачества, она всеми своими корнями была в нем. Все эти Хмары,
Яблочки, Колючие, Завгородние, Штили, Кваши, Черные Вороны, Кибецы,
Стрюки, Громы и прочие трескуче-устрашающие названия атаманов, на-
поминающие индейских приключенческих героев забавной майн-ридовской
романтики,—все это были шайки худшего бандитско-кулаческого пошиба,
петлюровской окраски, петлюровской марки. Интересно, как формулирова-
ли свою политическую линию эти мелкота-громилы.
В сентябре 1920 года в д. Красноселье, на базарную площадь при-
скакал со своими молодцами атаман Хмара и об'явил митинг. На вопрос
селян:—„Хто ви такі?", Хмара напыщенно, "бия себя в грудь", кричал:
— „Ми ті, котрі вам скажуть: беріть що ви маете—граблі, вила, лопати та
ХОДІМ комуну виганяти". А атаман Иванов, появившись в районе Верблюж-
ки, ничего более содержательного не придумав, провозгласил:—„Сини об-
ражених батьків—геть більшовиків!
Эти сколоченные на партизанский манер военные группы „батек,,—
защитников украинской независимости, часто движимые простым стремле-
нием пограбить, тем не "менее держали теснейшую связь с зарубежными
главбандитами, посылавшими на Украину своих аккредитованных при каж-
дом атамане головорезов, и эти уже здесь „инструктировали" и представ-
ляли „Главного Атамана".
Такой заграничный представитель Петлюры, как потом оказалась,
имелся также и в нашем уезде при шайке атамана Чухно, оперировавшего
в северной части уезда в лесной полосе Нерубаевского леса. Подробности
этого дела таковы в общем. Выделенная в 1920 году из 117 батальона
ВЧК боевая группа в 250 человек при 7 пулеметах направилась для
уничтожения многочисленной банды в районе Капитановки-Николаевки, где,
по сведениям, она находилась. Имея содействие домовых охран сел Боже-
даевки, Букваря и Федваря, большевистский отряд возле поселка Тара-
совки вступил в ожесточенный бой с об'единенными бандами Завгороднего,
Черного Ворона и Грома. Бой длился от 11 часов утра до поздней ночи.
Эти об'единенные шайки имели общее руководство члена Холодноярского
Повстанческого Комитета, бобринецкого помещика Чухно. Но все же шайка
была разбита коммунистами между Ясиноваткой и Голиковой в Тимошев-
ском лесу при активном подкреплении прибывшего отряда тов. Лиерера.
Ввиде военных трофеев было захвачено много лошадей с седлами, пуле-
меты, винтовки, шашки и т. д. Во время преследования было разузнано,
что часть бежавшей банды скрывается в дер. Красноселке у попа, при
чем среди скрывшихся имеются сам Чухно и петлюровский представитель
при нем. Такой случай возможного искоренения банды в самом корне
нельзя было упустить и принятыми мерами банду действительно обнару-
жили. Было оказано отчаянное сопротивление и в результате все 22
бандита были перебиты пулеметным огнем. Самыми замечательными тро-
феями, кроме обнаруженной при убитых массе украинских „денег", были
карабины несомненно зарубежного происхождения, револьверы „Ноган",
„Маузер". У Чухно нашли список новонавербованных бандитов, документы,
„разрешающие" вербовать бандитов. У представителя Петлюры были най-
дены документы, удостоверяющие, что он командирован из Польши для
связи с бандой, польские документы по вербовке бандитов в Елисавет-
градском уезде и директивы по разрушению железных дорог.
Необходимо было открыть глаза обманутому крестьянству на то, с
кем и с чем они имеют дело, на все те „батьковские" затеи, которые в
конечном счете готовили новое ярмо украинскому народу и бесчеловечную
расправу с лучшими его действительными сынами.
Нельзя не указать на ту значительную роль, которую сыграла сель-
ская интеллигенция в этом „национальном", как они понимали, движении,
в этой великой эпопее столкновения действительно верных защитников
Украины с ее фальшивыми. Учителя Величко и Щербаков, например, орга-
низовали вооруженное восстание в районе Куцовки и сформировали отряд,
во главе которого стояли сами. Он провозгласили беспощадную борьбу с
коммунистами и начали варварское дело расправы с семьями отступивших
коммунистов.
Безусловно нельзя считать всю сельскую интеллигенцию ответствен-
ной за позорные преступления отдельных „интеллигентских" палачей.
Наоборот, мы знаем, что многие честные интеллигенты во время бушевав-
шей в уезде контр-революции отличались своей упорной работой, искрен-
ней преданностью пролетариату и крестьянству. К этой части украинской
интеллигенции, как к „заблудшим", аппелировала одно время петлюров-
щина, надеявшаяся, что „всеми покинутая и презираемая диктатура про-
летариата" предстанет перед всем миром, как топчущая все культурное и
идеальное кучка насильников и мракобесов, и таким образом, она долго
не протянет.
Воззвание такого рода распространялось среди интеллигенции в
1920 году:
ков-коммунистов, обращаемся к вам, интеллигенты, с призывом оста-
вить свою нейтральность и перейти на сторону восставшего народа.
Знайте, что теперь действительно близок последний, решительный бой.
Неужели ж вы, интеллигенты, которые есть плоть от плоти народа
и которые должны быть его вождями, оставите его в борьбе против
насильников в этот ответственный момент? Неужели только для того,
чтобы получить несколько бумажек и быть обласканными комисса-
рами вы допустите, чтобы история прокляла вас словами поэта: „За
шмат ковбаси свого батька-матір продаси".
Сейчас или никогда! Довольно промедления!
Слышите, как по всей Украине раскатывается волна восстаний!
Подайте руку помощи восставшему народу. Знайте, что все анти-
большевистские партии об'единились теперь для общей борьбы с
коммунистами. Оставьте разногласия во взглядах, подумайте о том,
чтобы выгнать врага с нашей земли. В свою очередь мы, крестьяне-
повстанцы, обещаем интеллигенции полное уважение к ее рабо-
те, ее образованию и знаниям.
„Подай же руку Козаков!
І серце чистеє подай,
І іменем святим Христовим
Ми оновим наш тихий рай".
Да здравствует могучая повстанческая армия!
Со сгустками человеческой крови на саблях и именем Христа в тупых
политических программах шло кулачество на защиту своей мошны и звало
на этот же путь интеллигенцию.
Хозяйственный ущерб, который банды наносили катастрофически па-
давшему сельскому хозяйству, не поддается никакому учету. Не иллюстри-
рует ли многого тот факт, что благодаря прохождению Махно в некоторых
районах неубираемый урожай полностью погибал на полях? При прохож-
дении этих банд через села у беднейшего селянства забирались лошади,
фургоны; сводился на-нет, разумеется, и остальной живой и мертвый ин-
вентарь, иногда просто разрушаемый, сжигаемый налетавшими бандами, а
иногда лишенный ухода и внимания из-за тревожной обстановки.
Банды Хмары, Завгороднего и других ставили своей целью также
разрушение железных дорог, целых станций, крушения поездов, разруше-
ния продовольственных складов, и там, где были слабы красные сипы, они
неизменно появлялись. На протяжении 1921-22 г.г. много раз происходили
бои с бандами Завгороднего, нападавшими на полотно у станции Шеста-
ковка. Во время хозяйничанья Махно в Новоукраинке был пущен по на-
правлению к Ташлыку паровоз на полном ходу без управления. Ст. Цыбу-
лево и прилегающие сооружения во время захвата бандитами подверглись
полному разгрому и сожжению. Атаман Хмара, захватив Красноселье, по-
вел агитацию среди селянства на многолюдном базаре и, возбудив наиболее
враждебные слои населения, повел наступление на железную дорогу и раз-
рушил ее на протяжении 2-х верст между Фундуклеевкой и Цыбулево.
Банды Хмары все время стремились разрушать преимущественно пути
сообщения. Это, конечно, очень сказывалось на тогдашнем слабом положе-
нии молодой еще Советской власти и этот вид контр-революционной ра-
боты нужно считать наиболее разрушительным.
Нечего и говорить о том, какая судьба постигла те совхозы и ком-
муны, которые захватывались бандами. Вся неистовая злоба и звериная
жажда мести бандитов срывалась на этих учреждениях. Коммунистов-ру-
ководителей самым жестоким образом убивали, коммуны сжигали и пускали
по ветру. Советскую систему старались задушить в самом ее начале.
Контр-революционеры видели здесь олицетворение новых порядков, новых
начал, новых форм труда. Коммуны в их глазах символизировали господ-
ство труженников, а не тунеядцев, и поэтому в своей гнусной агитации
кулаки старались очернить, облить грязью, дискредитировать это великое
социальное начинание—коллективный труд.
С установлением в дер. Оситняжке Советской власти кулаки сразу
ополчились на коммунистов. Им, конечно, больше улыбалась петлюровская
программа, которая допускала владение сорока десятинами, а не совет-
ская, наделявшая равно всех едоков. Слово „коммунист" они связывали с
понятием о поголовном принудительном лишении всей собственности...
вплоть до жены. Легковерные поддавались, и это было на руку кулачеству.
Срыв продовольственных кампаний занимал не последнее место в
разбойничьей программе разных лесных „батек". Атаман Иванов расправ-
лялся с теми, кто сдавал продразверстку. Махновцы в Компанеевке рас-
стреляли двух продагентов, а третий бежал из под пуль.
Нельзя не сказать о той героической роли, которую пришлось сы-
грать на первых порах революции комитетам незаможников. Лучшие пред-
ставители беднейшей части селянства работали не покладая рук над соз-
данием и укреплением Советской власти, собирали продразверстку, навлекая
на себя этим смертельную злобу буржуазии. Бандиты без пощады расстрели-
вали и уродовали всех попадавшихся им в руки членов комнезама. Так
погибли тов. Кича Тимофей (председатель комнезама дер. Среброярки),
тов. Мартыненко В. (председатель комнезама дер. Оситняжки) и еще много
активистов-незаможников по уезду. Атаман Иванов при прихождении через
села, об'явил, что им запрещаются „всякие КНС" и под угрозой расстрела
воспретил сдачу продразверстки всененавистным большевикам. Но зато
незаможники всячески противодействовали. Незаможники всеми силами
содействовали приобретению оружия для большевиков и сами вливались
свежими силами в утомленные большевистские отряды. Во время захвата
м. Братского отрядом т. Матюкаса ему общими усилиями снесли массу
оружия и припасов. В 1920 году в Новомиргороде председателем комне-
зама тов. Суцулом был организован боевой отряд "Незаможник—на коня!"
Этот отряд уничтожил наводившую ужас на население банду под назва-
нием „Шестая". После ликвидации всех банд отважный отряд влился в
полк незаможников. В с. Осиковатом был расстрелян председатель КНС и
податной инспектор, в Красносельи трагически погиб от рук банды неза-
можник тов. Кожемяка Петр.
20-го июля 1920 года был созван уездный с'езд комнезамов в Зи-
новьевске, в Красноармейском клубе. С'ехавшаяся беднота уяснила себе
положение, получила более ясное понимание принципов и задач Советской
власти и Коммунистической партии и, раз'ехавшись по местам, принялась
с еще большим рвением за работу, га уборку хлеба, не только своего, но
и помещичьего—озимого, во избежание продовольственного кризиса.
Незаможнее селянство Красноселья, предводительствуемое товари-
щами Кигилом и Рясиком, имея тесную связь с Александрийской подполь-
ной организацией, самостоятельно приступило к организации вооружен-
ного сопротивления бесчисленным бандам разных мастей. Организовали
получение литературы, началась агитация, началось бесшумное концен-
трирование имевшихся в наличии верных большевизму сил. Был сколочен
в Красносельи маленький отряд в 20 человек бедняков. Цыбулево тоже
дало 20 человек, находившихся в полном распоряжении Ревкома; потом, в
результате усилий актива бедноты сюда присоединились таким же образом
организованные отряды Михайловки, Елисаветградковки. Составилась воо-
руженная группа в сотню человек. Так, стихийно вооружалась и стягива-
лась в единый крепкий кулак пробудившаяся масса.
Бандиты поумнее старались на первых порах „переубеждать", пере-
манивать на свою сторону крестьян-активистов, имевших большой авторитет
на селе и шедших с Советской властью. Вот что пишет по одному такому
случаю б. член Красносельского Ревкома тов. Рясик:
— „Я был болен сыпным тифом в июне 1920 года и был оторван от
революционной работы и товарищей. Неожиданно ко мне являются вос-
ставшие гайдамаки и арестовывают меня от имени командира 1-го по-
встанческого чернолесского полка—атамана Соловья. Я не мог ходить от
слабости, но меня грубо потащили в штаб. В штабе я увидел за столом
своих односельчан—кулаков. Меня спросили, где мои товарищи—активные
большевики—Кигим, Михайлов и др., но я ответил, что болен и ничего не
знаю. Меня посадили в арестную камеру вместе с тремя незнакомыми мне
арестованными. Вечером открылась дверь, вошел сам Соловей и вызвал по
фамилии Ковальчука. Он собственной рукой накинул петлю на его шею и
поволок за порог. Я остолбенел. Через некоторое время вызвали и меня к
Соловью. Надеясь на свежее впечатление от предыдущей расправы, он
сразу же предложил мне работать совместно с ним, дав пять минут на
размышление. Я, конечно, вынужден был согласиться и меня немедленно
назначили членом штаба и руководителем военными силами. Через 3 дня
во время боя с красными я перешел на сторону моих товарищей".
Характерно иллюстрирует тогдашнюю обстановку такой маленький
момент. По окончании сбора продразверстки в ноябре 1920 года в тог-
дашнем губернском центре Николаеве был созван 2-й губернский с'езд
Советов. По окончании работ с'езда делегаты нашего уезда возвращались
Фото - Жертвы деникинских банд
Фото - Организаторы
восстания против Деникина в м. Братском, в начале 1920 года
обратно железной дорогой. Но по дороге оказалось, что бандой Грищенко
у Хировки (у Черного леса) сделан налет на станцию, причем станция
разрушена и охранники изрублены. Поезд с вооруженными делегатами
вступает в бой и „между прочим" выполняет крупнейшее оперативное за-
дание. Целая банда разбита. Вот как люди одновременно и растили но-
вые зачатки и одновременно оборонялись с винтовкой в руках.
Внутренняя контр-революция ни на йоту не разнилась от внешней
по гнусности осуществления своих целей. И та и другая выбирали самые
уязвимые места истекавшей кровью революции. Когда была провозглашена
мобилизация двух возрастов в Красную армию. Советская власть натолк-
нулась на тягчайшую преграду: банды в некоторых районах поставили себе
твердой целью не допускать производство мобилизации и сорвать выезд
новобранцев в Зиновьевск. Приходилось преодолевать и эти трудности, и
в этих случаях проводники Советской власти на селе—одиночки комму-
нисты проявляли высший пример самоотвержения.
В дер. Красноселье мобилизованные неожиданно потребовали у пред-
ревкома удостоверения о том, что... они не по своей воле пошли в Крас-
ную армию, а мобилизованы. Когда предревкома попробовал раз'яснить, то
толпа попыталась с ним расправиться. Пришлось прибегать к иным ме-
тодам и лишь после угрозы предревкома бросить в толпу бомбу злостные
кулацкие агитаторы отступили.
19-го августа днем, выехавшие в Зиновьевск Красносельские призыв-
ники охраняемые несколькими милиционерами были встречены у леса пу-
леметным огнем засевшей банды Хмары. Был убит один парень, осталь-
ные разбежались. После всего этого, конечно, нельзя уже было думать о
том, чтобы явиться в это село для проведения мобилизации без воору-
женной силы.
Необходимо в специальных нескольких строках сказать о неизменном
трагическом методе, сопутствовавшем все „операции" кулацких шаек—
о необычайных, диких зверствах, граничивших иногда с тупым бесчеловеч-
ным варварством. Никто не отрицал того, что красные отряды тоже часто
прибегали к формам жестокого отражения врага, но до такого рода озве-
релости и вандализма никто не доходил. Деревенская буржуазия, наиболее
невежественная и вместе с тем, наиболее чувствительно затронутая в от-
ношении своего кармана, не стеснялась в дичайшей мести и изуверстве.
Спокойное расстреливание безоружных-толп из пулеметов, женщины,
дети, старики и больные люди „у стенки"—все это было в захваченных
бандитами местах до ужаса обычно и естественно. Часто переходившие в
руки красных населенные местности представляли собой кошмарные кар-
тины всеобщего разрушения и гор трупов. Мы не станем приводить ти-
пичных примеров „деятельности" кулацких головорезов в нашем уезде, но
покажем наиболее потрясающие факты:
В местечко Казанка, открыв пулеметный огонь, влетает банда Ива-
нова. Он моментально связывается с местным кулачеством и спрашивает
адреса местных коммунистов. Истребительный отряд большевиков, стоящий
возле Казанки, узнает об этом и через 3 часа захватывает местечко. Он
банду уже не застает, но находит 17 свежих трупов милиционеров у об-
щественного амбара, изуродованных до неузнаваемости; у одного рука от-
рублена, у другого нога. У некоторых вырезаны животы, вывалены вну-
тренности и насыпана пшеница. Это атаман Иванов „протестовал" против
продразверстки.
Жену коммуниста Коваленко бандиты за побег мужа поставили „к
стенке ...
Милиционер Коваленко, революционеры Зеляховскнй, Богуславский
вместе с двумя другими неизвестными им революционерами и одной жен-
щиной были зарублены в Куцовке бандитами.
Подло преданные быв. офицером Варакиным в поселке Медовом № 2
отважные революционеры товарищи Павел Бучко (секр. волисполкома),
Афанасий Кононец (б. матрос с „Потемкина", секретный осведомитель
ЧК). Скрыпченко Семен (предревкома) были схвачены бандой Иванова.
Затем к ним присоединили тов. Будака Мину и всех повезли „пропустить
сквозь решето". Когда подвода с арестованными в окружении банды
проезжала греблю, тов. Бучко пытался выбросить партийную печать, но,
получил за это страшный удар прикладом по голове и был оглушен. На
двое гон от гребли остановились. Здесь пытки и издевательства продол-
жались от полудня до 10 часов вечера. Коммунистов ложили спиной кверху
и медленно рубали тело до костей, чтобы причинить больше страданий,
ложили животами кверху и тоже секли шашками, заставили руками рыть
для себя землю. И лишь к концу всем четырем отрубили головы.
В Бобринце тютюновцами была убита маленькая девочка.
В декабре 1920 г. в Компанеевке махновцами были схвачены замнач-
милиции тов. Соловьев, замначуездной милиции Полищук и два милицио-
нера. Все они были раздеты и возле церкви зарублены. Там же захва-
тили 3-х продагентов, 2-х расстреляли, а третий бежал из под пуль.
28-го декабря в 1920 году в Новоукраинке махновцами было расстре-
ляно и зарублено 50 человек.
Это только ничтожная доля всех деяний „батек" и атаманов. Таков
этот густо орошенный человеческой кровью путь, пройденный украинскими
людоедами — „освободителями".
1922-23 г.г. были годами решительного перелома на советско-антантов-
ском фронте и соответственно стало ослабевать напряжение на фронте
внутренней контр-революции. Банды начали заметно „сдавать". В 22-23 го-
дах не было уже той залихватской, молодеческой самоуверенности банди-
тов. Они уже брели ощупью, они теряли уже почву под ногами, вместо
былой опоры в несознательном крестьянстве они начали встречать враж-
дебное отношение и сопротивление. Моральная база растаяла, политиче-
ская маска сползла, осталась только звериная бандитская морда. „Пов-
станческие" отряды начали разваливаться под ударами самого крестьянства,
во имя которого они существовали. Первые ростки новой жизни, новых
порядков изменили в корне самую деревню, ее дух, произведенный сдвиг
сложился далеко не в пользу всех тех враждебных групп, которые надея-
лись на консервативность мужика, что „мужик опрокинет"... Все их
надежды пошли прахом.
Ликвидация внешних фронтов позволила бросить все силы на внут-
ренний фронт. Начавшие наезжать на село в большом количестве партра-
ботники и агитаторы провели громадную работу, и в окончательном по-
давлении бандитизма меньше всего уже играли роль наши вооруженные
отряды. Об'явленная амнистия окончательно развалила банды. Вопрос об
амнистии был поставлен на широкое обсуждение массовых собраний, осо-
бенно в тех местах, откуда вышли активнейшие бандиты (к примеру, Фед-
варь, Елисаветградковка, Цыбулево, Красноселье). Эта агитация имела
громадный успех и многие крестьяне предложили свои услуги „посредни-
ков" между властью и шайками. Для того, чтобы убедить бандитов в
искренности своих намерений крестьяне ходили к бандитам в лес безоруж-
ными и убеждали их, что власть не хочет их далее преследовать,
а предоставляет возможность перейти к мирной трудовой жизни. Это окон-
чательно обезоружило бандитов. Так была достигнута победа. Бан-
диты десятками являлись в штабы отрядов и сдавали оружие. Незначи-
тельная часть закоренелых грабителей решила остаться на „лесном" поло-
жении и по истечении срока амнистии была истреблена при содействии
их же раскаявшихся сотоварищей.
Вскоре были переловлены и сами атаманы. Поймали страшного
атамана Захарова, неуловимого и жестокого Грома, раскаялся свирепый
сподвижник Хмары Соловей и зажил мирной жизнью селянина в Цветном.
Недалеко от хутора Чебановка в бою была разгромлена окончательно
банда Иванова и сам атаман убит. Возле Копинчаковского леса были
пойманы главари банд—петлюровский полковник Зинкевич и его ад'ютант
Железняк и переданы ЧК.
Аминистированный бандит Кость Олизько пишет:
„Когда в нашем родном Красносельи укрепилась советская власть,
была об'явлена амнистия для всех желающих вернуться к честной жизни.
Большинство рядовых ребят вернулись. Атаманы же остались держаться
в лесах. Когда после истечения амнистии были организованы отряды по
борьбе с бандитизмом, в них вошли многие из нас, из амнистированных и
таким образом общими усилиями банды были ликвидированы".
Общими усилиями обманутых, но опомнившихся, крестьян и совет-
ской власти, отнесшейся к ним в высшей степени чутко и великодушно.
Между прочим, поимка атамана Грома была обставлена интересной
подробностью: его поймали, спасли от самосуда толпы в Оситняжке и при-
везли в Елисаветград; в городе в это время заседал уездный с'езд советов;
этот наводивший, ужас на целый район бандит был приведен в зал с'езда
и „продемонстрирован" перед делегатами...
Так из „национальних героев" жовтоблакитники превратились просто
в интересных живых экземпляров пойманных хищников. Они отыграли
свою черную роль.
Несколько лет „цветения" внутренней контр-революции и борьбы с
ней дали много безвестных героев—мучеников революции, много отважных
и самоотверженных людей, не щадивших себя во имя поставленной цели.
Сколько примеров беззаветной храбрости воинов—незаможников, сколько
замечательных подвигов коммунистов на селе, окруженных бушующей враж-
дебной стихией.
Вот коммунист—одиночка на селе описывает свои злоключения:
— „После начавшихся по уезду кулацких восстаний коммунистичес-
кая организация была об'явлена на военном положении и созвана в Ели-
саветград. На местах остались только одиночки—сотрудники. Я остался в
ревкоме, написал воззвание к населению, и только принялся печатать его
на машинке, как неожиданно ревком окружили налетевшие „повстанцы".
Они ворвались в ревком (я успел револьвер и документы спрятать за ба-
рельеф), скомандовали „руки вверх" и обыскали меня. Я назвался чужой
фамилией. „Повстанцы" прочитали список активных работников и начали
опрашивать присутствовавших граждан, кто здесь имеется из указанных
в списках. Моя фамилия значилась первой, но никто не решился указать
на меня.
Повстанцев прибывало все больше и больше. По их „настроению"
видно было, что мне не избежать расправы. Я с минуты на минуту ждал
своей гибели. Из разговоров бандитов я понял, что часовыми заняты толь-
ко двое дверей, а третьи они еще не знали. Я через эту дверь непринуж-
денно вышел во двор, а затем пустился бежать через огороды. Раздались
вслед выстрелы, крики и вся ватага пустилась в погоню. На бегу сняв
пиджак и брюки, я в одном белье забежал в огород к знакомой женщине,
молотившей подсолнухи, схватил палку и принялся неистово молотить.
Снятая одежда была женщиной моментально спрятана. Через минуту при-
скакали бандиты и к нам с вопросами: „Куда тут пробежал жид в синем
пиджаке?" Мы ответили незнанием и они принялись искать по всей ок-
рестности, изрубили всю дерезу, обыскали все закоулки.
Вечером я пробрался к речке, лег в болото, вымазался, чтобы не
выделяться бельем и после этой операции пошел по направлению к Зи-
новьевску".
А вот подвиг другого коммуниста:
„Поздно вечером получаем сведения, что шатается банда в районе
Панчево. Наши бойцы были все вооружены винтовкам и даже одним пу-
леметом „Люис".
Мы с напряжением ждали налета. Всю ночь не спали наши ребята.
Утром неожиданно прискакал комроты тов. Никитенко и выстрелом изве-
стил тревогу. Мобилизованные кр-армейцы пришли в смятение и пустились
кто куда. За ними пустились все остальные—кто в огород, кто в поле,
Я схватил пулемет и с криком „За мной!" с несколькими товарищами дви-
нулся к мосту, чтобы не дать банде переправиться. Я сел и направил пу-
лемет на мост. Бабы со своими корзинами проходили мимо направлен-
ного пулемета на базар и ничто не говорило о боевой обстановке. Нео-
жиданно среди толпы появляется тачанка и на ней восседает компания
„не журись"—шесть душ бандитов. Издали я их не мог точно определить
и боялся открыть наугад стрельбу. Лишь когда стали виднеться винтовки
и пулемет я начал стрелять. В моем пулемете произошла порча. Я огля-
нулся, товарищи все скрылись. Я один начал отступать под градом пуль,
по дороге налаживая свой „Люис". Со второго квартала я его исправил
и стал отстреливаться. Так я отступил до Новомиргорода, окруженный
притаившимся враждебным кулачеством".
Эти немногие примеры многое говорят: о тех трудностях (малочис-
ленность, враждебность села), которые сопутствовали работе коммунистов
и о той стойкости, с которой коммунисты их преодолевали.
Коммунисты их преодолели и из первоначальной горсточки храбре-
цов—одиночек превратились затем в руководителей-массовиков, за кото-
рыми пошла вся деревня изгонять бандитизм. Это бесповоротно угробило-
контр-революцию, вышибло из под ее ног последнюю опору. 1923 год—пе-
реломный год—дал возможность поставить уже другие, не менее трудные
и героические задачи, как строительство, налаживание хозяйства и про-
мышленности, укрепление советской власти.
Краткий, но славный путь революции ОТ ВИНТОВКИ—К ПЛУГУ И МО-
ЛОТУ.
требует специальных строк. Предатели и враги революции нисколько не
разнились от предателей в центре. Достаточно воскресить в памяти ко-
роткую, но яркую и показательную историю первоначального сотрудни-
чества коммунистической партии с левыми эсерами, из'явившим вначале
готовность итти в ногу с бушевавшей революцией, а потом подло предав-
шими ее. Меньшевики на местах твердо усвоили эту линию своих центрист-
ских учителей и верно довели ее до конца. Елисаветградская большевист-
ская организация, учитывая, что эсдеки ведут за собой кое-какое рабочее
меньшинство, не решалась порывать с ними резко и определенно, и мень-
шевики постарались использовать свою относительную легальность в пол-
ной мере. Они влезли в овечью шкуру и в „мягких" словесных оборотах,
преисполненных самой гнусной клеветы и затаенной звериной злобы, гро-
мили с советской трибуны советские порядки, обливая грязью коммуни-
стическую партию, извращали действительность и призывали пролетариат
к переходу на гибельный путь шарлатанствующих меньшевистских поли-
тиканов.
Мы приведем в виде яркой иллюстрации речи коммунистических и
меньшевистских ораторов на заседании пленума горсовета, совпрофа и за-
водских комитетов.
Говорит Красный (большевик):
„—В сложной путанице вопросов, вопрос о польской авантюре являет-
ся главным. Мы желаем мира, поднятия хозяйства, борьбы с разрухой,
приведения жизни в нормальную колею. Мы бросаем лозунги поднятия
транспорта, повышения производительности; сводки трудармии показали,
что мы подвигаемся вперед. Именно потому положение на фронте и отличается
некоторыми успехами поляков, что мы отвлекли силы на транспорт и про-
изводительность, на воскрешение нашей страны, на подавление восстаний
кулаков.. Перед нами задача—разбить Петлюру. Он является ширмой, и
даже польские паны считают его бандитом. Польша несет режим Деникина.
Нужно разбить Польшу, а кто думает иначе—тот предатель. Мы уверены,
что победим, но медлить и опаздывать преступно. Все силы Красной ар-
мии, на фронт! На оживление промышленности и транспорта! Посмотрим,
что думают рабочие Запада. Наступление поляков вызовет борьбу фран-
цузских и польских рабочих против авантюры. III Интернационал растет.
Социалистические партии многих стран уже примкнули к нему. Наши мень-
шевики будут нам возражать и скажут, что мы дело международной со-
циалистической революции основываем на рабочих наиболее отсталых стран,
но мы уверены, что передовой рабочий класс Запада тем более не предаст
мировую революцию. Меньшевики же с капиталистами предлагают не раз-
рушать капиталистическую систему, а в сущности укреплять ее. Снова
возвращаюсь к вопросу об Украине, в частности к Елисаветграду, чтобы
поставить точку над і. Лишних слов не может быть о борьбе с поляками—
это первый вопрос. Второй вопрос: рабочий класс Украины и в частности
ление смычки с крестьянством. Все силы на фронт, на разруху! Кто про-
тив этого,—тот изменник".
Краткая, но насыщенная ясным содержанием речь большевика сме-
няется расплывчатой, хнычущей, беспринципной ораторией „социалиста".
Говорит Грановский (меньшевик):
— „Часто водится так, что когда говорят о текущем моменте—едут
в Англию и Францию. Нужно помнить о Кущевке и о Чечоре. Красный
говорил, что поляки наносят ущерб Советской России. Два с половиной
года льется кровь, опасность внешнего фронта есть, но есть фронт Ку-
щевский и фронт Чечоры. До каких же пор будет этот хулиганский, анти-
семитский, антиреволюционный фронт? Красный говорит, что нужно аги-
тировать крестьянство. Но нужно умело подойти к крестьянину. Раковский
кричит о зверствах поляков над евреями. Мы тоже должны крикнуть:
„Паны! День страшного суда идет, мы возвратим каинам каиново".
Это историческое визжание сменяется на вид более практической и
революционной, но все-же фразеологией другого социал-демократа.
Говорит Левин (меньшевик).
В период гражданской войны революционная партия с.-д. призывает
к борьбе с поляками. Поляки расстреливают, навязывают полонизацию.
Красная армия везде побеждает, на Кавказе, в Крыму, поляки также будут
побеждены. Разруха развивается, но Советская власть выйдет победитель-
ницей из борьбы. Французский пролетариат опомнится. Мы, с.-д., сторон-
ники борьбы с поляками. Киевские меньшевики сейчас на фронте, а те,
кто по недоразумению делал ошибки,—тоже пошли на фронт. С товарищем
Красным я во многом не согласен, ни с ролью III Интернационала, ни со
многими другими вопросами. Но теперь не время ссориться и мы призы-
ваем к борьбе".
Этим двум меньшевистским крикунам опять отвечает представитель
большевиков.
Говорит Красный (большевик).
„—Прежде чем мы начнем искать причину выступления поляков, мы
скажем, что это удар в спину революции. Второй удар в спину револю-
ции—это заявления подобных Грановскому, который считает Кущевку, Ни-
колаевку, Чечору союзниками польского наступления. Тов. Грановскому
не под силу национальный вопрос. Он хочет решать его огнем и мечем, а
не путем агитации и перевоспитания массы. Дело в международном шови-
низме. Представьте себе этаких революционеров—как с.-д. Они за нашу
защиту, но они не согласны с ролью III коммунистического Интернацио-
нала! И если под нашим знаменем они говорят „но", то они нам не нужны.
Людей с оговорками мы будем изгонять. Постановка вопроса с точки зре-
ния Николаевки и Кущевки недопустима. Меньшевики поставили вопрос
до некоторой степени правильно, но решили его не по пролетарски".
Так решительно ставили вопрос подлинные пролетарии, которые вы-
нуждены были в тяжкое время борьбы с белобандитами полемизировать с
врагами, накинувшими на себя социалистическую маску. Этот враг был
тогда очень хитер, он старался использовать все возможное для удушения
революции. Даже такой акт пролетарской чуткости, как отмена смертной
казни Советским правительством, был встречен свистом со стороны мень-
шевистской своры и был использован для новой грязной кампании против
победившего пролетариата. Вот какую статью напечатали в феврале 1920
года Елисаветградские меньшевики в своем листке „Труд":
Мы, всегда восстававшие против смертной казни, всегда говорившие о
том, что среди социалистов не должно быть палачей, что смертная казнь
—мера не только позорящая социалистическую власть, но и приносящая
ей огромный вред,—что мы можем сказать по поводу отмены смертной
казни?
Станем ли мы бряцать в литавры, воспевая „великодушие сильного"?
Нет, у нас не найдется подхалимства, нужного для того, чтобы вос-
хвалять власть за то, что она не хочет быть убийцей.
Мы просто отвечаем, что практика смертной казни была преступле-
нием против советской власти, преступлением против революции (ибо Со-
ветская власть—хороша она или плоха—власть революционная), и что те-
перь это преступление—слава богу - устранено.
Мы с удовлетворением отмечаем, что отмена смертной казни несом-
ненно вырывает крупный козырь у врагов революции и дает Советской
власти моральный перевес над ее противниками.
Мы видим в отмене смертной казни победу революции не менее важ-
ную, чем победы военные.
Но отмечая все это, мы не можем и не хотим замалчивать и того,
что этот шаг огромной важности сделан Советской властью недостаточно
твердо и решительно, сделан в порядке ведомственного циркуляра, канце-
лярской реформы.
Что сказали бы Вы, если бы прочитали циркуляр о неприкосновен-
ности личности, подписанный фон-Плеве? Как Вы отнеслись бы к свободе
совести, провозглашенной Победоносцевым? Вы сказали бы, что неприко-
сновенность личности и свобода совести—вещи хорошие, но не Плеве с
Победоносцевым подобает их проводить в жизнь. Сказали бы, что законы
святы, да исполнители—лихие супостаты.
То же чувство испытываем мы, читая распоряжение об отмене смер-
тной казни, исходящее от чрезвычайки и подписанное Дзержинским, из
чернильницы которого вышел не один смертный приговор. Хорошо, что
отменена смертная казнь, но сохранение при этом чрезвычаек—аппарата,
укомплектованного специалистами по смертной казни—недопустимо.
Недопустимо сохранение совершенно безконтрольных органов, где
пышно разрослись все ядовитые грибы полицейского участка из сыскного
и охранного отделений.
Нам ведь отлично известно, что—не знаем как в Великороссии,—на
Украине, кроме расстрелов, о которых публиковалось в „Известиях", чрез-
вычайки практиковали и расстрелы негласные, известно, что арестованных
избивали, что процветала и взятка. Но ведь, эти негласные расстрелы,
эти избиения и лихоимство производились „неофициально" и потому могут
и должны быть устранены не официальным приказом, а уничтожением
чрезвычаек, как бы они не назывались.
— Значит-ли, что не нужно бороться с контр-революцией?
- Конечно, нужно, но для этого нужно создать органы, не имеющие
ничего общего ни с чрезвычайкой, ни с деникинской контр-разведкой.
И мы смеем думать, что уничтожение чрезвычаек гораздо больше
сделает для борьбы с контр-революцией, чем все чрезвычайки вместе взя-
тые.
Есть еще одно обстоятельство, в огромной мере умаляющее значение
распоряжения об отмене казни. Это то, что по авторитетным раз'ясне-
ниям, действие этого распоряжения не распространяется на Украину. А,
ведь именно на Украине система чрезвычаек приняла особенно зловред-
ный характер!
Таким образом, опубликованный циркуляр надо рассматривать собст-
венно не как отмену смертной казни, а как первый шаг к этой отмене.
Признавая огромную важность уже и этого шага, мы, настаиваем на
том, чтобы, раз вступивши на этот путь, власть пошла по нему твердо и
решительно, как подобает социалистической власти. Смертной казни не
должно быть при Советском строе.
Есть барельеф одного французского скульптора: „Стена коммунаров"
Стена, на которой выступают тени расстреляных у ней коммунаров-по-
зорный памятник победы буржуазии.
Допустимо ли, чтобы победа над буржуазией была ознаменована по-
добным же монументом.
В ответ в органе елисаветградских большевиков „Известия" была на-
печатана следующая статья:
кампанию против Советской власти. Мы уже слишком привыкли к интелли-
гентскому брюзжанию этих безработных мелкотравчатых политиканов, кото-
рых революция уже давно отшвырнула от себя и которые в процессе ве-
ликой исторической борьбы пролетариата с буржуазией б'зссильно мечутся
между борющимися силами, удостаиваются пинков и с той и другой сто-
роны и в результате растеряли последние жалкие остатки своего полити-
ческого багажа.
Всякому ясно, что теперь после того, как пролетариат изгнал мень-
шевиков из их последнего убежища—профсоюзов, куда они втираются в
период господства реакции, им ничего больше не остается делать, как
злобно скрипеть перьями и поучать коммунистов своему мещански-сладень-
кому маниловскому социализму.
И потому, когда меньшевики на страницах „Труда" снова завели
свою старую хриплую шарманку, всякий сознательный рабочий вероятно
подумал:
—Пусть тявкают меньшевистские моськи, советский слон всегда шел
и теперь пойдет своей дорогой.
Мы со своей стороны полагаем, что отвечать на всякий выпад мень-
шевиков, политическое значение которых равно нулю, было бы делом в
высшей степени бесполезным, нелепым и смешным.
Однако, наглеющие с каждым днем меньшевистские писаки договари-
ваются иногда до возмутительных вещей, когда приходится одернуть этих
зарвавшихся молодцов и указать им их настоящее место является настолько
необходимым, что приходится по неволе браться за это неблагодарное
дело.
Мы имеем в виду статью „Шаг к победе", напечатанную в номере
12 газеты „Труд".
Размеры нашей газеты не позволяют нам подробно ответить на нее
и цитировать все ее прелести. Впрочем, в этом нет нужды. Достаточно
будет остановиться на двух местах из нее.
1) „Мы, всегда восстававшие против смертной казни, всегда гово-
рившие о том, что среди социалистов не должно быть палачей, что смерт-
ная казнь—мера не только позорящая социалистическую власть, но и при-
носящая ей огромный вред—что мы можем сказать по поводу отмены
смертной казни?
Станем ли мы бряцать в литавры, воспевая „великодушие сильного",
Нет, у нас не найдется подхалимства, нужного для того чтобы вос-
хвалять власть за то, что она не хочет быть убийцей".
Итак, Советская власть была до сих пор палачем и убийцей. Впро-
чем, она и теперь, по мнению меньшевиков из „Труда", невидимому, остает-
ся такой же, так как рассматривая отмену смертной казни, как „ведом-
ственный циркуляр", „канцелярскую реформу", и принимая во внимание,
что этот „циркуляр" не распространяется на - Украину, они видят здесь
„не отмену смертной казни, а первый шаг к этой отмене".
Советская власть-палач и убийца. Так думают и открыто заявляют
меньшевики (и деникинцы)!
Советская власть—„единственное в мире правительство, которое не
запачкано кровью". Так заявляет германская коммунистическая партия
(спартаковцы) в своем воззвании („Известия" № 3).
Спартаковцы оказывается на счет Советской власти не согласны с
нашими социал-демократами. Спартаковцы понимают, что в жесточайшей
борьбе не на жизнь, а на смерть Советская власть должна бить своих
врагов их же оружием, на удар отвзчать ударом. И, если Советская
власть применяет наказание смертью, то эта мера, вынужденная, ибо,
если с врагами революции не ра.зправляться столь крутым образом и не
устрашать их угрозой смерти, то давно бы уже Советская власть была
задушена ее бесчисленными врагами, среди которых и меньшевики играли
не последнюю роль.
Смертная казнь в руках Советской власти—это лишь акт самоза-
щиты, это один из путей к подавлению врагов и установлению такого
строя, при котором смертная казнь была бы ненужной.
Коммунисты—не меньшие противники смертной казни, чем меньше-
вики. Коммунисты сознают, что нет более тяжкого преступления, чем ли-
шение человека жизни. Они также сознают, что среди социалистов не
только не „должно быть", но и не может быть (заметьте себе, господа
меньшевики, не может быть) палачей. Но разница между коммунистами и
Вами, милостивые государи, та, что Вы способны лишь „говорить и во-
пить" в то время, как коммунисты умеют бороться и умирать за свои
идеи и в частности за идею отмены навсегда смертной казни.
Когда Советская власть казнит и убивает, то она не палач и не
убийца, господа клеветники, она лишь делает, скрепя сердце, то, что она
вынуждена делать для достижения великой цели. И разве из тех траги-
ческих положений, в которых часто оказывалась Советская власть при
вашем благосклонном участии, она могла бы выбраться без красного
террора.
Ни в коем случае.
Всякий, кто имеет глаза, чтобы видеть, и уши чтобы слышать, по-
нимает, что, если бы Советская власть послушалась ваших маниловских
советов и на белый террор отвечала бы меншевистскими фразами, то она
была бы очень скоро задушена контр-революцией. Смертная казнь суще-
ствовала бы, но уже не в руках Советской власти, она была бы направ-
лена исключительно против рабочих и крестьян, она поглощала бы жертв
в сотни раз больше и об ее отмене никто бы ни думал.
Пролетариат великодушен. Он не мстит, он борется. И в своей вели-
кой борьбе он пользовался и впредь будет пользоваться не кислосладень-
кими сантиментами меньшевистских болтунов и фразеров, а тем орудием,
которого неумолимо требует суровая логика борьбы.
Были бы вы, господа, у власти при тех условиях, в которых нахо-
дилась Советская власть, вы бы тоже применяли смертную казнь, если бы
вы хотели или вернее способны были бы удержаться. За примерами хо-
дить далеко не приходится. Разве вы, жалкие лицемеры, не вводите смерт-
ной казни для рабочих и крестьян, которые изнемогая от усталости, не
хотели больше умирать за барыши ваших господ капиталистов и помещи-
ков. Теперь, когда для торжества пролетарских идеалов нужны жертвы из
среды этих же самых капиталистов помещиков и их прихвостней, то вы
„говорите и вопите", что Советская власть—палач и убийца.
Поистине ваша наглость равна вашей тупости!
И в тот момент, когда борьба достигла наивысшего напряжения,
когда смертельные враги Советской республики, охватившие ее со всех
сторон, готовы были задушить ее в железном кольце, между тем как на
помощь им мобилизовала свои силы внутренняя контр-революция, чтобы
взорвать Советскую власть извнутри, в это самое время меньшевики спе-
кулируют на лозунге „Долой смертную казнь"!
Это больше, чем глупость—это предательство!
Меньшевики, как и белогвардейцы, ненавидят чрезвычайки, испыты-
вают перед ними суеверный ужас и не могут говорить о них без пены у
рта. Для нас же они -одни из органов аппарата пролетарской диктатуры,
оказавшие много ценных услуг революции. И то, что инициатива отмены
смертной казни исходит от ВЧК, является лучшим ответом на ядовитое
шипение и бешенство всей черносотенной и контр-революционной кампа-
нии с меньшевиками.
Никто не думает отрицать того, что в чрезвычайных комиссиях, как
и в других советских учреждениях бывали злоупотребления и неправды, но
в этом виноваты отдельные люди, а не система. Система же Советской
власти в общем правильна и неизбежна. Лучшим доказательством этого
служит то, что она привела нас в конце-концов к победе.
Всякая политика познается по результатам. Что политика меньше-
виков, когда они были у власти, привела их же к гибели—это также было
неизбежно и также свидетельствовало о ее ошибочности, как и политика
Советской власти, приведшая ее к победе свидетельствует о том, что вся
система Советского строя вместе с „чрезвычайками", „красным террором"
и прочими жупелами меньшевиков и буржуазии оправданы ходом событий
и что, следовательно, Советская власть не палач и убийца, как об этом
злобно шипят и клевещут елисаветградские эсдеки, а есть „единственное
в мире правительство, которое не запачкано кровью", как думают спар-
таковцы. Ни одна капля пролитой ею крови не может лечь пятном на
совесть Советской власти, борющейся за уничтожение навсегда всякого
кровопролития. Меньшевики хотели и хотят уподобить Советскую власть
щедринскому карасю—идеалисту, который думал воздействовать на щуку
своими проповедями морали и кончил тем, что попал щуке на обед. Такая же
судьба постигла бы Советскую власть, если бы она была способна раз-
мякнуть от высокого идеализма меньшевистских карасей. И то, что Совет-
ская власть не захотела быть в угоду меньшевикам ни глупцом, ни пре-
дателем, дает им теперь наглость и цинизм называть ее палачем и убийцей.
Поистине, господа меньшевики, в своей ненависти к рабоче-крестьянской
власти уподобились самым остервенелым деникинцам.
Но довольно! У нас не хватает ни места, ни охоты копаться в той
грязи, которой меньшевики окатывают Советскую власть, но которая ко-
нечно, остается на них же самих. И поэтому второе место из очередного
шедевра газеты „Труд", на котором мы думали остановиться, мы приво-
дим во всей ее неприкосновенной прелести. Оно само говорит за себя.
„Что сказали бы вы,—вопрошает писатель из ,,Труда",— если бы вы
прочитали циркуляр о неприкосновенности личности, подписанный фон-
Плеве? Как вы отнеслись бы к свободе совести, провозглашенной Победо-
носцевым? Вы сказали бы, что неприкосновенность личности и свобода
совести—вещи хорошие, но не Плеве с Победоносцевым подобает их про-
водить в жизнь. Сказали бы, что законы святы, да исполнители—лихие
супостаты. Тоже чувство испытываем мы, читая распоряжение об отмене
смертной казни, исходящее от чрезвычайки и подписанное Дзержинским"
Комментарии, как говорится излишни.
* * *
Продовольственный вопрос был вопросом жизни и смерти как для
трехмиллионной армии, истекавшей кровью на бесчисленных советско-
антисоветских фронтах, так и для всей страны в целом. Величайший про-
довольственный кризис был прологом к голодной катастрофе, разразив-
шейся к 1921 году. Советская власть прекрасно учитывала тогда всю
важность этого самого жизненного вопроса, но не менее ясно это учиты-
вала и внутренняя контр-революция, развернувшая немедленный широкий
фронт срыва кампании. Дороги стали непроезжаёмыми для продработников,
коммунистов, для подвод с хлебом и т. д. Развернулась серия бесчислен-
ных убийств, взрывов, налетов. Внутренний белобандитизм не отставал от
внешнего и контактировался с ним.
В октябре 1920 года в Зиновьевск прибыл с отрядом николаевский
губвоенком тов. Ляшко с целью обеспечить нормальную работу по прове-
дению продовольственной кампании, которая вследствие наводнения банда-
ми уезда была почти парализована. Особенно плохо обстояло дело в во-
лостях, прилегавших к лесам.
Губисполком специально прислал 60 товарищей на уезд для укрепле-
ния советского аппарата по уезду, фактически лишенному тогда власти
из-за разгула бандитизма. Нужно отметить, что Елисаветградский уезд
был тогда одним из самых урожайных и богатых хлебом уездов на Украи-
не, но так как весь хлеб перекачали к себе кулаки, то и получилось,
что уезд отказался внести разверстку, не внесши хлеба за 1919 год. Пар-
тийный комитет снял всех лучших своих работников и послал их с при-
бывшим отрядом тов. Ляшко для немедленного сбора всего накопленного
хлеба, для организации и укрепления советского аппарата на селе, а так-
же для контролирования работы сельских и Волревкомов и Госконтор.
Необходимо было принимать решительные меры для пресечения бан-
дитской деятельности кулачества. Выполнение продразверстки было пору-
чено специальным экспедиционным отрядам с прикомандированными по-
литработниками. В волости, которые проходились бандами, также посыла-
лись экспедиционные отряды со следственными властями для выяснения
степени участия кулацкого элемента в восстаниях и выдаче партийных и
советских работников бандам. Следственным комиссиям предоставлялись
самые широкие полномочия. Это, безусловно, известным образом сказалось
на ходе развития кампании по сбору продовольствия.
Неисчислимые препятствия в этой кампании преодолевались с боль-
шим трудом, так как здесь приходилось иметь дело с широкими массами
селянства и также беднотой. Красочный пример: продагенты, получив ди-
рективу—сколько наложено продразверстки на данное село,—боялись сра-
зу ставить полностью цифру селу, а сначала, скажем, сообщали 50%. По
выполнении этого, они добавляли еще 25% и т. д. Многие продработники
просто в деревню не показывались, а сидели при Госконторах.
О том, как необходимы были специальные отряды, говорят такие
факты: Губовская волость совершенно отказалась от выполнения продраз-
верстки. Предуисполкома снарядил и снабдил инструкциями вооруженный
отряд и вместе с продработниками выслал его в Губовку. На второй день
результаты были на-лицо: после прибытия отряда, немедленно выполнили
наряд на 464 головы скота и большое количество хлеба. Ясно, что здесь
имело место не настроение селянства, которое такими мерами не подав-
ляется, а злобное подстрекательство и науськивание.
Во всем районе Нерубаевского леса развернулась планомерная раз-
рушительная работа банд по срыву разверстки. В результате налета на
Сентово были убиты два милиционера, разогнана власть. В Устиновке, во
время облавы на базар, была попытка разоружить милицию. По дороге, у
Бобринца был убит продработник, везший собранный фураж. На Эрделев-
ку был произведен бандой налет, были забраны 300 мешков хлеба, много
зерна было рассыпано. За отсутствием вооруженной силы никакие меры
не могли быть приняты. Так контр-революционеры „успевали" в тех мес-
тах, где сопротивления они не встречали, где можно было бить лежачего.
В значительной мере ужасный голод 1921 года был результатом под-
вигов этих „защитников народа", и народом они за это прокляты так
же, как и за остальные свои преступления.
Дезертирство, которое вскоре превратилось в один из видов банди-
тизма, не было настолько угрожающим явлением, как, например, срывы
продовольственной кампании, но оно было угрожающим постольку, посколь-
ку отсюда в конце-концов шел бандитизм, и притом самого худшего вида
—разлагающий армию и дискредитирующий ее.
Безусловно, дезертирство являлось в значительной степени порожде-
нием слабой политической работы среди красноармейцев. Но оно в еще
большей степени являлось результатом засоренности армии негодным по-
сторрнним элементом. Неопровержимы факты, что при первом появлении
банд, местные уроженцы разбегались, пополняя ряды дезертиров и банди-
тов. К причинам развития дезертирства нужно также отнести несвоевре-
менность подачи подвижного состава. Все это в совокупности поставило
Советскую власть перед новым фактором развития бандитизма.
Наряду с вооруженной борьбой и вылавливанием дезертиров, партий-
ные организации усилили проведение политработы, были организованы
пятихатки и десятихатки. Работа эта себя в скорости полностью оправдала:
добровольная явка дезертиров после всего этого достигла 80% Всего за
это время кампании по ликвидации дезертирства было отправлено в за-
пасные части 3169 дезертиров. Полностью оправдали себя пятихатки и
десятихатки, показавшие за короткий срок всю важность своей работы не
только в борьбе с дезертирством, но и в выполнении хлебной разверстки
и сборе оружия. Налеты на полевые комиссии по борьбе с дезертирством
сделались наконец, частным явлением, и лишь после особо жестких мер
дезертирство было сведено на нет.
Уисполком, учитывая упущения, понимая, что зло нужно предупреж-
дать, обратился в то тяжелое время с воззванием такого рода к новому
набору новобранцев.
Об'единившиеся враги рабочего люда и крестьянства, предчувствуя
свою скорую гибель, мечутся из стороны в сторону, собирают последние
силы для борьбы с надвигающимся на них красным огненным заревом, ко-
торое снесет с лица земли прогнившие старые устои проклятого капитализ-
ма. Не имея возможности победить в открытом бою со славной Красной
армией, они бросили к нам в тыл своих агентов, провокаторов и шпионов
посредством гнусной работы которых надеются внести расстройство, тру-
сость и дезорганизованность в ваши ряды.
Распространением ложных и провокационных слухов, агитацией, раз-
личными небылицами и подпольной борьбой старается вся эта свора контр-
революционеров смутить ваши умы с тем, чтобы путем бунтов, восстаний
и переворотов свергнуть Советскую власть и восстановить власть гнета,
насилия и обмана.
Будущие непобедимые красные орлы! Не верьте подлым и хитрым
зверям, которые притаились в ваших рядах и стремятся запутать вас лжи-
выми вздорными словами и речами. Боритесь с ними и искореняйте их,
ибо это ваши враги, которые под маской друзей и приятелей, хотят по-
губить дело мировой революции и упиваться потом кровью пролетариата
и крестьянства.
Арестовывайте и выдавайте всякого, кто станет провоцировать и
клеветать на вашу рабоче-крестьянскую власть. Помните, что во главе
правительства стоят ваши же товарищи и братья, те же труженники, с
такими же мозолистыми руками, которые никогда не обманут, не продадут
вас. Они решили отдать все свои силы, душу и жизнь за освобождение .
трудового люда и за устройство новой, лучшей и свободной жизни.
Мобилизованные! Идите решительно и смело в ряды непобедимых
красных бойцов! Идите и не знайте поражений. Зажжем мировой пожар,
который озарит мир нищеты и горя.
Нас ждут измученные, исстрадавшиеся братья всего мира, ждут с
верой и надеждой, что скоро алое зарево осветить земной шар и мы до-
бьемся новой, лучшей жизни для всех стран и национальностей.
банды Тютюника в районе Малой Виски, я был командирован окружным
партийным комитетом с товарищем Щербиной в качестве секретных сот-
рудников в части Тютюника. По пути следования в Большую Виску тов.
Щербина заболел и я поехал один. Приехал я в Малую Виску как раз в
разгар учиненного погрома на сахзаводе.
В райисполкоме и раймилиции власти уже не существовало. Явившись
к тютюниковскому коменданту я пред'явил документы якобы украденой у
меня лошади и заявил, что имею следы подозрений на село Малую Виску.
Комендант оказал мне помощь в розыске лошади, а также квартиры и
продовольствия, после чего на другой день банда отступила на Гапсино,
Я встретился, не зная друг друга, с уполномоченным ГПУ тов. Стеценко.
но скоро сошлись с ним во взглядах и после товарищеской беседы я отпра-
вился в Зиновьевск к секретарю окружкома т. Викторову с точными све-
дениями о составе и положении банды.
Банда избрала путь движения по направлению к Большой Виске,
Плетеному Ташлыку, Семенастово, Куликовским хуторам и Обертасову.
Окружком, зная направление банды, устраивает стратегический оборони-
тельный пункт в городе Бобринце и командирует меня собрать партизан-
ский отряд и связаться с Бобринцем, поставив опорный пункт у города
Бобринца.
Прибывши на место я немедленно созвал наиболее видных партизан
и в результате совещания было признано необходимым вооружиться в те-
чение пяти часов. Прибыло 50 всадников с разного рода оружием. Во
время нашего сбора и от'езда разведка Тютюника на рассвете была уже
возле деревни Золотницкой. Я по пути к Бобринцу во всех селах и домах
делал короткие остановки, призывая крестьянскую молодежь вступить в
ряды отрядов для борьбы с бандой. В городе Бобринце мы составили об-
щую команду с местной караульной ротой, милицией и членами парторга-
низации. С 5 на 6 апреля 1920 года город Бобринец о его район были
об'явлены на военном положении.
В воскресенье, 6-го апреля Тютюник налетел на деревни Рязаново и
Пустополье, а в 6 час. утра нами был пойман разведчик женщина-учитель-
ница, переодевшаяся в простую крестьянскую одежду. Удалось выяснить
план наступления на Бобринец причем, тютюниковская кавалерия пошла в
обход нашего правого крыла. Видя, что мы не устоим против наступаю-
щего неприятеля, в ночь на 7-е, под редким обстрелом мы оставили Боб-
ринец. В 4 часа утра оставшаяся часть кавалерии с пулеметом отступила
с боем путем следования на Александро-Рощаховку, Еланец и Вознесенск.
Задерживая противника 9 апреля мы перешли в контр-бои на хуторе Се-
стрелка. В сопротивлении принимал участке весь хуторской кулацкий эле-
мент на стороне Тютюника. В бою мы овладели хутором и я, будучи на-
чальником конной разведки, отдал кулакам должное по заслугам.
После этого мы отступили через Кетрисановку к поселку Александ-
ровка и 10-го утром наша разведка захватила тютюнсвский пост на коло-
кольне Кетрисановской церкви. Произошла пулеметная перестрелка, пост
вынужден был обратиться в бегство. Бедняцким слоем крестьянства де-
ревни Кетрисановки оказывалась нам активная поддержка: по бегущим
тютюновцам крестьяне сами стреляли из обрезов и винтовок, скрываясь в
канавах. Противник пошел нам в обход, появилась кавалерия с левой сто-
роны поселка, наши отряды, под артилерийским обстрелом оставили по-
селок Александровку и отступили в деревню Щербачи.
В расстоянии одной версты от деревни Щербачи мы были окружены
со всех сторон кавалерией и артиллерией. Все конные были спешены, под-
воды и обоз прикрывались сугробами и кавалерия пустилась в атаку со
всех концов с криками—„Слава".
Подпустив ее без единого выстрела на растояние 40—50 шагов
все товарищи, воодушевленные и с криками „Ура" дали залп. Кавалерия
была рассеена и путь через Щербачи был пробит.
С противной стороны были три человека убитых, а также был убит
атаман полка Алекса Диско—помещик из Харьковской губернии.
Бой продолжался пслчаса, а затем бросилась в контратаку кавале-
рия Тютюника. Мы отступили по направлению на Ингулец-Бабанку и
Устиновку, по дороге отряд был приведен в порядок и для задержки
преследовавшей банды были выделены две подводы с пулеметом и доста-
точное количество патронов при восьми бойцах.
Всякая попытка набега справа и слева нашей—„задержкой" отража
лась пулеметным огнем.
Под 11 час. вечера мы прибыли в Устиновку, где фактически ника-
кой власти не существовало. Приведши себя в селе в боевой порядок,
мы расквартировали партизан, были выставлены караулы и сторожевые
охраны. Я был дежурным по гарнизону. В селе было тихо. Только слы-
шался лай собак да единичные выстрелы, говорившие за то, что село до-
статочно вооружено и бандитски настроено
После беседы с т.т. Дударенко, Мамриенко и Белоусовым, я поехал
проверять караулы и часа в 2 ночи наткнулся на следующую картину:
В помещении волостной милиции горел сильно дымивший черепок,
три милиционера лежали пьяные. Я пытался вызвать дежурного или
начальника милиции, но безуспешно. Мне пришлось обратиться за
своей подводой, на которую погрузили милицейских пьяниц и два боченка
самогона, две цынки патронов, шесть винтовок и всякий хлам.
11-го утром в шесть часов, мы оставили село и двинулись по нап-
равлению к Новому Бугу, с правого фланга все время придерживаясь тю-
тюниковской разведки. Этого-же дня, часов в шесть мы вступили в Новый
Буг. Отношение к нам исполкома и местной милиции было недоброжела-
тельное, среди населения ползли самые провокационные слухи о занятии
Зиновьевска и большей части Украины Петлюрой. Кулачество и местные
эсеры лихорадочно вели агитацию против нас. Нам, был все же отведен
район для расквартирования отряда, райисполкомом это было поручено
Фото - Группа
участников боев против Тютюнника весной 1920 г.
сделать начальнику милиции. После трех часов начальник милиции кате-
горически заявил, что квартир нет, основываясь на том, что это беспо-
коит население в день празднования Пасхи. Нами была послана связь на
станцию Новый-Буг, которую занимали товарищи Алейников и Савицкий.
Мы немедленно оставили местечко и прибыли на станцию.
Положение было тяжелое. В пакгаузе станции были размещены бой-
цы, но продовольствия не было, и только после переговоров с николаев-
ским губкомом и губвоенкомом товарищем Ляшко мы получили по полфун-
та хлеба и по два яйца. 12-го товарищи Алейников и Исакович в шесть
часов вечера выехали в местечко для присутствия на общем собрании
граждан с целью заручиться продовольствием за наличный рассчет. Было
одновременно предложено населению в ультимативном порядке сдать име-
ющееся у него оружие, так как по имеющимся у нас сведениям у населе-
ния имелось 700 винтовок, 2 пулемета, 2500 штук патронов, 6-дюймовое
орудие, совершенно исправное, и к нему 680 снарядов. После такого пред-
ложения товарищи Алейников и Исакович были арестованы и раз'яренная
толпа попыталась расправиться с ними. Толпой руководил известный эсер
Григоренко и другие. Товарищ Алейников заявил, что с ним толпа может
сделать что ей угодно, но он не ручается за то, что местечко останется
до рассвета в целости, ибо имеется на станции достаточная революционная
боевая сила.
О происшедшем инциденте нам нелегально сообщил один железнодо-
рожный служащий, хорошо знавший тов. Алейникова. Весь гарнизон срочно
был приведен в боевой порядок при шести орудиях и 8 пулеметах. Встре-
воженные красноармейцы и партизаны в ярости двинулись колонами на
местечко, но по пути встретили товарищей Олейникова и Исаковича под
караулом. Ночь была тревожна, наши отряды ночевали вокруг местечка и '
с рассветом были отозваны на станцию, по получении сведений, что между
Долинской и Установкой происходит бой. 86 полк жал Тютюника по нап-
равлению к Установке, Березовке и Новому Бугу. Мы оставили станцию
и двинулись навстречу отступающему противнику. В 12 верстах от местечка
Новый Буг, у хутора Арбузы наша конная разведка обнаружила левый
фланг противника, под резкой перестрелкой мы перестроили свои ряды,
взяв влево в обход Березовку, где и встретились с тремя полками тютюнов-
ской конницы.
Конница была рассеяна пулеметным огнем и к семи часам вечера
нами было занято село Березовка.
Нашим караулом в Березовке был пойман штабс-капитан Шереме-
тьев. Интересен следующий факт: стоявший ночью на посту матрос оклик-
нул:— „Стой! кто идет". Шереметьев отозвался—„Штабс-капитан Шереметьев",
имея ввиду петлюровскую варту.
14-го утром нами был проведен сход в селе Березовке. Население
нас встретило сочувственно и великодушно; не взирая на посевную кам-
панию, безоговорочно были предоставлены средства передвижения, после
чего мы разделились на два отряда. Бобринецкая караульная рота, мили-
ция, члены партийной организации и мой партизанский отряд двинулись
на Бобринец. Товарищ Алейников, караульная николаевская рота, отряд
моряков, и партизанские отряды вернулись на Новый-Буг. Товарищ Алей-
ников смело и решительно принялся за проведение намеченного плана:
в течение 4 часов он получил 600 винтовок, 2000 патронов, одно орудие,
580 снарядов, полное довольствие людям, фураж для лошадей. Для
этого нужно было выпустить из броневика около 400 снарядов, сжечь нес-
колько домов. Прибыла массовая делегация крестьян с повинной, и с выда-
чей провокаторов, которые направлены в Николаевскую Губчека.
По возвращению в Бобринец, партизанские отряды, караульная
рота, милиция, все сов. учреждения, и организации принялись за нор-
мальную работу. Население города и охрана имели оживленный вид,
принимая активное участие в выдаче лиц, оказывавших содействие банде
Тютюника. Был восстановлен порядок, партизанский отряд, сформирован-
ный мною специально из незаможной части села, по распоряжению Окр-
военкомата был распущен, так как банда Тютюника была вытеснена за
пределы Украины в Польщу.
В 1920 году в первых числах августа создалось опять угрожающее
положение в нашем округе. Вспыхнуло кулацко-петлюровское восстание.
Центром формирования банды были Черный Лес, Знаменка, Цыбулево. Вне-
запно банда появилась на территории нашего округа, в 12-ти верстах от
города Зиновьевска.
Предварительно согласовав вопрос в Окркоме о необходимости сфор-
мирования партизанского отряда я немедленно выехал в село Нечаевку
на внеочередное совещание вол. ревкома и ячейки. Вопрос был разрешен,
и ночью уже явилось 35 вооруженных бойцов, соединившихся с Нечаевской
волостной и Компанеевской районной милицией, и на второй день мы выехали
на место операции в село Покровское.
Общими силами караульного батальона и другими частями на-
шего гарнизона на рассвете второго дня банда была разбита на голову.
В последних числах сентября я был назначен членом ревтройки в
Бобринецкий и Устиновский районы, где разгуливали банды Иванова. Кроме
проводимой работы по выкачке продразверстки, выполнялась, еще не
менее трудная задача по организации К.Н.С. и борьбе с бандитизмом,
для чего в нашем распоряжении имелась достаточная вооруженная сила.
Меня оставили военным комиссаром. Мы организовали революционный
комитет, председателем был избран товарищ Турбин, работавший подполь-
но во время деникинщины; со всех сторон начали постепенно стекаться
старые товарищи— Мамриенко, Бурьяноватый, Виноградов, Бусуек, появи-
лись „на свет божий" загнанные в подполье Михальчи, Пономаренко и
еще ряд других товарищей. Жизнь начала налаживаться, входить в нор-
мальную колею, отделы и учреждения были организованы, партийная орга-
низация росла и крепла, пользовалась авторитетом и популярностью.
Мы начали вылавливать деникинцев, распространять свое влияние
на село по району. Была организована караульная рота, были взяты на
учет все военно-обязанные, начался сбор оружия, проведение весенней
посевной кампании. Все шло как нельзя лучше.
Но вот, появляется на горизонте не ликвидированная еще совсем
петлюровщина, тютюновщина. В конце марта 1920 года получаем телеграф-
ное сообщение из Елисаветграда, от Уездного Исполнительного Комитета
и Военного Комиссариата о том, что в районе Плетенный Ташлык появи-
лась банда Тютюника в количестве трех тысяч штыков, в том числе
700-800 сабель, и что необходимо собрать роту и направиться в Елиса-
ветград для усиления Елисаветградского гарнизона.
Не успели мы еще как следует собраться, как узнаем от товарищей,
прибывших из Нечаевской волости, Чуприны и других прибывших
с отрядом крестьянской кавалерии, что Тютюник уже возле Нечаев-
ки, и подошел уже к Компанеевке; таким образом невозможно стало ехать
на Елисаветград. Посоветовались товарищи Турбин, Мамриенко, Виноградов,
Бурьяноватый, Белоусов и решили ликвидировать все учреждения, забрать
все ценности, так как Тютюник не двинулся на Елисаветград, а на Бобри-
нец, и отступить на Вознесенск.
Заранее с вечера вся рота, была подготовлена: пешая ее часть была от-
правлена на Кетрисановку. Кавалерия, а ее было человек 25, я и товарищ
Мамриенко остались на ночь в Бобринце следить за движением Тютюника.
Ночью, благодаря частой посылке раз'ездов, разведка узнала что тютюновцы
уже очень близко, заняли уже Софиевку-Орлово-Семкосовку, а перед утром
хут. Коржевой. Только тогда, когда тютюниковская кавалерия входила в
Бобринец и заняла его предместье со стороны Нечаевки, отряд нашей
„деревяной" кавалерии снялся и покидал Бобринец.
Не успели мы выехать за город по направлению к Кетрисановке,
как тютюновцы начали по нас стрелять из орудия и пулеметов. Мы прие-
хали в Кетрисановку благополучно, а отсюда вместе с ротой снялись и
двинулись на Вознесенск через Александровку, Рощаховку, Еланец.
В обозе имелись телефонные аппараты. Посреди пути между Кетрисановкой
и Рощаховкой мы связались с Бобринцем, попытались узнать, что творится
в Бобринце, сколько там тютюновцев и узнали, что четырех вольных
граждан убили, по городу идут обыски, грабят евреев. На этом разговор
прервался так как подошел какой-то торговец, как мы поняли из даль-
нейших разговоров, и интересный разговор продолжался уже с ним. Он
заявил, что Тютюник в Бобринце продержится хоть до самой пасхи, по-
пытался узнать сколько нас и где мы. Я прервал разговор. В
Епанце мы связались с Вознесенском, начали просить помощи, которая и
была обещана. Часа через два опять связались, из Вознесенска опять
ответили, что вышлют помощь, а дальше заявили, что к нам прибудет из
Братского —Братский отряд, с которым нам нужно соединиться в Рощахов-
ке, откуда и наступать на Бобринец.
Часа в 4 дня мы были уже в Александровке и стали в ожидании Брат-
ского отряда. Его здесь не оказалось. Многие начали беспокоиться.
Вечерело. Братского отряда уже не ожидали. Необходимо было роту при-
вести в боевую готовность, подсчитать оружие, отобрать его у неумеющих
обращаться с ним. Необходимо было отправить всех женщин и детей, всю
нестроевщину куда нибудь в безопасное место, чтобы в решительную ми-
нуту она не внесла смятения, паники, расстройства в боевую часть роты.
Подумали, посоветовались и решили всех неспособных и лишних отправить
на Вознесенск, а самим подобрать хороших лошадей, подводы, распреде-
лить равномерно патроны и сделать налет на Бобринец.
Мы осмотрели лошадей и подводы. Настроение было бодрое. Двига-
лись хотя и тихо, но скоро, и начали уже было под'езжать к деревне Се-
лезневой, что в 12 верстах между Бобринцем и Рощаховкой.
Разведка ехала впереди, и вдруг в темноте раздались выстрелы. Все
всполошились. Раздался крик—„Тютюновцы!" Рота быстро остановила под-
воды, рассыпалась в цепь и двинулась вперед. После недолгой перестрелки,
мы заставили тютюновцев бежать. Наш план не удался, мы себя обнару-
жили. Было решено переночевать, а на следующую ночь проделать то,
что задумали.
Ночь прошла спокойно. Со станции Бобринец, на самом выезде из
Кетрисановки, возле церкви, мы поставили караул. Рота была расположена
в Новоалександровке, в двух или немного менее верстах от Кетрисановки.
В час или два утра раздается выстрел, караул и наблюдатель бегом на-
правляются к роте. Оказывается, тютюновцы в количестве 15—20 сабель
незаметно под'ехали и напали на пост. Роте приказано было собраться
вместе с кавалерией. Тютюновцы бежали.
Мы все думали, что этим дело и окончится. Но в тот момент, когда
было намерение поставить опять пост возле церкви, была замечена с про-
тивоположной стороны, со стороны Рощаховки туча пыли, а за ней изряд-
ная колона кавалерии, которая начинала уже принимать боевой порядок.
Крик - распоряжение: „Рота по подводам, быстро отступать на Уста-
новку. От Новоалександровки и Кетрисановки отскочили верст на 5—7.
При в'езде тютюновцы начали обстреливать наш обоз артилерий-
ским огнем. Кавалерия развернутым фронтом сабель в сто двадцать—сто
пятьдесят неслась во весь опор на нас.
Положение было критическое, опасное. Необходимо было быстро что
нибудь предпринять. Удирать, или на подводах отстреливаться было бес-
смысленым—перебьют. Ожидать тоже нельзя было. Решили остановиться
с подводами в лощине. Рассыпавшись в цепь пошли спокойно, не вол-
нуясь, навстречу уже замедлявшим ход лошадей тютюновцам. Отошли от
подвод, от лощины саженей 200. Тютюновцы, видно, решили использовать
наше положение и начали охватывать наши фланги. Нами было решено не
дать себя окружить на чистом поле: разобьют по кучке и перебьют. Тихо
подается команда: „Каждому красноармейцу не волнуясь отступать к подво-
дам, у подвод дать решительный бой", попадет всадник или лошадь—не тратить
даром, но и не жалеть патронов, которых было у каждого красноармейца
30, а у некоторых не больше десятка. Отходили опустив винтовки, как
будто с намерением сдаться, подошли • почти вплотную к подводам. Тю-
тюновцы как-то сразу приостановились, когда мы начали от них отходить,
потом бросились как сумасшедшие в атаку с криком—„Слава Украине!"
В ответ понеслось наше „Ура", выстрелы; красноармейцы ринулись
вперед, стреляя почти" в упор. Тютюновцы нажали одним своим флангом,
мы отбили, уложив командира сотни; нажали другим флангом, мы отбили.
Ранили нескольких и убили двух лошадей. Рота заставляет тютюновцев
з панике бежать.
Удачно выдержав бой, мы на подводах быстро движемся в противо-
положную сторону, приезжаем в Установку. Патронов у нас нет, направ-
ляемся на Новый Буг. Перед вечером в'езжаем в Новый Буг. Встречают
нас жители враждебно. Оружия у них достаточно, есть пулеметы, одно
орудие, 400 винтовок и много снарядов. Нет смысла оставаться ночевать в
местечке. Мы едем на станцию, к нашей радости встречаемся с т. Алей-
никовым и его отрядом кавалерии в 25 сабель.
Получаем патроны, приводим себя в боевой порядок. Воскресает дух,
через несколько дней мы, начали гнать обратно проходящих тютюновцев.
Во время боя под Кетрисановкой наши бойцы геройски сражались. Проя-
вили себя славно т. т. Мамриенко, Белоусов, Бойко.
Скоро в Бобринце жизнь опять наладилась нормально. Много было
славных боевых товарищей - коммунаров, много преданных беспартийных,
погибших, оставшихся в живых, много сделавших за это время для ре-
волюции.
Имен всех не помню. Елисаветградская и Бобринецкая организации
много усилий приложили и много жертв понесли в борьбе с буржуазией и
бандами.
Петровки и Лозоватой, причем, шея уже не как в 1919 году, заигрывая с
коммунистами, а по пути своего следования бесчеловечно рубил всех попа-
давшихся ему в руки. В Компанеевке им были захвачены пом. нач. мили-
ции Соловьев, пом. нач. уездной милиции Полищук и два милиционера;
все они был раздеты и зарублены у церкви. Также он захватил 3-х прод-
агентов, двоих расстрелял, а один удрал из-под пуль. Махно отступил под
давлением красных частей, преследовавших его со станции Долинской.
Отсюда он направился в Ровное и в результате налета 27 декабря
зарубил 18 человек коммунистов и красноармейцев. Из Ровного он отпра-
вился в Новоукраинку.
шел начальник милиции т. Громов и сказал:—„Тов. Назаренко, пересмотри
сейчас все наше оружие и приготовь весь резерв; есть сведения, что в
местечке Ровном „гуляет" банда Махно. Это узнано от двух товарищей,
удравших из Ровного".
Я все исполнил. Тов. Громов позвал к себе милиционера, предложил
ему одеться в крестьянскую одежду и поехать верхом в Ровное для полу-
чения сведений о положении и состоянии банды Махно. Когда милиционер
выехал за Новоукрайнку по направлению к Ровному, то заметил, что на
Новоукрайнку движется отряд. Милиционер моментально вернулся обратно
с донесением. Сейчас же было дано распоряжение приготовиться в боевой
порядок. Стоявший в Новоукраинке Черкасский полк начал располагаться
вдоль главной улицы, по дворам. Но было уже поздно.
Первый полк Махно влетел в Новоукрайнку с обнаженными шашками,
рубя по улицам налево и направо всех встречавшихся по пути. Вытащили
из квартиры милиционера Семененко Федора и у порога расстреляли, ми-
лиционера стоявшего на посту у больницы также расстреляли. Следова-
теля секретно-оперативного отдела зарубили. Весь Черкасский полк увели
по направлению к Песчаному Броду, по дороге всех раздели и отпустили.
В общем, в Новоукраинке было "убито до 50 человек, в том числе и жен-
щины. Банда была численностью в 2500 человек, вполне вооруженная и
имевшая также 215 пулеметов и артилерию. Ясно, что при своей мало-
численности Черкасский полк вместе с Новоукраинским гарнизоном не
могли устоять, тем более, что нападение было внезапное.
Банда, разграбивши город, в 6 часов вечера ушла к Песчаному Броду
В 8 часов вечера, прибыла в Новоукраинку 11-я дивизия; красных,
которая с самого Крыма преследовала по пятам Махно, а 29 декабря она
направилась в погоню за этой бандой. После налета „батьки" Махно мы
начали убирать трупы и восстанавливать свои учреждения, которые были
разгромлены до неузнаваемости.
Верблюжка—Новая Прага, со стороны Криворожского района. Он решил
терроризировать власть на местах, производил налеты на работников, выез-
жавших в села, убивал их в дороге производил нападения на продо-
вольственных работников, запрещал крестьянам сдавать продналог, не до-
пускал существования КНС. Все это он об'являл на митингах везде, где
проходил.
Когда он появился на хуторе Чабановка, мы связались с Долинским
и Казанским отрядами. Преследуя его с нашей стороны мы по распоряже-
нию начальника гарнизона Александрии выслали разведку, которая стол-
кнулась с его отрядом. Наша разведка вся была зарублена в результате
двухчасового боя. Разведка была пешей и на подводах и состояла из мили-
ции и самоохороны из коммунистов.
После того, как разведка была уничтожена, был вызван отряд 25 ди-
визии 14-ой армии, который после ожесточенного боя окончательно ликви-
дировал эту банду. Сам Иванов был убит во время сражения в районе
Верблюжки, в деревне Чечелеевке.
После ликвидации банды Иванова в той-же деревне появились 2 бан-
дита, оба помощника Иванова и засели в доме кулака. Отряд направился
для поимки их и окружил двор, где они засели. Бандиты принялись от-
стреливаться. Целые 2 часа мы их не могли взять, тогда селяне предло-
жили взорвать дом. Нами была брошена бомба, которая не разорвалась и
была брошена обратно бандитами из окон во двор, где и разорвалась.
Вторая бомба разорвалась уже в доме. Загорелся потолок и занялась клуня
с хлебом. Мы бросились спасать клуню. Выстрелом бандита из окна был
убит т. Михаил Савич Троцюк, старый большевик. Они отстреливались
пока дом не сгорел совершенно; помощник Иванова застрелился, а второй
бандит и жена помощника Иванова бежали из дома. Они были пойманы
после всего. Присутствовавшее местное крестьянство потребовало немед-
ленно расстрела бандитов. После наших просьб и увещаний женщину уда-
'лось передать ГПУ, а бандит на месте был расстрелян.
оперирует в районе Ново-Миргорода и пятого Ивановского товарищества.
Туда и был брошен наш отряд. Банду там мы уже не застали, но нашли
5 свежих трупов красноармейцев
В лесу возле Зайчевской дачи нами были обнаружены 16 человек
всадников банды Завгороднего, которые попытались скрыться по направ-
лению к с. Обозновке, -преследуемые нашим конным отрядом. Возле Оси-
новатой был нами зарублен один бандит, остальным бандитам ввиду позд-
него времени удалось скрыться.
Наш большевистский отряд остановился в с. Оситняжке и Божедаев-
ке, где членами домовой охраны Индыченко и Гринченко совершенно
неожидано был пойман знаменитый атаман Херсонщины Захаров.
Обнаружен он был следующим образом. Ночью, переодевшись в ни-
щенские лохмотья, Захаров пробрался в деревню Божедаевку к племян-
нику атамана Грома (Голубова), жившему на краю села по соседству с до-
мом Голубова. За домом Грома-Голубова наблюдала домовая охрана. Уви-
дев ночью неизвестного человека, она заподозрела его и, арестовав, повела
в штаб. В сенях помещения штаба арестованныйне заметно выбросил „Бра-
унинг". Эта хитрость была обнаружена. При допросе он сознался, что он
действительно офицер, атаман повстанцев Херсонщины Захаров. После
допроеа арестованный был отправлен в Зиновьевск в отдел Николаевской
ЧК, где первоначальное следствие подтвердилось.
После этого были получены сведения, что в Нерубаевском лесничестве
находятся банды Завгороднего, Сироклина, Грищенка и Долженка. Я со
своим отрядом выехал туда, а надзор за домом атамана Грома был пору-
чен домовой охране.
По моем возвращении я выяснил следующее: Атаман Гром ночью
явился к своему сыну. Домовая охрана хотела его арестовать, но он засел
в доме и взять его было невозможно. Домовой охраной дом был сожжен,
но атаману удалось скрыться. Стало известно, что сын атамана собирает-
ся ехать на ярмарку в м. Александровку, Киевской губ. У нас возникло
подозрение, что на ярмарке сын должен встретиться с атаманом Громом.
В Александровку был командирован переодетый в штатское платье член
партии т. Бекешенко, была найдена подвода при паре самых лучших ло-
шадей и, чтобы не возбуждать подозрения, подводу взяли будто бы для
доставки сахара из Александровского сах. завода.
Т. Бекешенко, приехав в м. Александровку при содействии парторгани-
зации получил в помощь двух переодетых милиционеров, вышел на базар
и стал следить. Вскоре им было обнаружено, что атаман находится на ба-
заре. Т. Бекешенко и два милиционера набросились на него, связали и
обезоружили. При нем оказались под кожухом два револьвера и лента пат-
ронов. Мы его связанным положили на подводу и поехали в штаб.
По дороге в лесу, который тянется на протяжении 8 верст атаман
начал кричать „Выручайте". На крик из леса выскочило три бандита вер-
хами и погнались за нашей подводой. Мы не стреляли, дали им под'ехать на
близкое расстояние и когда они под'ехали вплотную к нашей подводе, т.
Бекешенко соскочил, бросился совершенно внезапно на одного бандита, вы-
хватил винтовку и приготовился стрелять. Они растерялись и поверну-
ли назад, а мы погнали лошадей во-всю в село Федварь.
В Федвари нас встретил патруль 1-й конной армий, который прие-
хал туда для борьбы с бандитизмом и заготовки дров. Мы с патрулем от-
правились в штаб 1-й конной армии. Председатель ревтрибунала первой
конной армии хотел оставить у себя арестованного нами атамана Грома,
но мы не согласились. Тогда он дал нам охрану из 5 человек вооружен-
ных красноармейцев, которые и сопровождали нас до села Оситняжки.
Когда этот бандит был доставлен в Оситняжский волревком, крестьяне
окружающих сел собрались (около 300 человек) и потребовали его немед-
ленного расстрела. Нам с трудом удалось удержать крестьян от самосуда.
Опасаясь, что может произойти налет банды с целью выручить своего
атамана, мы через 2 часа увезли его в Большую Северинку, где была рас-
положена красноармейская часть. На второй день с помощью воинской
части мы его доставили в Зиновьевск, где и сдали чрезвычайной комиссии.
армии Советские войска отступили. Ответственные работники сов. учреж-
дений ушли в подполье. В Красносельи был избран старшина. Деникинские
войска у нас не стояли, но наезжали иногда за фуражем и продовольст-
вием. Оставшиеся сов,, работники Кигим, Иосифов, Хоренженко, Михайлов,
Гондарь, Рясик и другие вели подпольную агитацию и проводили заседания
актива. В ноябре был организован подпольный ревком из трех человек:
Кигим председатель, Рясик—заместитель и Михайлов—член. Организо-
ванный Ревкомом партизанский отряд стал теснить деникянцев, которые
отступили на Зиновьевск, затем отряд вернулся обратно и мы принялись
за строительство Советской власти у себя на месте.
В Красносельи Ревком стал функционировать легально. Партизан-
ский отряд остался при Ревкоме для охраны, т. к. кругом в районе было
неспокойно. Кулачество, недовольное Советской властью, начало организо-
вываться в отряды. Самый крупный кулаческий отряд был организован в
чутянском лесу под руководством Соловья и Хмары, кулаков из жителей
села Цветного. К ним присоединились жители других сел и деревень, из
Красноселья—два брата Шулики -кулаки, видные бандиты. Эта банда на-
чала совершать налеты на советские учреждения и не давала планомерно
развернуть работу.
В июле месяце на станцию Цыбулево прибыл советский отряд с бро-
невиком. Броневик остановился на 153 вер., в Красноселье явилось не-
сколько коммунистов с броневика и потребовали выдачи бандитов. Так как
подстрекаемое кулаками крестьянство отказалось это сделать, то броневик
дал предварительно несколько выстрелов для острастки и отошел в Хи-
ровку. Через несколько дней в понедельник утром, во время базара, бан-
дитов человек 25 приехало на лошадях и повело агитацию за „самостий-
ность Украины". Особый отдел в Знаменке получил сведения, что здесь
находятся бандиты. В тот же день, часа в 2 дня появился броневик и
начал обстреливать село. Бандиты после агитации было уехали, но. в мо-
мент стрельбы появились вновь в Красносельи в большзм количестве и
потянув массу за собой, пошли в наступление на броневик.
Бой продолжался часа 2-3 и броневик отступил. Бандиты, совместно
с „повстанцами", преследуя броневик почти до Знаменки, были встречены
советскими войсками и вынуждены были разбежаться.
На второй день в Красноселье явились бандиты с Хмарой и, возбу-
див часть населения, пошли к ж. д. линии с целью взорвать путь, но в
это время с Фундуклеевки вышел бронзвик и, остановившись в выемке на
152-й версте, выслал красный отряд навстречу повстанцам. На расстоянии
2-х верст от села завязалась перестрелка, во время которой несколько
повстанцев было ранено и один -Чоколя Кузьма—убит. Бандиты отступили
за село, а на второй день снова собрались в Красноселье и направились
к ж. д. пути. Это было вечером. На этот раз на расстоянии двух верст
была испорчена ж.-дорожная линия между Фундуклеевкой и Цыбулево.
8 сентября (ст. стиля) прибыли красные войска и в принудительном
порядке заставили кулачество Красноселья починить испорченный путь
В течении одного дня путь был восстановлен.
и 26-го числа того-же месяца начались занятия с курсантами всех трех
отделений.
Необходимо было работать энергично, т. к. в первых числах августа
предстояли переводные испытания в младших классах кавалерийского от-
деления. Работа и занятия в школе шли нормально на протяжении всего
августа. 17/VIII был об'явлен приказ о переходе кавшколы в ведение на-
чальника управления запасных кавалерийских частей юго-западного фронта.
В конце августа школа получила приказ, который внес большие изменения
в жизнь молодой школы - приказ о переводе ее в город Зиновьевск. Выез-
жать из Таганрога необходимо было спешно.
Первыми покинули Таганрог курсанты кавалерийского отделения, ко-
торые под командой вр. и. д. нач. школы т. Павловского должны были
сначала уничтожить в районе Гришине банды Махно и лишь после этого
направиться в Зиновьевск. 3 эскадрона выступили и двинулись до ст.
Гришине по железной дороге. Школа еще находилась в Таганроге, когда
был получен приказ о переименовании школы в „Кавалерийские курсы
красных командиров".
Оставшаяся в Таганроге часть курсантов, красноармейцев и постоян-
ного состава выехала из города 7-го сентября. Переезд по железной до-
роге занял 7 дней. 14 сентября состав школы (кроме трехэскадронного кав-
дивизиона школы, отбывшего в район ст. Гришино) прибыл в г. Зиновьевск
и расположился в помещении бывш. ремесленного училища по Вокзальной
улице. Кавдивизион школы, разогнавши банды Махно, также двинулся в
Зиновьевск. По дороге, в Знаменских лесах кавдивизион снова имел стол-
кновение с бандитами. Знаменские леса давали приют бандай различных
атаманов, оперировавших в эгих местах. Крестьянство, часто не разбираясь
в положении, иногда принимало участие а повстанческом движении и под-
держивало этих атаманов и „батек". Ехать этими районами, не принявши
соответствующих мер, было опасно. Близость к железно-дорожному пути
леса давали бандитам возможность делать частые нападения на поезда,
устраивать крушения поездов, стрелять из-за деревьев в едущих по желез-
ной дороге и т. д.
Прибывши на Знаменку и получивши сведения о состоянии района и
об условиях переезда по железной дороге, тов. Павловский приказал поло-
вине курсантов сесть на коней и, разделившись на две части, двигаться
впереди эшелона по обеим сторонам железной дороги, выслав вперед еще
и разведку. Все эти предосторожности, как показало дальнейшее, оказались
далеко не лишними. На половине пути один из раз'ездов увидел какую-то
группу людей. Курсант т. Несуленко, бывший в раз'езде, крикнул:—„Кто
зился к этой группе людей, не предвидя какой-либо опасности. В действи-
тельности это оказались бандиты, которые на вопрос т. Несуленко отве-
тили „Мы повстанцы", а он, благодаря контузии, не разобрал. Т. Несуленко,
приблизившись к бандитам, был захвачен в плен. Ему вскоре удалось бе-
жать и своевременно предупредить своих о близости повстанцев, которые
действительно, устроили нападение на эшелон, но после короткой пере-
стрелки скрылись.
Недалёко от с. Михайловки дивизион снова был обстрелян из винто-
вок и пулеметов. Так дивизион школы прибыл в Зиновьевск и располо-
жился на Балке.
вали быть наготове каждую минуту. Не успели курсанты еще располо-
житься, как им было предписано уничтожить банду Хмары, действовавшую
в районе Знаменки. Под командой нач. школы т. Павловского и военкома
т. Кабанова в составе 3-х эскадронов при двух орудиях дивизион выступил
из города к Знаменке. Здесь дивизион повел наступление на село Дмит-
ровку, в котором засел Хмара.
Бандиты не выдержали первого натиска дивизиона и бросились бе-
жать. Курсанты ворвались в село, продолжали бой на улицах и оконча-
тельно разгромили банду.
Самому Хмаре удалось бежать в с. Верещаки, куда, преследуя его, дви-
нулась и школа через станцию Знаменку; по дороге банда была выбита из
села .Красноселья, где дивизион и заночевал.
Утром начался бой снова. Хмара, успев собрать свои рассеяные
силы, уже сам повел их на Красноселье из с. Верещаки, но орудийным огнем
школы его ряды были приведены в замешательство, а в последовавшей
затем рукопашной схватке его банда окончательно была рассеяна и унич-
тожена. Командование дивизиона, понимая, что крестьяне исключительно
вследствие несознательности и непонимания целей и задач Советской
власти поддерживали банду, не применило никаких мер наказания к селу,
Признано было более полезным устроить в деревне митинг и познакомить
население с целями Советской власти.
Этот митинг имел большое значение. Он открыл глаза многим из
крестьян и заставил их из врагов Советской власти превратиться в ее
сторонников. Этот перелом почувствовался сразу же после митинга.
По окончании митинга к командованию дивизиона явилась депутация
от крестьянства с просьбой о помиловании. После этого один эскадрон
школы возвратился в Зиновьевск, а два остались в Верещаках, окончатель-
но закрепив за собою симпатии крестьянства.
схватки с своими классовыми врагами, встал перед новыми еще более слож-
ными и основными на своем пути задачами, чем прежние: привести к
жизни огромную, разваленную в конец страну, влить новые соки и новую
силу в истощенный и засоренный государственный аппарат, наново пере-
краивать и строить из ничего промышленность, упорядочить то состояние,
которое получилось на селе в результате разгула кулацкой партизанщины
и деникинского белобандитизма, вывести сельское хозяйство из небывалого,
безнадежного казалось-бы тупика, в который оно было заведено империа-
листической и гражданской войнами. Положение было катастрофическое.
Ни единого радующего, здорового уголка в стране, ни малейшей надежды
на экономическую помощь извне. Никакого порядка или плана даже в тех
хозяйственных областях, которые более или менее сносно держались. Ком-
мунистическому кругозору открылся беспредельный непочатый край самой
черновой, тяжелой, серобудничной работы. В таких условиях открывался
послевоенный период восстановления страны и надеяться приходилось исклю-
чительно на себя. Руки, обожженые порохом только что отгремевшей
гражданской войны, взяли молот и лопату. Тем труднее казалась эта ра-
бота, что весь остальной мир, ощетинившийся против нас, ничего иного
не находил для нашего великого начинания, как гнуснейшую клевету, грязь,
широкий поход дискредитирования и насмешек, враг пророчил нам скорую
„галошу", в которую мы должны были неминуемо сесть с нашими хозяй-
ственными потугами. Врагу казалось, что рабочий класс неспособен сам
на созидательную работу и придет рано или поздно к нему за машинами
и товаром, которые тогда он сам не производил. Но пролетариат сумел быть
не только солдатом революции, но и строителем ее; побеждать не только
в шинели, но и в синей блузе. Так надеялись они, и так ставили воп-
рос мы.
Мы начинали с малого и кончаем очень большим. Если на своих за-
седаниях во время разгула внутренней контр-революции Елисаветградский
Военно-Революционный Комитет рядом с постановлениями о расстрелах
кулацких вожаков и организации вооруженных отрядов ставил такие „хо-
зяйственные" вопросы, как утилизация, организация ассенизационного
обоза, то после военной лихорадки чекисты говорили уже о возрождении
кожевенной промышленности, усилении добычи дубовой коры, о решитель-
ном урегулировании топливного вопроса, о всемерной помощи кустарным
предприятиям, об открытии рабочих столовых, об открытии 4-х прессоваль-
ных сенных пунктов. Там где можно было—исправляли, помогали даль-
нейшему развитию, там где нельзя было возродить—строили заново. Глав-
ный нерв уезда—телеграф к телефон—к концу бандитизма в уезде ока-
зался в невозможном состоянии. Уезд был в некоторых своих частях па-
рализован, ибо те районы уезда, с которыми не было связи, были словно-
отсечены. Отдел управления использовал все возможности для полного вос-
становления телефонной сети и под страхом строжайших мер работники
напрягли все усилия. Пример: после прихода Тютюника в уезд, телефон-
ная связь города была только с тремя волостями: Грузской, Аннинской и
Лелековской. После приложенных усилий была налажена связь с волостя-
ми: Мало-Висковской, Новомиргородской, Панчевской, Каменской, Ровен-
ской, Ново-Украинской, Анновской, Добровеличковской, Ново-Архангельской,
Липняжской, Глодосской, Лысогорской, Тишковской, Песчано-Бродской,
Устиновской, Кетрисановской, Витязевской, Грузской, Лелековской, Аннин-
ской, Больше-Висковской и Компанеевской.
Также дело обстояло с телеграфом по уезду. Подотделом государ-
ственных сооружений были учтены все возможности ремонта мостов, боль-
ниц и школ города и уезда, на что было отпущено 2.000.000 руб. Ремонт
школ потребовал 100.000 рублей, ремонт больниц потребовал 400.000 руб.
Эти средства были выделены. Серьезнейшим препятствием в ремонте
школ и больниц оказалась недостача материала: стекла, леса, гвоздей,
извести и т. д.; эти препятствия преодолевались с трудом, но все-же про-
долевались. Были специально обследованы мелкие мастерские и эти об-
следования показали, что оборудование оставляет желать много лучшего,
производительность весьма низка, сырья имеется в слишком ограничен-
ном количестве. В целях усиления кожевенного производства было заго-
товлено 6500 п. коры. Действительно упорны и героически были усилия
в области добычи сырья для кожевенной промышлености. Использовались
все возможности, плоть до предписания всем крестьянам, при рубке леса
сдирать кору для кожевенных мастерских и направлять ее по инстанции;
вплоть до предписания всем заводам, фабрикам и мельницам при топке
сдирать кору и направлять ее в Совнархоз. Так не гнушались самой по-
следней работы в развертывавшемся строительстве.
Для того чтобы иметь полное представление о нуждах и перспекти-
вах промышленности, подотдел средней и мелкой промышленности взял на
учет 74 мастерских по городу и 27 по уезду. Все они ждали возрождения.
Отсутствие метала болезненно давало себя знать. Между прочим, все Зи-
новьевские заводы взял в свое ведение Усовнархоз, за исключением одной
„Кр. Звезды", которая ввиду своего крупнейшего значения, но и наиболее
тяжкого положения перешла в ведение Николаевского губсовнархоза, взяв-
шего на себя обязанность восстановить завод.
Топливный фронт, который породил в белобандитском стане столько
ожиданий и надежд на нашу катастрофу, был взят в ожесточеннейший „пе-
реплет" об'единенными усилиями советского аппарата и широкой массы.
Угроза была велика. Железным дорогам, фабрикам, заводам, мельни-
цам грозило свертывание и медленное, но верное умирание. Детям в дет-
ских домах и больным красноармейцам в лазаретах нужно было уделить
внимание в первую очередь. Напряжение должно было быть сделано ибо
положение угрожало человеским жизням. Были привлечены к самому ак-
тивному участию в заготовке топлива все Волревкомы, Комнезамы. Упол-
номоченные уездного центра совместно с Волкомтрудами точно и опреде-
ленно распределили топливную разверстку, все трудоспособное население
было взято согласно условиям заготовки топлива на учет, населением была
проявлена широкая активность и сознательность. Нельзя умалять значе-
ния этого факта, ибо только благодаря этому факту Советская власть
выбралась из этой топливной переделки. Начало великой творческой ра-
боты после успокоения обстановки было рассчитано исключительно на силы
трудового коллектива. Эпоха заложников, контрибуций на буржуазию с
целью выкачки средств, сменилась периодом добывания и их накопления
через восстановление заводов и фабрик, через созидание и труд. Хозяй-
ственное наследство, оставленное буржуазией пролетариату, было приве-
дено в негодность, но та часть, которая составляла кое-какую ценность,
была конфискована и всемерно использована на восстановительном фронте.
Отдел Управления принял соответствующие меры для ограждения иму-
щества бежавшей буржуазии от расхищения и уничтожения.
Приказ № 13. 11 марта 1920 года.
Отдел Управления при Елисаветградском Ревкоме об'являет:
1) Все имущество бежавшей буржуазии, как движимое так и недви-
жимое, об'является собственностью Украинской Советской Республики.
2) Все заместители бежавших владельцев, как то: управляющие, при-
казчики, или где таковых не осталось, дворники и соседи об'язаны немед-
ленно сообщить об оставленном имуществе в Междуведомственную Комис-
сию при Отделе Управления с предоставлением точных сведений;
3) Ответственность за сохранение имущества возлагается в частных
квартирах на домовладельцев и в случае их отсутствия—на управляющих
или дворников; в промышленных и торговых предприятих—на приказчиков
и фабзавкомы.
Виновные в неисполнение означенного приказа будут преданы суду
Военно-Революционного Трибунала.
В чрезвычайно тяжелых условиях протекала восстановительная работа
Наробраза. Острый недостаток в опытных квалифицированных работниках,
полный развал и разруха в школах,—вот что преградило дорогу Наробразу,
пошедшему по пути реорганизации школьного дела. Но все-же ра-
бота развернулась решительным темпом. Были созданы четыре клуба в
уезде, особое внимание было уделено размножению хат-читален по селам.
Художественной секцией было зарегистрировано 600 конфискованных пиа-
нино, которые сейчас же были распределены по культурно-просветительным
учреждениям. Кинематографы и театры были конфискованы, тоже самое и
в отношении частных учебных заведений, имущество которых было взято
на учет. Организованная библиотечная секция собрала воедино все библио-
теки бежавшей буржуазии и значение этих книгохранилищ было неоцени-
мо. Как на яркий пример перехода Советской власти совершенно на мир-
ные рельсы мы укажем на те широкие возможности, которые были предо-
ставлены военным командованием Наробразу. Все учебные заведения города
были заняты воинскими частями и лазаретами, но когда Наробраз перешел
в активное наступление против развала и распада в состоянии народного
просвещения по уезду, воинские части освободили все учебные заведения.
Так одна эпоха революции уступала место и роль другой эпохе, другому
духу. Этот пример почти символичен и говорит о многом.
Работа Наробраза не исчерпывалась этим. Для поднятия квалифика-
ции учителей и качества учебной работы были созданы 2-хмесячные курсы
по подготовке учителей, курсы по подготовке работников по дошкольному
образованию. Но все-же учительский „кризис" был очень велик и самым
пагубным образом отражался на общеуездном школьном строительстве.
Несмотря на недостаток в педагогической силе Наробразом были в городе
созданы 4 детсада для 225 детей, а в уезде были организованы 5 детских
площадок. Также открылись счетоводные курсы и поднят вопрос об орга-
низации профтехнических и агрономических курсов.
Все эти мероприятия по введению жизни в нормальную колею тесно
увязывались и шли в ногу е такими же мероприятиями по поднятию сель-
ского хозяйства. Главнейшее внимание было обращено на организацию
сельско-хозяиственных коммун и артелей, вокруг которых должно было
группироваться все культурное и новое на селе; они должны были быть
пионерами в отношении землеустроительных порядков, новшеств в земле-
обработке; они должны были вести село к многополью, лучшей и более
прочной жизни, основанной на иных бытовых и материальных устоях.
Крестьянство, среди которого была проведена огромная пропагандистская
работа, в лучшей своей части стихийно потянулось к организации таких
коллективов. Эта работа наталкивалась на большие затруднения ввиду
отсутствия инструкторского состава.
Намеченный план лесокультурных работ начал себя незамедлительно
оправдывать. Агрономическим подотделом был устроен ряд специальных
популярных лекций, которые с интересом слушались крестьянами.
Под'отдел животноводства взял на учет племенных лошадей в коли-
честве 496 штук, рогатого скота 870 штук и закупил для заводской ко-
нюшни 14 жеребцов-производителей. Не обойдены были такие, казалось-бы
второстепенности, как школа пчеловодства и птицеводства. Техносекция
открыла на селе при земотделах прокатные станции, мастерские для ре-
монта инвентаря; та же техносекция отпустила для уезда 242 плуга, 109
культиваторов, 98 сеялок, 89 молотилок, 72 привода, 29 соломорезок, 46
веялок, 38 жаток, 76 борон и много других сельско-хозяиственных орудий,
а также инструментов и ремонтных принадлежностей.
Мы приведем читателям резолюции 1-го уездного с'езда председателей
Волревкомов и Комнезамов по вопросу о земельном устройстве:
„—Приветствуя решение 2-го Губернского С'езда Советов по вопросу
о земельной политике, 1-й уездный с'езд председателей Волревкомов и
Комнезамов, в дополнение и развитие к резолюции по земельному вопросу
2-го губс'езда, предлагает Уездному с'езду предволземотделов и агрономов,
а также и Уземотделу составить и издать полные инструкции по всем от-
раслям социалистического землеустройства и земледелия, кои до сего вре-
мени недостаточно усвоены властями и населением.
Инструкции и положения разослать срочно на места для проведения
их в жизнь".
Так и было сделано.
Достаточное, крепкое руководство города помогло крестьянству
выбраться из омута развала и падения хозяйства, и это было одной
из тех нитей, которые связывали пролетариат с крестьянством и которые
мы сейчас укрепляем под лозунгом—„Союз города с селом".
В связи с коренным поворотом советской страны к трудовому строи-
тельству, встала задача создания твердой власти на местах и оконча-
тельного укрепления советского аппарата в уезде. Многое характеризует
тот факт, что органы власти во многих селах совершенно отсутствовали,
а там где они были—работали только днем, а на ночь уходили в огороды
174
и прятались от бандитов. Необходимо было предпринять новые действия,
направленные на усиление власти в уезде.
За период работы по укреплению советского аппарата было вновь
организован 101 Ревком в больших селах, преимущественно в волостных
пунктах. Проведенные 37 волостных с'ездов Комнезаможей и сельских Рев-
комов поставили своей ближайшей задачей дальнейшее укрепление восста-
новленной власти на местах; ту же цель преследовала присылка одновре-
менно кадра стойких работников, часть которых была влита в состав
Уездревкома. Легко понять, что с укреплением советского аппарата совет-
ское строительство раздвинулось еще шире и ярче. Мы приведем теле-
грамму Роста, тогда напечатанную во всей украинской печати, характери-
зующую в общем картину первых пор восстановительного периода.
проходящая с большим успехом. Крестьянам раздается мануфактура и соль.
Ремонт инвентаря производится силами городских рабочих. Всюду ставят-
ся спектакли и концерты. Приезжающие артисты всюду встречаются
восторженно. Со всех волостей уезда поступают сведения о прекрасно
проходящей разверстке. По заявлению председателя Увоенпродкома на
красноармейской конференции, разверстка текущего года будет выполнена
лолностью. Строительство разворачивается, перспективы очень хороши.
так росло в своей сознательности и хозяйственной мощи селянство.
Во имя этого сдвига, во имя этого роста гибли неисчислимо люди в те-
чение нескольких кровавых лет, голодали, пухли, умирали от болезней и
ран, и по славной дороге, проторенной многими тысячами безвестных ге-
роев, пришла молодая Советская страна к достижениям и величию. Эта
эпоха десяти лет по размаху, красочности и грандиозности событий несо-
измерима со столетиями дореволюционного покоя и реакционной спячки.
Историческая встряска Октября будет глубочайшей бороздой на последую-
щем развитии человеческого общества. Мы можем гордиться тем, что нам
первым дано историей поджечь революционный фитиль, долженствующий
взорвать старые общественные устои, нам первым дано сделать закладку
нового общественного здания. И потому, что новая страна опирается на
все честное, нелицемерное и отважное, что осталось в нынешнем чело-
вечестве—потому она победит.
Достижения на сегодняшний день велики, но недостаточны. Впереди
дороги много больше чем позади. Но работа есть и достижения есть,—
отрицать это могут только намеренные клеветники, вольные или неволь-
ные предатели. Разве не достижение советского Зиновьевска, что завод
„Красная Звезда", который спасал совсем недавно посторонний Николаев-
ский Совнархоз, теперь дает на 15 с половиной миллионов рублей про-
дукции, между тем в 1922—23 г. он давал годовой продукции на 1,8
миллиона рублей. Растущий в округе социалистический элемент базируется
на этих предприятиях, на активности рабочего коллектива.
Разве не достижение, что в уезде, где со словом, „коммунист" вя-
зали понятие 6 чудовище в человеческом образе, конфискующем жен—в
этом уезде сейчас растут и развиваются 3626 коммун и артелей с общим
числом людей—10743. Разве не побеждает социализм в сухих цифрах, по-
казывающих, что социалистический сектор сейчас охватывает 69,6% Зи-
новьевской промышленности (против 60,8% в прошлом году), а частный
сектор охватывает только 30,4% (против 39,2% в прошлом году)? Разве
не о побеждающем социализме говорят такие цифры: социалистический
сектор последние 4 года в общем товарообороте на Зиновьевщине рос в
процентах так—32—52—55—71, а капиталистический падал в процентах
так—67—47—44—28. Разве завет Ленина о вовлечении масс в коопера-
цию у нас остался только в красивых речах? С 1/Х 1926 года по 1/Х
1927 тода, количество пайщиков рабочей кооперации увеличилось по срав-
нению с предыдущим годом на 39%, а количество пайщиков сельпотребкоо-
перации на 82%.
И так далее, и так далее.
Здесь красноречивых слов не нужно. Факты упрямы и говорят за
себя. Они опровергают измышления тех, кто хочет доказать, что мы идем
назад или в лучшем случае, топчемся на месте. Факты бьют по тем врагам,
которые утверждают, что за 10 лет мы ничего, кроме массового уничто-
жения человеческих жизней, не сделали. Наоборот. Эти факты не только
говорят, но они действуют. Они подкапываются под теорию об утопич-
ности социализма в нашей растущей и развивающейся стране, они будят
веру в угнетенных двух третях человечества, запертых в колониях, они
воодушевляют передовой пролетариат Европы.
От Октября 1917 года, через победу над внутренним и внешним бан-
дитизмом, через потери и поражения, через воспитание масс и перестройку
общества—к социализму!
Фото - Большевики,
павшие в боях с бандитами
<<<назад | оглавление | далее >>>
ница в истории развертывания гражданской войны на Украине и в част-
ности на территории Елисаветградского уезда. Нашему уезду далеко не в
меньшей, если не в большей мере, чем всему остальному черноморскому
побережью пришлось вариться в этом клокочущем невиданного напряже-
ния революционном котле. Своеобразное соотношение столкнувшихся соци-
альных сил иа территории нашего уезда и было первопричиной того, что
этот узел противоречий и интересов приходилось так долго и тщетно раз-
вязывать. Если с помещиками после Октябрьской революции в основе
было покончено более или менее быстро и решительно, то борьба с круп-
ным кулачеством на селе в нашем уезде оказалась необычайно длительной
и упорной. Задача политического удушения кулачества оказалась очень
трудной, ибо сельская буржуазия в нашем сравнительно зажиточном уезде
была сравнительно крепка, она держала в крепком экономическом кулаке
беднейшую часть села; кулак был достаточно хитер, чтобы в самый решаю-
щий момент борьбы прикрыться заманчивыми и увлекательными для му-
жика лозунгами, но в сущности всем своим острием направленными против
него. Темному, путавшемуся в этих „платформах" и лозунгах крестьянину
было не под силу ориентироваться. Крестьянин становился жертвой про-
дажных ловких политических бандитов, прикрывавшихся патриотами-нацио-
налистами и спасителями ,.порабощенной Украины". Этим об'ясняется
первоначальный успех „народных восстаний" против „коммуны", подымав-
шихся бандитами - атаманами по уезду. Этим об'ясняется, что леса в
1919-20-21 г.г. кишели бандитами, долго и упорно не дававшими успокоить-
ся обстановке и укрепиться советской власти на селе. Кулаки необык-
новенно крепко держались за свои места, они всем существом своим не-
навидели и советы, и комнезамы, и комиссаров, которые обязательно
были в их глазах „чужеземцами" и „жидами". Кулачество верно играло
на националистической струне селянина, хорошо помнившего недавние
прелести русского великодержавного сапога. Отведя революционную энер-
гию пробудившегося селянства в свое националистическое русло, деревенс-
кая буржуазия пыталась направить эту силу на свою мельницу. Но это
ей не удалось. После этого она уже стала надеяться исключительно на
свои „вооруженные силы", кстати сказать, рассыпавшиеся под первым
серьезным ударом, и начала ввязываться в безнадежные политические
авантюры, что привело ее к окончательному крушению.
Атаман Тютюник, круживший некоторое время у Бобринца и чуть
было не сломавший здесь себе шею, опубликовал такую политическую
программу:
139
Селяне!
1. Мы воюем теперь за то, за что и сразу воевали: за правоукраинского народа распоряжаться на своей земле,—за народную
власть.
2. Идет весна. Об'единяйтесь. Будем выпроваживать непрошен-
ных гостей. Винтовки должны быть прочищены и смазаны.
3. Не поднимайте сами мелких восстаний. Организуйтесь и
ждите сигнала. Сигнал будет дан Главным Атаманом Петлюрой.
4. Во время восстания ни один враг не должен уйти с Украины.
Все оружие, отобранное у врага, должно быть в руках украинского
народа.
5. Не верьте, что нет украинского войска, что Главный Атаман
Петлюра, якобы, продался врагам украинского народа. Ложь и про-
вокация! Оружие не будет сложено, пока хоть один враг останется
на шее украинского селянина.
6. Меняйте хлеб только на сукно, мануфактуру, соль, сахар. Не
берите советских денег, за которые ничего не купите. Они отменены
Правительством УНР.
7. Земля тому, кто на ней работает. Требуйте от врагов товаров,
а не бумажных денег.
8. Ни с добровольцами, ни с коммунистами, ни с поляками не
будет мира до тех пор, пока они не признают нашего права на сво-
бодную жизнь.
9. Все страны мира признали самостоятельную Украину, только
русские добровольцы и коммунисты против нас.
10. Засевайте землю. Хлеб соберет тот, кто его посеет.
11. Вся власть украинскому трудовому народу! Долой чужезем-
цев, спекулянтов и жуликов! Украиной будут управлять люди, кото-
рых выберет народ.
По приказу Главного Атамана Правительства Украины сооб-
щаю:
Заместитель Командующего войсками УНР
Юрко Тютюник.
Эта политическая „идеология", наглая и лживая, вся шла из украин-
ского кулачества, она всеми своими корнями была в нем. Все эти Хмары,
Яблочки, Колючие, Завгородние, Штили, Кваши, Черные Вороны, Кибецы,
Стрюки, Громы и прочие трескуче-устрашающие названия атаманов, на-
поминающие индейских приключенческих героев забавной майн-ридовской
романтики,—все это были шайки худшего бандитско-кулаческого пошиба,
петлюровской окраски, петлюровской марки. Интересно, как формулирова-
ли свою политическую линию эти мелкота-громилы.
В сентябре 1920 года в д. Красноселье, на базарную площадь при-
скакал со своими молодцами атаман Хмара и об'явил митинг. На вопрос
селян:—„Хто ви такі?", Хмара напыщенно, "бия себя в грудь", кричал:
— „Ми ті, котрі вам скажуть: беріть що ви маете—граблі, вила, лопати та
ХОДІМ комуну виганяти". А атаман Иванов, появившись в районе Верблюж-
ки, ничего более содержательного не придумав, провозгласил:—„Сини об-
ражених батьків—геть більшовиків!
140
Эти сколоченные на партизанский манер военные группы „батек,,—
защитников украинской независимости, часто движимые простым стремле-
нием пограбить, тем не "менее держали теснейшую связь с зарубежными
главбандитами, посылавшими на Украину своих аккредитованных при каж-
дом атамане головорезов, и эти уже здесь „инструктировали" и представ-
ляли „Главного Атамана".
Такой заграничный представитель Петлюры, как потом оказалась,
имелся также и в нашем уезде при шайке атамана Чухно, оперировавшего
в северной части уезда в лесной полосе Нерубаевского леса. Подробности
этого дела таковы в общем. Выделенная в 1920 году из 117 батальона
ВЧК боевая группа в 250 человек при 7 пулеметах направилась для
уничтожения многочисленной банды в районе Капитановки-Николаевки, где,
по сведениям, она находилась. Имея содействие домовых охран сел Боже-
даевки, Букваря и Федваря, большевистский отряд возле поселка Тара-
совки вступил в ожесточенный бой с об'единенными бандами Завгороднего,
Черного Ворона и Грома. Бой длился от 11 часов утра до поздней ночи.
Эти об'единенные шайки имели общее руководство члена Холодноярского
Повстанческого Комитета, бобринецкого помещика Чухно. Но все же шайка
была разбита коммунистами между Ясиноваткой и Голиковой в Тимошев-
ском лесу при активном подкреплении прибывшего отряда тов. Лиерера.
Ввиде военных трофеев было захвачено много лошадей с седлами, пуле-
меты, винтовки, шашки и т. д. Во время преследования было разузнано,
что часть бежавшей банды скрывается в дер. Красноселке у попа, при
чем среди скрывшихся имеются сам Чухно и петлюровский представитель
при нем. Такой случай возможного искоренения банды в самом корне
нельзя было упустить и принятыми мерами банду действительно обнару-
жили. Было оказано отчаянное сопротивление и в результате все 22
бандита были перебиты пулеметным огнем. Самыми замечательными тро-
феями, кроме обнаруженной при убитых массе украинских „денег", были
карабины несомненно зарубежного происхождения, револьверы „Ноган",
„Маузер". У Чухно нашли список новонавербованных бандитов, документы,
„разрешающие" вербовать бандитов. У представителя Петлюры были най-
дены документы, удостоверяющие, что он командирован из Польши для
связи с бандой, польские документы по вербовке бандитов в Елисавет-
градском уезде и директивы по разрушению железных дорог.
Необходимо было открыть глаза обманутому крестьянству на то, с
кем и с чем они имеют дело, на все те „батьковские" затеи, которые в
конечном счете готовили новое ярмо украинскому народу и бесчеловечную
расправу с лучшими его действительными сынами.
Нельзя не указать на ту значительную роль, которую сыграла сель-
ская интеллигенция в этом „национальном", как они понимали, движении,
в этой великой эпопее столкновения действительно верных защитников
Украины с ее фальшивыми. Учителя Величко и Щербаков, например, орга-
низовали вооруженное восстание в районе Куцовки и сформировали отряд,
во главе которого стояли сами. Он провозгласили беспощадную борьбу с
коммунистами и начали варварское дело расправы с семьями отступивших
коммунистов.
Безусловно нельзя считать всю сельскую интеллигенцию ответствен-
ной за позорные преступления отдельных „интеллигентских" палачей.
Наоборот, мы знаем, что многие честные интеллигенты во время бушевав-
141
шей в уезде контр-революции отличались своей упорной работой, искрен-
ней преданностью пролетариату и крестьянству. К этой части украинской
интеллигенции, как к „заблудшим", аппелировала одно время петлюров-
щина, надеявшаяся, что „всеми покинутая и презираемая диктатура про-
летариата" предстанет перед всем миром, как топчущая все культурное и
идеальное кучка насильников и мракобесов, и таким образом, она долго
не протянет.
Воззвание такого рода распространялось среди интеллигенции в
1920 году:
К интеллигенции.
Мы крестьяне-повстанцы, поднявшие оружие против насильни-ков-коммунистов, обращаемся к вам, интеллигенты, с призывом оста-
вить свою нейтральность и перейти на сторону восставшего народа.
Знайте, что теперь действительно близок последний, решительный бой.
Неужели ж вы, интеллигенты, которые есть плоть от плоти народа
и которые должны быть его вождями, оставите его в борьбе против
насильников в этот ответственный момент? Неужели только для того,
чтобы получить несколько бумажек и быть обласканными комисса-
рами вы допустите, чтобы история прокляла вас словами поэта: „За
шмат ковбаси свого батька-матір продаси".
Сейчас или никогда! Довольно промедления!
Слышите, как по всей Украине раскатывается волна восстаний!
Подайте руку помощи восставшему народу. Знайте, что все анти-
большевистские партии об'единились теперь для общей борьбы с
коммунистами. Оставьте разногласия во взглядах, подумайте о том,
чтобы выгнать врага с нашей земли. В свою очередь мы, крестьяне-
повстанцы, обещаем интеллигенции полное уважение к ее рабо-
те, ее образованию и знаниям.
Интеллигенция!
Восставшее селянство зовет тебя в последний бой.„Подай же руку Козаков!
І серце чистеє подай,
І іменем святим Христовим
Ми оновим наш тихий рай".
Да здравствует могучая повстанческая армия!
Окружной Повстанческий Комитет.
Со сгустками человеческой крови на саблях и именем Христа в тупых
политических программах шло кулачество на защиту своей мошны и звало
на этот же путь интеллигенцию.
Хозяйственный ущерб, который банды наносили катастрофически па-
давшему сельскому хозяйству, не поддается никакому учету. Не иллюстри-
рует ли многого тот факт, что благодаря прохождению Махно в некоторых
районах неубираемый урожай полностью погибал на полях? При прохож-
дении этих банд через села у беднейшего селянства забирались лошади,
фургоны; сводился на-нет, разумеется, и остальной живой и мертвый ин-
вентарь, иногда просто разрушаемый, сжигаемый налетавшими бандами, а
иногда лишенный ухода и внимания из-за тревожной обстановки.
142
Банды Хмары, Завгороднего и других ставили своей целью также
разрушение железных дорог, целых станций, крушения поездов, разруше-
ния продовольственных складов, и там, где были слабы красные сипы, они
неизменно появлялись. На протяжении 1921-22 г.г. много раз происходили
бои с бандами Завгороднего, нападавшими на полотно у станции Шеста-
ковка. Во время хозяйничанья Махно в Новоукраинке был пущен по на-
правлению к Ташлыку паровоз на полном ходу без управления. Ст. Цыбу-
лево и прилегающие сооружения во время захвата бандитами подверглись
полному разгрому и сожжению. Атаман Хмара, захватив Красноселье, по-
вел агитацию среди селянства на многолюдном базаре и, возбудив наиболее
враждебные слои населения, повел наступление на железную дорогу и раз-
рушил ее на протяжении 2-х верст между Фундуклеевкой и Цыбулево.
Банды Хмары все время стремились разрушать преимущественно пути
сообщения. Это, конечно, очень сказывалось на тогдашнем слабом положе-
нии молодой еще Советской власти и этот вид контр-революционной ра-
боты нужно считать наиболее разрушительным.
Нечего и говорить о том, какая судьба постигла те совхозы и ком-
муны, которые захватывались бандами. Вся неистовая злоба и звериная
жажда мести бандитов срывалась на этих учреждениях. Коммунистов-ру-
ководителей самым жестоким образом убивали, коммуны сжигали и пускали
по ветру. Советскую систему старались задушить в самом ее начале.
Контр-революционеры видели здесь олицетворение новых порядков, новых
начал, новых форм труда. Коммуны в их глазах символизировали господ-
ство труженников, а не тунеядцев, и поэтому в своей гнусной агитации
кулаки старались очернить, облить грязью, дискредитировать это великое
социальное начинание—коллективный труд.
С установлением в дер. Оситняжке Советской власти кулаки сразу
ополчились на коммунистов. Им, конечно, больше улыбалась петлюровская
программа, которая допускала владение сорока десятинами, а не совет-
ская, наделявшая равно всех едоков. Слово „коммунист" они связывали с
понятием о поголовном принудительном лишении всей собственности...
вплоть до жены. Легковерные поддавались, и это было на руку кулачеству.
Срыв продовольственных кампаний занимал не последнее место в
разбойничьей программе разных лесных „батек". Атаман Иванов расправ-
лялся с теми, кто сдавал продразверстку. Махновцы в Компанеевке рас-
стреляли двух продагентов, а третий бежал из под пуль.
Нельзя не сказать о той героической роли, которую пришлось сы-
грать на первых порах революции комитетам незаможников. Лучшие пред-
ставители беднейшей части селянства работали не покладая рук над соз-
данием и укреплением Советской власти, собирали продразверстку, навлекая
на себя этим смертельную злобу буржуазии. Бандиты без пощады расстрели-
вали и уродовали всех попадавшихся им в руки членов комнезама. Так
погибли тов. Кича Тимофей (председатель комнезама дер. Среброярки),
тов. Мартыненко В. (председатель комнезама дер. Оситняжки) и еще много
активистов-незаможников по уезду. Атаман Иванов при прихождении через
села, об'явил, что им запрещаются „всякие КНС" и под угрозой расстрела
воспретил сдачу продразверстки всененавистным большевикам. Но зато
незаможники всячески противодействовали. Незаможники всеми силами
содействовали приобретению оружия для большевиков и сами вливались
свежими силами в утомленные большевистские отряды. Во время захвата
143
м. Братского отрядом т. Матюкаса ему общими усилиями снесли массу
оружия и припасов. В 1920 году в Новомиргороде председателем комне-
зама тов. Суцулом был организован боевой отряд "Незаможник—на коня!"
Этот отряд уничтожил наводившую ужас на население банду под назва-
нием „Шестая". После ликвидации всех банд отважный отряд влился в
полк незаможников. В с. Осиковатом был расстрелян председатель КНС и
податной инспектор, в Красносельи трагически погиб от рук банды неза-
можник тов. Кожемяка Петр.
20-го июля 1920 года был созван уездный с'езд комнезамов в Зи-
новьевске, в Красноармейском клубе. С'ехавшаяся беднота уяснила себе
положение, получила более ясное понимание принципов и задач Советской
власти и Коммунистической партии и, раз'ехавшись по местам, принялась
с еще большим рвением за работу, га уборку хлеба, не только своего, но
и помещичьего—озимого, во избежание продовольственного кризиса.
Незаможнее селянство Красноселья, предводительствуемое товари-
щами Кигилом и Рясиком, имея тесную связь с Александрийской подполь-
ной организацией, самостоятельно приступило к организации вооружен-
ного сопротивления бесчисленным бандам разных мастей. Организовали
получение литературы, началась агитация, началось бесшумное концен-
трирование имевшихся в наличии верных большевизму сил. Был сколочен
в Красносельи маленький отряд в 20 человек бедняков. Цыбулево тоже
дало 20 человек, находившихся в полном распоряжении Ревкома; потом, в
результате усилий актива бедноты сюда присоединились таким же образом
организованные отряды Михайловки, Елисаветградковки. Составилась воо-
руженная группа в сотню человек. Так, стихийно вооружалась и стягива-
лась в единый крепкий кулак пробудившаяся масса.
Бандиты поумнее старались на первых порах „переубеждать", пере-
манивать на свою сторону крестьян-активистов, имевших большой авторитет
на селе и шедших с Советской властью. Вот что пишет по одному такому
случаю б. член Красносельского Ревкома тов. Рясик:
— „Я был болен сыпным тифом в июне 1920 года и был оторван от
революционной работы и товарищей. Неожиданно ко мне являются вос-
ставшие гайдамаки и арестовывают меня от имени командира 1-го по-
встанческого чернолесского полка—атамана Соловья. Я не мог ходить от
слабости, но меня грубо потащили в штаб. В штабе я увидел за столом
своих односельчан—кулаков. Меня спросили, где мои товарищи—активные
большевики—Кигим, Михайлов и др., но я ответил, что болен и ничего не
знаю. Меня посадили в арестную камеру вместе с тремя незнакомыми мне
арестованными. Вечером открылась дверь, вошел сам Соловей и вызвал по
фамилии Ковальчука. Он собственной рукой накинул петлю на его шею и
поволок за порог. Я остолбенел. Через некоторое время вызвали и меня к
Соловью. Надеясь на свежее впечатление от предыдущей расправы, он
сразу же предложил мне работать совместно с ним, дав пять минут на
размышление. Я, конечно, вынужден был согласиться и меня немедленно
назначили членом штаба и руководителем военными силами. Через 3 дня
во время боя с красными я перешел на сторону моих товарищей".
Характерно иллюстрирует тогдашнюю обстановку такой маленький
момент. По окончании сбора продразверстки в ноябре 1920 года в тог-
дашнем губернском центре Николаеве был созван 2-й губернский с'езд
Советов. По окончании работ с'езда делегаты нашего уезда возвращались
144
обратно железной дорогой. Но по дороге оказалось, что бандой Грищенко
у Хировки (у Черного леса) сделан налет на станцию, причем станция
разрушена и охранники изрублены. Поезд с вооруженными делегатами
вступает в бой и „между прочим" выполняет крупнейшее оперативное за-
дание. Целая банда разбита. Вот как люди одновременно и растили но-
вые зачатки и одновременно оборонялись с винтовкой в руках.
Внутренняя контр-революция ни на йоту не разнилась от внешней
по гнусности осуществления своих целей. И та и другая выбирали самые
уязвимые места истекавшей кровью революции. Когда была провозглашена
мобилизация двух возрастов в Красную армию. Советская власть натолк-
нулась на тягчайшую преграду: банды в некоторых районах поставили себе
твердой целью не допускать производство мобилизации и сорвать выезд
новобранцев в Зиновьевск. Приходилось преодолевать и эти трудности, и
в этих случаях проводники Советской власти на селе—одиночки комму-
нисты проявляли высший пример самоотвержения.
В дер. Красноселье мобилизованные неожиданно потребовали у пред-
ревкома удостоверения о том, что... они не по своей воле пошли в Крас-
ную армию, а мобилизованы. Когда предревкома попробовал раз'яснить, то
толпа попыталась с ним расправиться. Пришлось прибегать к иным ме-
тодам и лишь после угрозы предревкома бросить в толпу бомбу злостные
кулацкие агитаторы отступили.
19-го августа днем, выехавшие в Зиновьевск Красносельские призыв-
ники охраняемые несколькими милиционерами были встречены у леса пу-
леметным огнем засевшей банды Хмары. Был убит один парень, осталь-
ные разбежались. После всего этого, конечно, нельзя уже было думать о
том, чтобы явиться в это село для проведения мобилизации без воору-
женной силы.
Необходимо в специальных нескольких строках сказать о неизменном
трагическом методе, сопутствовавшем все „операции" кулацких шаек—
о необычайных, диких зверствах, граничивших иногда с тупым бесчеловеч-
ным варварством. Никто не отрицал того, что красные отряды тоже часто
прибегали к формам жестокого отражения врага, но до такого рода озве-
релости и вандализма никто не доходил. Деревенская буржуазия, наиболее
невежественная и вместе с тем, наиболее чувствительно затронутая в от-
ношении своего кармана, не стеснялась в дичайшей мести и изуверстве.
Спокойное расстреливание безоружных-толп из пулеметов, женщины,
дети, старики и больные люди „у стенки"—все это было в захваченных
бандитами местах до ужаса обычно и естественно. Часто переходившие в
руки красных населенные местности представляли собой кошмарные кар-
тины всеобщего разрушения и гор трупов. Мы не станем приводить ти-
пичных примеров „деятельности" кулацких головорезов в нашем уезде, но
покажем наиболее потрясающие факты:
В местечко Казанка, открыв пулеметный огонь, влетает банда Ива-
нова. Он моментально связывается с местным кулачеством и спрашивает
адреса местных коммунистов. Истребительный отряд большевиков, стоящий
возле Казанки, узнает об этом и через 3 часа захватывает местечко. Он
банду уже не застает, но находит 17 свежих трупов милиционеров у об-
щественного амбара, изуродованных до неузнаваемости; у одного рука от-
рублена, у другого нога. У некоторых вырезаны животы, вывалены вну-
145
тренности и насыпана пшеница. Это атаман Иванов „протестовал" против
продразверстки.
Жену коммуниста Коваленко бандиты за побег мужа поставили „к
стенке ...
Милиционер Коваленко, революционеры Зеляховскнй, Богуславский
вместе с двумя другими неизвестными им революционерами и одной жен-
щиной были зарублены в Куцовке бандитами.
Подло преданные быв. офицером Варакиным в поселке Медовом № 2
отважные революционеры товарищи Павел Бучко (секр. волисполкома),
Афанасий Кононец (б. матрос с „Потемкина", секретный осведомитель
ЧК). Скрыпченко Семен (предревкома) были схвачены бандой Иванова.
Затем к ним присоединили тов. Будака Мину и всех повезли „пропустить
сквозь решето". Когда подвода с арестованными в окружении банды
проезжала греблю, тов. Бучко пытался выбросить партийную печать, но,
получил за это страшный удар прикладом по голове и был оглушен. На
двое гон от гребли остановились. Здесь пытки и издевательства продол-
жались от полудня до 10 часов вечера. Коммунистов ложили спиной кверху
и медленно рубали тело до костей, чтобы причинить больше страданий,
ложили животами кверху и тоже секли шашками, заставили руками рыть
для себя землю. И лишь к концу всем четырем отрубили головы.
В Бобринце тютюновцами была убита маленькая девочка.
В декабре 1920 г. в Компанеевке махновцами были схвачены замнач-
милиции тов. Соловьев, замначуездной милиции Полищук и два милицио-
нера. Все они были раздеты и возле церкви зарублены. Там же захва-
тили 3-х продагентов, 2-х расстреляли, а третий бежал из под пуль.
28-го декабря в 1920 году в Новоукраинке махновцами было расстре-
ляно и зарублено 50 человек.
Это только ничтожная доля всех деяний „батек" и атаманов. Таков
этот густо орошенный человеческой кровью путь, пройденный украинскими
людоедами — „освободителями".
1922-23 г.г. были годами решительного перелома на советско-антантов-
ском фронте и соответственно стало ослабевать напряжение на фронте
внутренней контр-революции. Банды начали заметно „сдавать". В 22-23 го-
дах не было уже той залихватской, молодеческой самоуверенности банди-
тов. Они уже брели ощупью, они теряли уже почву под ногами, вместо
былой опоры в несознательном крестьянстве они начали встречать враж-
дебное отношение и сопротивление. Моральная база растаяла, политиче-
ская маска сползла, осталась только звериная бандитская морда. „Пов-
станческие" отряды начали разваливаться под ударами самого крестьянства,
во имя которого они существовали. Первые ростки новой жизни, новых
порядков изменили в корне самую деревню, ее дух, произведенный сдвиг
сложился далеко не в пользу всех тех враждебных групп, которые надея-
лись на консервативность мужика, что „мужик опрокинет"... Все их
надежды пошли прахом.
Ликвидация внешних фронтов позволила бросить все силы на внут-
ренний фронт. Начавшие наезжать на село в большом количестве партра-
ботники и агитаторы провели громадную работу, и в окончательном по-
давлении бандитизма меньше всего уже играли роль наши вооруженные
отряды. Об'явленная амнистия окончательно развалила банды. Вопрос об
146
амнистии был поставлен на широкое обсуждение массовых собраний, осо-
бенно в тех местах, откуда вышли активнейшие бандиты (к примеру, Фед-
варь, Елисаветградковка, Цыбулево, Красноселье). Эта агитация имела
громадный успех и многие крестьяне предложили свои услуги „посредни-
ков" между властью и шайками. Для того, чтобы убедить бандитов в
искренности своих намерений крестьяне ходили к бандитам в лес безоруж-
ными и убеждали их, что власть не хочет их далее преследовать,
а предоставляет возможность перейти к мирной трудовой жизни. Это окон-
чательно обезоружило бандитов. Так была достигнута победа. Бан-
диты десятками являлись в штабы отрядов и сдавали оружие. Незначи-
тельная часть закоренелых грабителей решила остаться на „лесном" поло-
жении и по истечении срока амнистии была истреблена при содействии
их же раскаявшихся сотоварищей.
Вскоре были переловлены и сами атаманы. Поймали страшного
атамана Захарова, неуловимого и жестокого Грома, раскаялся свирепый
сподвижник Хмары Соловей и зажил мирной жизнью селянина в Цветном.
Недалеко от хутора Чебановка в бою была разгромлена окончательно
банда Иванова и сам атаман убит. Возле Копинчаковского леса были
пойманы главари банд—петлюровский полковник Зинкевич и его ад'ютант
Железняк и переданы ЧК.
Аминистированный бандит Кость Олизько пишет:
„Когда в нашем родном Красносельи укрепилась советская власть,
была об'явлена амнистия для всех желающих вернуться к честной жизни.
Большинство рядовых ребят вернулись. Атаманы же остались держаться
в лесах. Когда после истечения амнистии были организованы отряды по
борьбе с бандитизмом, в них вошли многие из нас, из амнистированных и
таким образом общими усилиями банды были ликвидированы".
Общими усилиями обманутых, но опомнившихся, крестьян и совет-
ской власти, отнесшейся к ним в высшей степени чутко и великодушно.
Между прочим, поимка атамана Грома была обставлена интересной
подробностью: его поймали, спасли от самосуда толпы в Оситняжке и при-
везли в Елисаветград; в городе в это время заседал уездный с'езд советов;
этот наводивший, ужас на целый район бандит был приведен в зал с'езда
и „продемонстрирован" перед делегатами...
Так из „национальних героев" жовтоблакитники превратились просто
в интересных живых экземпляров пойманных хищников. Они отыграли
свою черную роль.
Несколько лет „цветения" внутренней контр-революции и борьбы с
ней дали много безвестных героев—мучеников революции, много отважных
и самоотверженных людей, не щадивших себя во имя поставленной цели.
Сколько примеров беззаветной храбрости воинов—незаможников, сколько
замечательных подвигов коммунистов на селе, окруженных бушующей враж-
дебной стихией.
Вот коммунист—одиночка на селе описывает свои злоключения:
— „После начавшихся по уезду кулацких восстаний коммунистичес-
кая организация была об'явлена на военном положении и созвана в Ели-
саветград. На местах остались только одиночки—сотрудники. Я остался в
ревкоме, написал воззвание к населению, и только принялся печатать его
на машинке, как неожиданно ревком окружили налетевшие „повстанцы".
147
Они ворвались в ревком (я успел револьвер и документы спрятать за ба-
рельеф), скомандовали „руки вверх" и обыскали меня. Я назвался чужой
фамилией. „Повстанцы" прочитали список активных работников и начали
опрашивать присутствовавших граждан, кто здесь имеется из указанных
в списках. Моя фамилия значилась первой, но никто не решился указать
на меня.
Повстанцев прибывало все больше и больше. По их „настроению"
видно было, что мне не избежать расправы. Я с минуты на минуту ждал
своей гибели. Из разговоров бандитов я понял, что часовыми заняты толь-
ко двое дверей, а третьи они еще не знали. Я через эту дверь непринуж-
денно вышел во двор, а затем пустился бежать через огороды. Раздались
вслед выстрелы, крики и вся ватага пустилась в погоню. На бегу сняв
пиджак и брюки, я в одном белье забежал в огород к знакомой женщине,
молотившей подсолнухи, схватил палку и принялся неистово молотить.
Снятая одежда была женщиной моментально спрятана. Через минуту при-
скакали бандиты и к нам с вопросами: „Куда тут пробежал жид в синем
пиджаке?" Мы ответили незнанием и они принялись искать по всей ок-
рестности, изрубили всю дерезу, обыскали все закоулки.
Вечером я пробрался к речке, лег в болото, вымазался, чтобы не
выделяться бельем и после этой операции пошел по направлению к Зи-
новьевску".
А вот подвиг другого коммуниста:
„Поздно вечером получаем сведения, что шатается банда в районе
Панчево. Наши бойцы были все вооружены винтовкам и даже одним пу-
леметом „Люис".
Мы с напряжением ждали налета. Всю ночь не спали наши ребята.
Утром неожиданно прискакал комроты тов. Никитенко и выстрелом изве-
стил тревогу. Мобилизованные кр-армейцы пришли в смятение и пустились
кто куда. За ними пустились все остальные—кто в огород, кто в поле,
Я схватил пулемет и с криком „За мной!" с несколькими товарищами дви-
нулся к мосту, чтобы не дать банде переправиться. Я сел и направил пу-
лемет на мост. Бабы со своими корзинами проходили мимо направлен-
ного пулемета на базар и ничто не говорило о боевой обстановке. Нео-
жиданно среди толпы появляется тачанка и на ней восседает компания
„не журись"—шесть душ бандитов. Издали я их не мог точно определить
и боялся открыть наугад стрельбу. Лишь когда стали виднеться винтовки
и пулемет я начал стрелять. В моем пулемете произошла порча. Я огля-
нулся, товарищи все скрылись. Я один начал отступать под градом пуль,
по дороге налаживая свой „Люис". Со второго квартала я его исправил
и стал отстреливаться. Так я отступил до Новомиргорода, окруженный
притаившимся враждебным кулачеством".
Эти немногие примеры многое говорят: о тех трудностях (малочис-
ленность, враждебность села), которые сопутствовали работе коммунистов
и о той стойкости, с которой коммунисты их преодолевали.
Коммунисты их преодолели и из первоначальной горсточки храбре-
цов—одиночек превратились затем в руководителей-массовиков, за кото-
рыми пошла вся деревня изгонять бандитизм. Это бесповоротно угробило-
контр-революцию, вышибло из под ее ног последнюю опору. 1923 год—пе-
реломный год—дал возможность поставить уже другие, не менее трудные
148
и героические задачи, как строительство, налаживание хозяйства и про-
мышленности, укрепление советской власти.
Краткий, но славный путь революции ОТ ВИНТОВКИ—К ПЛУГУ И МО-
ЛОТУ.
* * *
Роль меньшевиков во время разгула бандитизма в нашем уезде нетребует специальных строк. Предатели и враги революции нисколько не
разнились от предателей в центре. Достаточно воскресить в памяти ко-
роткую, но яркую и показательную историю первоначального сотрудни-
чества коммунистической партии с левыми эсерами, из'явившим вначале
готовность итти в ногу с бушевавшей революцией, а потом подло предав-
шими ее. Меньшевики на местах твердо усвоили эту линию своих центрист-
ских учителей и верно довели ее до конца. Елисаветградская большевист-
ская организация, учитывая, что эсдеки ведут за собой кое-какое рабочее
меньшинство, не решалась порывать с ними резко и определенно, и мень-
шевики постарались использовать свою относительную легальность в пол-
ной мере. Они влезли в овечью шкуру и в „мягких" словесных оборотах,
преисполненных самой гнусной клеветы и затаенной звериной злобы, гро-
мили с советской трибуны советские порядки, обливая грязью коммуни-
стическую партию, извращали действительность и призывали пролетариат
к переходу на гибельный путь шарлатанствующих меньшевистских поли-
тиканов.
Мы приведем в виде яркой иллюстрации речи коммунистических и
меньшевистских ораторов на заседании пленума горсовета, совпрофа и за-
водских комитетов.
Говорит Красный (большевик):
„—В сложной путанице вопросов, вопрос о польской авантюре являет-
ся главным. Мы желаем мира, поднятия хозяйства, борьбы с разрухой,
приведения жизни в нормальную колею. Мы бросаем лозунги поднятия
транспорта, повышения производительности; сводки трудармии показали,
что мы подвигаемся вперед. Именно потому положение на фронте и отличается
некоторыми успехами поляков, что мы отвлекли силы на транспорт и про-
изводительность, на воскрешение нашей страны, на подавление восстаний
кулаков.. Перед нами задача—разбить Петлюру. Он является ширмой, и
даже польские паны считают его бандитом. Польша несет режим Деникина.
Нужно разбить Польшу, а кто думает иначе—тот предатель. Мы уверены,
что победим, но медлить и опаздывать преступно. Все силы Красной ар-
мии, на фронт! На оживление промышленности и транспорта! Посмотрим,
что думают рабочие Запада. Наступление поляков вызовет борьбу фран-
цузских и польских рабочих против авантюры. III Интернационал растет.
Социалистические партии многих стран уже примкнули к нему. Наши мень-
шевики будут нам возражать и скажут, что мы дело международной со-
циалистической революции основываем на рабочих наиболее отсталых стран,
но мы уверены, что передовой рабочий класс Запада тем более не предаст
мировую революцию. Меньшевики же с капиталистами предлагают не раз-
рушать капиталистическую систему, а в сущности укреплять ее. Снова
возвращаюсь к вопросу об Украине, в частности к Елисаветграду, чтобы
поставить точку над і. Лишних слов не может быть о борьбе с поляками—
это первый вопрос. Второй вопрос: рабочий класс Украины и в частности
149
Елисаветграда, должен бросить силы не только на фронт, но и на укреп-ление смычки с крестьянством. Все силы на фронт, на разруху! Кто про-
тив этого,—тот изменник".
Краткая, но насыщенная ясным содержанием речь большевика сме-
няется расплывчатой, хнычущей, беспринципной ораторией „социалиста".
Говорит Грановский (меньшевик):
— „Часто водится так, что когда говорят о текущем моменте—едут
в Англию и Францию. Нужно помнить о Кущевке и о Чечоре. Красный
говорил, что поляки наносят ущерб Советской России. Два с половиной
года льется кровь, опасность внешнего фронта есть, но есть фронт Ку-
щевский и фронт Чечоры. До каких же пор будет этот хулиганский, анти-
семитский, антиреволюционный фронт? Красный говорит, что нужно аги-
тировать крестьянство. Но нужно умело подойти к крестьянину. Раковский
кричит о зверствах поляков над евреями. Мы тоже должны крикнуть:
„Паны! День страшного суда идет, мы возвратим каинам каиново".
Это историческое визжание сменяется на вид более практической и
революционной, но все-же фразеологией другого социал-демократа.
Говорит Левин (меньшевик).
В период гражданской войны революционная партия с.-д. призывает
к борьбе с поляками. Поляки расстреливают, навязывают полонизацию.
Красная армия везде побеждает, на Кавказе, в Крыму, поляки также будут
побеждены. Разруха развивается, но Советская власть выйдет победитель-
ницей из борьбы. Французский пролетариат опомнится. Мы, с.-д., сторон-
ники борьбы с поляками. Киевские меньшевики сейчас на фронте, а те,
кто по недоразумению делал ошибки,—тоже пошли на фронт. С товарищем
Красным я во многом не согласен, ни с ролью III Интернационала, ни со
многими другими вопросами. Но теперь не время ссориться и мы призы-
ваем к борьбе".
Этим двум меньшевистским крикунам опять отвечает представитель
большевиков.
Говорит Красный (большевик).
„—Прежде чем мы начнем искать причину выступления поляков, мы
скажем, что это удар в спину революции. Второй удар в спину револю-
ции—это заявления подобных Грановскому, который считает Кущевку, Ни-
колаевку, Чечору союзниками польского наступления. Тов. Грановскому
не под силу национальный вопрос. Он хочет решать его огнем и мечем, а
не путем агитации и перевоспитания массы. Дело в международном шови-
низме. Представьте себе этаких революционеров—как с.-д. Они за нашу
защиту, но они не согласны с ролью III коммунистического Интернацио-
нала! И если под нашим знаменем они говорят „но", то они нам не нужны.
Людей с оговорками мы будем изгонять. Постановка вопроса с точки зре-
ния Николаевки и Кущевки недопустима. Меньшевики поставили вопрос
до некоторой степени правильно, но решили его не по пролетарски".
Так решительно ставили вопрос подлинные пролетарии, которые вы-
нуждены были в тяжкое время борьбы с белобандитами полемизировать с
врагами, накинувшими на себя социалистическую маску. Этот враг был
тогда очень хитер, он старался использовать все возможное для удушения
революции. Даже такой акт пролетарской чуткости, как отмена смертной
казни Советским правительством, был встречен свистом со стороны мень-
150
шевистской своры и был использован для новой грязной кампании против
победившего пролетариата. Вот какую статью напечатали в феврале 1920
года Елисаветградские меньшевики в своем листке „Труд":
Шаг к победе.
Смертная казнь отменена в Советской России.Мы, всегда восстававшие против смертной казни, всегда говорившие о
том, что среди социалистов не должно быть палачей, что смертная казнь
—мера не только позорящая социалистическую власть, но и приносящая
ей огромный вред,—что мы можем сказать по поводу отмены смертной
казни?
Станем ли мы бряцать в литавры, воспевая „великодушие сильного"?
Нет, у нас не найдется подхалимства, нужного для того, чтобы вос-
хвалять власть за то, что она не хочет быть убийцей.
Мы просто отвечаем, что практика смертной казни была преступле-
нием против советской власти, преступлением против революции (ибо Со-
ветская власть—хороша она или плоха—власть революционная), и что те-
перь это преступление—слава богу - устранено.
Мы с удовлетворением отмечаем, что отмена смертной казни несом-
ненно вырывает крупный козырь у врагов революции и дает Советской
власти моральный перевес над ее противниками.
Мы видим в отмене смертной казни победу революции не менее важ-
ную, чем победы военные.
Но отмечая все это, мы не можем и не хотим замалчивать и того,
что этот шаг огромной важности сделан Советской властью недостаточно
твердо и решительно, сделан в порядке ведомственного циркуляра, канце-
лярской реформы.
Что сказали бы Вы, если бы прочитали циркуляр о неприкосновен-
ности личности, подписанный фон-Плеве? Как Вы отнеслись бы к свободе
совести, провозглашенной Победоносцевым? Вы сказали бы, что неприко-
сновенность личности и свобода совести—вещи хорошие, но не Плеве с
Победоносцевым подобает их проводить в жизнь. Сказали бы, что законы
святы, да исполнители—лихие супостаты.
То же чувство испытываем мы, читая распоряжение об отмене смер-
тной казни, исходящее от чрезвычайки и подписанное Дзержинским, из
чернильницы которого вышел не один смертный приговор. Хорошо, что
отменена смертная казнь, но сохранение при этом чрезвычаек—аппарата,
укомплектованного специалистами по смертной казни—недопустимо.
Недопустимо сохранение совершенно безконтрольных органов, где
пышно разрослись все ядовитые грибы полицейского участка из сыскного
и охранного отделений.
Нам ведь отлично известно, что—не знаем как в Великороссии,—на
Украине, кроме расстрелов, о которых публиковалось в „Известиях", чрез-
вычайки практиковали и расстрелы негласные, известно, что арестованных
избивали, что процветала и взятка. Но ведь, эти негласные расстрелы,
эти избиения и лихоимство производились „неофициально" и потому могут
и должны быть устранены не официальным приказом, а уничтожением
чрезвычаек, как бы они не назывались.
— Значит-ли, что не нужно бороться с контр-революцией?
151
- Конечно, нужно, но для этого нужно создать органы, не имеющие
ничего общего ни с чрезвычайкой, ни с деникинской контр-разведкой.
И мы смеем думать, что уничтожение чрезвычаек гораздо больше
сделает для борьбы с контр-революцией, чем все чрезвычайки вместе взя-
тые.
Есть еще одно обстоятельство, в огромной мере умаляющее значение
распоряжения об отмене казни. Это то, что по авторитетным раз'ясне-
ниям, действие этого распоряжения не распространяется на Украину. А,
ведь именно на Украине система чрезвычаек приняла особенно зловред-
ный характер!
Таким образом, опубликованный циркуляр надо рассматривать собст-
венно не как отмену смертной казни, а как первый шаг к этой отмене.
Признавая огромную важность уже и этого шага, мы, настаиваем на
том, чтобы, раз вступивши на этот путь, власть пошла по нему твердо и
решительно, как подобает социалистической власти. Смертной казни не
должно быть при Советском строе.
Есть барельеф одного французского скульптора: „Стена коммунаров"
Стена, на которой выступают тени расстреляных у ней коммунаров-по-
зорный памятник победы буржуазии.
Допустимо ли, чтобы победа над буржуазией была ознаменована по-
добным же монументом.
Р.
Мих-в.
В ответ в органе елисаветградских большевиков „Известия" была на-
печатана следующая статья:
Шаг к белогвардейцам.
С первых же номеров своей газеты меньшевики из „Труда" открыликампанию против Советской власти. Мы уже слишком привыкли к интелли-
гентскому брюзжанию этих безработных мелкотравчатых политиканов, кото-
рых революция уже давно отшвырнула от себя и которые в процессе ве-
ликой исторической борьбы пролетариата с буржуазией б'зссильно мечутся
между борющимися силами, удостаиваются пинков и с той и другой сто-
роны и в результате растеряли последние жалкие остатки своего полити-
ческого багажа.
Всякому ясно, что теперь после того, как пролетариат изгнал мень-
шевиков из их последнего убежища—профсоюзов, куда они втираются в
период господства реакции, им ничего больше не остается делать, как
злобно скрипеть перьями и поучать коммунистов своему мещански-сладень-
кому маниловскому социализму.
И потому, когда меньшевики на страницах „Труда" снова завели
свою старую хриплую шарманку, всякий сознательный рабочий вероятно
подумал:
—Пусть тявкают меньшевистские моськи, советский слон всегда шел
и теперь пойдет своей дорогой.
Мы со своей стороны полагаем, что отвечать на всякий выпад мень-
шевиков, политическое значение которых равно нулю, было бы делом в
высшей степени бесполезным, нелепым и смешным.
152
Однако, наглеющие с каждым днем меньшевистские писаки договари-
ваются иногда до возмутительных вещей, когда приходится одернуть этих
зарвавшихся молодцов и указать им их настоящее место является настолько
необходимым, что приходится по неволе браться за это неблагодарное
дело.
Мы имеем в виду статью „Шаг к победе", напечатанную в номере
12 газеты „Труд".
Размеры нашей газеты не позволяют нам подробно ответить на нее
и цитировать все ее прелести. Впрочем, в этом нет нужды. Достаточно
будет остановиться на двух местах из нее.
1) „Мы, всегда восстававшие против смертной казни, всегда гово-
рившие о том, что среди социалистов не должно быть палачей, что смерт-
ная казнь—мера не только позорящая социалистическую власть, но и при-
носящая ей огромный вред—что мы можем сказать по поводу отмены
смертной казни?
Станем ли мы бряцать в литавры, воспевая „великодушие сильного",
Нет, у нас не найдется подхалимства, нужного для того чтобы вос-
хвалять власть за то, что она не хочет быть убийцей".
Итак, Советская власть была до сих пор палачем и убийцей. Впро-
чем, она и теперь, по мнению меньшевиков из „Труда", невидимому, остает-
ся такой же, так как рассматривая отмену смертной казни, как „ведом-
ственный циркуляр", „канцелярскую реформу", и принимая во внимание,
что этот „циркуляр" не распространяется на - Украину, они видят здесь
„не отмену смертной казни, а первый шаг к этой отмене".
Советская власть-палач и убийца. Так думают и открыто заявляют
меньшевики (и деникинцы)!
Советская власть—„единственное в мире правительство, которое не
запачкано кровью". Так заявляет германская коммунистическая партия
(спартаковцы) в своем воззвании („Известия" № 3).
Спартаковцы оказывается на счет Советской власти не согласны с
нашими социал-демократами. Спартаковцы понимают, что в жесточайшей
борьбе не на жизнь, а на смерть Советская власть должна бить своих
врагов их же оружием, на удар отвзчать ударом. И, если Советская
власть применяет наказание смертью, то эта мера, вынужденная, ибо,
если с врагами революции не ра.зправляться столь крутым образом и не
устрашать их угрозой смерти, то давно бы уже Советская власть была
задушена ее бесчисленными врагами, среди которых и меньшевики играли
не последнюю роль.
Смертная казнь в руках Советской власти—это лишь акт самоза-
щиты, это один из путей к подавлению врагов и установлению такого
строя, при котором смертная казнь была бы ненужной.
Коммунисты—не меньшие противники смертной казни, чем меньше-
вики. Коммунисты сознают, что нет более тяжкого преступления, чем ли-
шение человека жизни. Они также сознают, что среди социалистов не
только не „должно быть", но и не может быть (заметьте себе, господа
меньшевики, не может быть) палачей. Но разница между коммунистами и
Вами, милостивые государи, та, что Вы способны лишь „говорить и во-
пить" в то время, как коммунисты умеют бороться и умирать за свои
идеи и в частности за идею отмены навсегда смертной казни.
153
Когда Советская власть казнит и убивает, то она не палач и не
убийца, господа клеветники, она лишь делает, скрепя сердце, то, что она
вынуждена делать для достижения великой цели. И разве из тех траги-
ческих положений, в которых часто оказывалась Советская власть при
вашем благосклонном участии, она могла бы выбраться без красного
террора.
Ни в коем случае.
Всякий, кто имеет глаза, чтобы видеть, и уши чтобы слышать, по-
нимает, что, если бы Советская власть послушалась ваших маниловских
советов и на белый террор отвечала бы меншевистскими фразами, то она
была бы очень скоро задушена контр-революцией. Смертная казнь суще-
ствовала бы, но уже не в руках Советской власти, она была бы направ-
лена исключительно против рабочих и крестьян, она поглощала бы жертв
в сотни раз больше и об ее отмене никто бы ни думал.
Пролетариат великодушен. Он не мстит, он борется. И в своей вели-
кой борьбе он пользовался и впредь будет пользоваться не кислосладень-
кими сантиментами меньшевистских болтунов и фразеров, а тем орудием,
которого неумолимо требует суровая логика борьбы.
Были бы вы, господа, у власти при тех условиях, в которых нахо-
дилась Советская власть, вы бы тоже применяли смертную казнь, если бы
вы хотели или вернее способны были бы удержаться. За примерами хо-
дить далеко не приходится. Разве вы, жалкие лицемеры, не вводите смерт-
ной казни для рабочих и крестьян, которые изнемогая от усталости, не
хотели больше умирать за барыши ваших господ капиталистов и помещи-
ков. Теперь, когда для торжества пролетарских идеалов нужны жертвы из
среды этих же самых капиталистов помещиков и их прихвостней, то вы
„говорите и вопите", что Советская власть—палач и убийца.
Поистине ваша наглость равна вашей тупости!
И в тот момент, когда борьба достигла наивысшего напряжения,
когда смертельные враги Советской республики, охватившие ее со всех
сторон, готовы были задушить ее в железном кольце, между тем как на
помощь им мобилизовала свои силы внутренняя контр-революция, чтобы
взорвать Советскую власть извнутри, в это самое время меньшевики спе-
кулируют на лозунге „Долой смертную казнь"!
Это больше, чем глупость—это предательство!
Меньшевики, как и белогвардейцы, ненавидят чрезвычайки, испыты-
вают перед ними суеверный ужас и не могут говорить о них без пены у
рта. Для нас же они -одни из органов аппарата пролетарской диктатуры,
оказавшие много ценных услуг революции. И то, что инициатива отмены
смертной казни исходит от ВЧК, является лучшим ответом на ядовитое
шипение и бешенство всей черносотенной и контр-революционной кампа-
нии с меньшевиками.
Никто не думает отрицать того, что в чрезвычайных комиссиях, как
и в других советских учреждениях бывали злоупотребления и неправды, но
в этом виноваты отдельные люди, а не система. Система же Советской
власти в общем правильна и неизбежна. Лучшим доказательством этого
служит то, что она привела нас в конце-концов к победе.
Всякая политика познается по результатам. Что политика меньше-
виков, когда они были у власти, привела их же к гибели—это также было
неизбежно и также свидетельствовало о ее ошибочности, как и политика
154
Советской власти, приведшая ее к победе свидетельствует о том, что вся
система Советского строя вместе с „чрезвычайками", „красным террором"
и прочими жупелами меньшевиков и буржуазии оправданы ходом событий
и что, следовательно, Советская власть не палач и убийца, как об этом
злобно шипят и клевещут елисаветградские эсдеки, а есть „единственное
в мире правительство, которое не запачкано кровью", как думают спар-
таковцы. Ни одна капля пролитой ею крови не может лечь пятном на
совесть Советской власти, борющейся за уничтожение навсегда всякого
кровопролития. Меньшевики хотели и хотят уподобить Советскую власть
щедринскому карасю—идеалисту, который думал воздействовать на щуку
своими проповедями морали и кончил тем, что попал щуке на обед. Такая же
судьба постигла бы Советскую власть, если бы она была способна раз-
мякнуть от высокого идеализма меньшевистских карасей. И то, что Совет-
ская власть не захотела быть в угоду меньшевикам ни глупцом, ни пре-
дателем, дает им теперь наглость и цинизм называть ее палачем и убийцей.
Поистине, господа меньшевики, в своей ненависти к рабоче-крестьянской
власти уподобились самым остервенелым деникинцам.
Но довольно! У нас не хватает ни места, ни охоты копаться в той
грязи, которой меньшевики окатывают Советскую власть, но которая ко-
нечно, остается на них же самих. И поэтому второе место из очередного
шедевра газеты „Труд", на котором мы думали остановиться, мы приво-
дим во всей ее неприкосновенной прелести. Оно само говорит за себя.
„Что сказали бы вы,—вопрошает писатель из ,,Труда",— если бы вы
прочитали циркуляр о неприкосновенности личности, подписанный фон-
Плеве? Как вы отнеслись бы к свободе совести, провозглашенной Победо-
носцевым? Вы сказали бы, что неприкосновенность личности и свобода
совести—вещи хорошие, но не Плеве с Победоносцевым подобает их про-
водить в жизнь. Сказали бы, что законы святы, да исполнители—лихие
супостаты. Тоже чувство испытываем мы, читая распоряжение об отмене
смертной казни, исходящее от чрезвычайки и подписанное Дзержинским"
Комментарии, как говорится излишни.
К. М—ов.
Да, комментарии действительно излишни.* * *
трехмиллионной армии, истекавшей кровью на бесчисленных советско-
антисоветских фронтах, так и для всей страны в целом. Величайший про-
довольственный кризис был прологом к голодной катастрофе, разразив-
шейся к 1921 году. Советская власть прекрасно учитывала тогда всю
важность этого самого жизненного вопроса, но не менее ясно это учиты-
вала и внутренняя контр-революция, развернувшая немедленный широкий
фронт срыва кампании. Дороги стали непроезжаёмыми для продработников,
коммунистов, для подвод с хлебом и т. д. Развернулась серия бесчислен-
ных убийств, взрывов, налетов. Внутренний белобандитизм не отставал от
внешнего и контактировался с ним.
В октябре 1920 года в Зиновьевск прибыл с отрядом николаевский
губвоенком тов. Ляшко с целью обеспечить нормальную работу по прове-
дению продовольственной кампании, которая вследствие наводнения банда-
155
ми уезда была почти парализована. Особенно плохо обстояло дело в во-
лостях, прилегавших к лесам.
Губисполком специально прислал 60 товарищей на уезд для укрепле-
ния советского аппарата по уезду, фактически лишенному тогда власти
из-за разгула бандитизма. Нужно отметить, что Елисаветградский уезд
был тогда одним из самых урожайных и богатых хлебом уездов на Украи-
не, но так как весь хлеб перекачали к себе кулаки, то и получилось,
что уезд отказался внести разверстку, не внесши хлеба за 1919 год. Пар-
тийный комитет снял всех лучших своих работников и послал их с при-
бывшим отрядом тов. Ляшко для немедленного сбора всего накопленного
хлеба, для организации и укрепления советского аппарата на селе, а так-
же для контролирования работы сельских и Волревкомов и Госконтор.
Необходимо было принимать решительные меры для пресечения бан-
дитской деятельности кулачества. Выполнение продразверстки было пору-
чено специальным экспедиционным отрядам с прикомандированными по-
литработниками. В волости, которые проходились бандами, также посыла-
лись экспедиционные отряды со следственными властями для выяснения
степени участия кулацкого элемента в восстаниях и выдаче партийных и
советских работников бандам. Следственным комиссиям предоставлялись
самые широкие полномочия. Это, безусловно, известным образом сказалось
на ходе развития кампании по сбору продовольствия.
Неисчислимые препятствия в этой кампании преодолевались с боль-
шим трудом, так как здесь приходилось иметь дело с широкими массами
селянства и также беднотой. Красочный пример: продагенты, получив ди-
рективу—сколько наложено продразверстки на данное село,—боялись сра-
зу ставить полностью цифру селу, а сначала, скажем, сообщали 50%. По
выполнении этого, они добавляли еще 25% и т. д. Многие продработники
просто в деревню не показывались, а сидели при Госконторах.
О том, как необходимы были специальные отряды, говорят такие
факты: Губовская волость совершенно отказалась от выполнения продраз-
верстки. Предуисполкома снарядил и снабдил инструкциями вооруженный
отряд и вместе с продработниками выслал его в Губовку. На второй день
результаты были на-лицо: после прибытия отряда, немедленно выполнили
наряд на 464 головы скота и большое количество хлеба. Ясно, что здесь
имело место не настроение селянства, которое такими мерами не подав-
ляется, а злобное подстрекательство и науськивание.
Во всем районе Нерубаевского леса развернулась планомерная раз-
рушительная работа банд по срыву разверстки. В результате налета на
Сентово были убиты два милиционера, разогнана власть. В Устиновке, во
время облавы на базар, была попытка разоружить милицию. По дороге, у
Бобринца был убит продработник, везший собранный фураж. На Эрделев-
ку был произведен бандой налет, были забраны 300 мешков хлеба, много
зерна было рассыпано. За отсутствием вооруженной силы никакие меры
не могли быть приняты. Так контр-революционеры „успевали" в тех мес-
тах, где сопротивления они не встречали, где можно было бить лежачего.
В значительной мере ужасный голод 1921 года был результатом под-
вигов этих „защитников народа", и народом они за это прокляты так
же, как и за остальные свои преступления.
156
Дезертирство, которое вскоре превратилось в один из видов банди-
тизма, не было настолько угрожающим явлением, как, например, срывы
продовольственной кампании, но оно было угрожающим постольку, посколь-
ку отсюда в конце-концов шел бандитизм, и притом самого худшего вида
—разлагающий армию и дискредитирующий ее.
Безусловно, дезертирство являлось в значительной степени порожде-
нием слабой политической работы среди красноармейцев. Но оно в еще
большей степени являлось результатом засоренности армии негодным по-
сторрнним элементом. Неопровержимы факты, что при первом появлении
банд, местные уроженцы разбегались, пополняя ряды дезертиров и банди-
тов. К причинам развития дезертирства нужно также отнести несвоевре-
менность подачи подвижного состава. Все это в совокупности поставило
Советскую власть перед новым фактором развития бандитизма.
Наряду с вооруженной борьбой и вылавливанием дезертиров, партий-
ные организации усилили проведение политработы, были организованы
пятихатки и десятихатки. Работа эта себя в скорости полностью оправдала:
добровольная явка дезертиров после всего этого достигла 80% Всего за
это время кампании по ликвидации дезертирства было отправлено в за-
пасные части 3169 дезертиров. Полностью оправдали себя пятихатки и
десятихатки, показавшие за короткий срок всю важность своей работы не
только в борьбе с дезертирством, но и в выполнении хлебной разверстки
и сборе оружия. Налеты на полевые комиссии по борьбе с дезертирством
сделались наконец, частным явлением, и лишь после особо жестких мер
дезертирство было сведено на нет.
Уисполком, учитывая упущения, понимая, что зло нужно предупреж-
дать, обратился в то тяжелое время с воззванием такого рода к новому
набору новобранцев.
Ко всем мобилизованным.
Воззвание.
Товарищи! Предстоит последний и решительный бой!Об'единившиеся враги рабочего люда и крестьянства, предчувствуя
свою скорую гибель, мечутся из стороны в сторону, собирают последние
силы для борьбы с надвигающимся на них красным огненным заревом, ко-
торое снесет с лица земли прогнившие старые устои проклятого капитализ-
ма. Не имея возможности победить в открытом бою со славной Красной
армией, они бросили к нам в тыл своих агентов, провокаторов и шпионов
посредством гнусной работы которых надеются внести расстройство, тру-
сость и дезорганизованность в ваши ряды.
Распространением ложных и провокационных слухов, агитацией, раз-
личными небылицами и подпольной борьбой старается вся эта свора контр-
революционеров смутить ваши умы с тем, чтобы путем бунтов, восстаний
и переворотов свергнуть Советскую власть и восстановить власть гнета,
насилия и обмана.
Будущие непобедимые красные орлы! Не верьте подлым и хитрым
зверям, которые притаились в ваших рядах и стремятся запутать вас лжи-
выми вздорными словами и речами. Боритесь с ними и искореняйте их,
157
ибо это ваши враги, которые под маской друзей и приятелей, хотят по-
губить дело мировой революции и упиваться потом кровью пролетариата
и крестьянства.
Арестовывайте и выдавайте всякого, кто станет провоцировать и
клеветать на вашу рабоче-крестьянскую власть. Помните, что во главе
правительства стоят ваши же товарищи и братья, те же труженники, с
такими же мозолистыми руками, которые никогда не обманут, не продадут
вас. Они решили отдать все свои силы, душу и жизнь за освобождение .
трудового люда и за устройство новой, лучшей и свободной жизни.
Мобилизованные! Идите решительно и смело в ряды непобедимых
красных бойцов! Идите и не знайте поражений. Зажжем мировой пожар,
который озарит мир нищеты и горя.
Нас ждут измученные, исстрадавшиеся братья всего мира, ждут с
верой и надеждой, что скоро алое зарево осветить земной шар и мы до-
бьемся новой, лучшей жизни для всех стран и национальностей.
Елисаветградский Уездный Военно-Революционный Комитет.
Борьба с бандитизмом.
Бобринецкие коммунисты в боях с Тютюником.
После моего выздоровления в марте месяце 1920 года, с появлениембанды Тютюника в районе Малой Виски, я был командирован окружным
партийным комитетом с товарищем Щербиной в качестве секретных сот-
рудников в части Тютюника. По пути следования в Большую Виску тов.
Щербина заболел и я поехал один. Приехал я в Малую Виску как раз в
разгар учиненного погрома на сахзаводе.
В райисполкоме и раймилиции власти уже не существовало. Явившись
к тютюниковскому коменданту я пред'явил документы якобы украденой у
меня лошади и заявил, что имею следы подозрений на село Малую Виску.
Комендант оказал мне помощь в розыске лошади, а также квартиры и
продовольствия, после чего на другой день банда отступила на Гапсино,
Я встретился, не зная друг друга, с уполномоченным ГПУ тов. Стеценко.
но скоро сошлись с ним во взглядах и после товарищеской беседы я отпра-
вился в Зиновьевск к секретарю окружкома т. Викторову с точными све-
дениями о составе и положении банды.
Банда избрала путь движения по направлению к Большой Виске,
Плетеному Ташлыку, Семенастово, Куликовским хуторам и Обертасову.
Окружком, зная направление банды, устраивает стратегический оборони-
тельный пункт в городе Бобринце и командирует меня собрать партизан-
ский отряд и связаться с Бобринцем, поставив опорный пункт у города
Бобринца.
Прибывши на место я немедленно созвал наиболее видных партизан
и в результате совещания было признано необходимым вооружиться в те-
чение пяти часов. Прибыло 50 всадников с разного рода оружием. Во
время нашего сбора и от'езда разведка Тютюника на рассвете была уже
возле деревни Золотницкой. Я по пути к Бобринцу во всех селах и домах
делал короткие остановки, призывая крестьянскую молодежь вступить в
ряды отрядов для борьбы с бандой. В городе Бобринце мы составили об-
щую команду с местной караульной ротой, милицией и членами парторга-
низации. С 5 на 6 апреля 1920 года город Бобринец о его район были
об'явлены на военном положении.
В воскресенье, 6-го апреля Тютюник налетел на деревни Рязаново и
Пустополье, а в 6 час. утра нами был пойман разведчик женщина-учитель-
ница, переодевшаяся в простую крестьянскую одежду. Удалось выяснить
план наступления на Бобринец причем, тютюниковская кавалерия пошла в
обход нашего правого крыла. Видя, что мы не устоим против наступаю-
щего неприятеля, в ночь на 7-е, под редким обстрелом мы оставили Боб-
ринец. В 4 часа утра оставшаяся часть кавалерии с пулеметом отступила
с боем путем следования на Александро-Рощаховку, Еланец и Вознесенск.
Задерживая противника 9 апреля мы перешли в контр-бои на хуторе Се-
159
лезнево, Кетрисановской волости, где произошла достаточно упорная пере-стрелка. В сопротивлении принимал участке весь хуторской кулацкий эле-
мент на стороне Тютюника. В бою мы овладели хутором и я, будучи на-
чальником конной разведки, отдал кулакам должное по заслугам.
После этого мы отступили через Кетрисановку к поселку Александ-
ровка и 10-го утром наша разведка захватила тютюнсвский пост на коло-
кольне Кетрисановской церкви. Произошла пулеметная перестрелка, пост
вынужден был обратиться в бегство. Бедняцким слоем крестьянства де-
ревни Кетрисановки оказывалась нам активная поддержка: по бегущим
тютюновцам крестьяне сами стреляли из обрезов и винтовок, скрываясь в
канавах. Противник пошел нам в обход, появилась кавалерия с левой сто-
роны поселка, наши отряды, под артилерийским обстрелом оставили по-
селок Александровку и отступили в деревню Щербачи.
В расстоянии одной версты от деревни Щербачи мы были окружены
со всех сторон кавалерией и артиллерией. Все конные были спешены, под-
воды и обоз прикрывались сугробами и кавалерия пустилась в атаку со
всех концов с криками—„Слава".
Подпустив ее без единого выстрела на растояние 40—50 шагов
все товарищи, воодушевленные и с криками „Ура" дали залп. Кавалерия
была рассеена и путь через Щербачи был пробит.
С противной стороны были три человека убитых, а также был убит
атаман полка Алекса Диско—помещик из Харьковской губернии.
Бой продолжался пслчаса, а затем бросилась в контратаку кавале-
рия Тютюника. Мы отступили по направлению на Ингулец-Бабанку и
Устиновку, по дороге отряд был приведен в порядок и для задержки
преследовавшей банды были выделены две подводы с пулеметом и доста-
точное количество патронов при восьми бойцах.
Всякая попытка набега справа и слева нашей—„задержкой" отража
лась пулеметным огнем.
Под 11 час. вечера мы прибыли в Устиновку, где фактически ника-
кой власти не существовало. Приведши себя в селе в боевой порядок,
мы расквартировали партизан, были выставлены караулы и сторожевые
охраны. Я был дежурным по гарнизону. В селе было тихо. Только слы-
шался лай собак да единичные выстрелы, говорившие за то, что село до-
статочно вооружено и бандитски настроено
После беседы с т.т. Дударенко, Мамриенко и Белоусовым, я поехал
проверять караулы и часа в 2 ночи наткнулся на следующую картину:
В помещении волостной милиции горел сильно дымивший черепок,
три милиционера лежали пьяные. Я пытался вызвать дежурного или
начальника милиции, но безуспешно. Мне пришлось обратиться за
своей подводой, на которую погрузили милицейских пьяниц и два боченка
самогона, две цынки патронов, шесть винтовок и всякий хлам.
11-го утром в шесть часов, мы оставили село и двинулись по нап-
равлению к Новому Бугу, с правого фланга все время придерживаясь тю-
тюниковской разведки. Этого-же дня, часов в шесть мы вступили в Новый
Буг. Отношение к нам исполкома и местной милиции было недоброжела-
тельное, среди населения ползли самые провокационные слухи о занятии
Зиновьевска и большей части Украины Петлюрой. Кулачество и местные
эсеры лихорадочно вели агитацию против нас. Нам, был все же отведен
район для расквартирования отряда, райисполкомом это было поручено
160
сделать начальнику милиции. После трех часов начальник милиции кате-
горически заявил, что квартир нет, основываясь на том, что это беспо-
коит население в день празднования Пасхи. Нами была послана связь на
станцию Новый-Буг, которую занимали товарищи Алейников и Савицкий.
Мы немедленно оставили местечко и прибыли на станцию.
Положение было тяжелое. В пакгаузе станции были размещены бой-
цы, но продовольствия не было, и только после переговоров с николаев-
ским губкомом и губвоенкомом товарищем Ляшко мы получили по полфун-
та хлеба и по два яйца. 12-го товарищи Алейников и Исакович в шесть
часов вечера выехали в местечко для присутствия на общем собрании
граждан с целью заручиться продовольствием за наличный рассчет. Было
одновременно предложено населению в ультимативном порядке сдать име-
ющееся у него оружие, так как по имеющимся у нас сведениям у населе-
ния имелось 700 винтовок, 2 пулемета, 2500 штук патронов, 6-дюймовое
орудие, совершенно исправное, и к нему 680 снарядов. После такого пред-
ложения товарищи Алейников и Исакович были арестованы и раз'яренная
толпа попыталась расправиться с ними. Толпой руководил известный эсер
Григоренко и другие. Товарищ Алейников заявил, что с ним толпа может
сделать что ей угодно, но он не ручается за то, что местечко останется
до рассвета в целости, ибо имеется на станции достаточная революционная
боевая сила.
О происшедшем инциденте нам нелегально сообщил один железнодо-
рожный служащий, хорошо знавший тов. Алейникова. Весь гарнизон срочно
был приведен в боевой порядок при шести орудиях и 8 пулеметах. Встре-
воженные красноармейцы и партизаны в ярости двинулись колонами на
местечко, но по пути встретили товарищей Олейникова и Исаковича под
караулом. Ночь была тревожна, наши отряды ночевали вокруг местечка и '
с рассветом были отозваны на станцию, по получении сведений, что между
Долинской и Установкой происходит бой. 86 полк жал Тютюника по нап-
равлению к Установке, Березовке и Новому Бугу. Мы оставили станцию
и двинулись навстречу отступающему противнику. В 12 верстах от местечка
Новый Буг, у хутора Арбузы наша конная разведка обнаружила левый
фланг противника, под резкой перестрелкой мы перестроили свои ряды,
взяв влево в обход Березовку, где и встретились с тремя полками тютюнов-
ской конницы.
Конница была рассеяна пулеметным огнем и к семи часам вечера
нами было занято село Березовка.
Нашим караулом в Березовке был пойман штабс-капитан Шереме-
тьев. Интересен следующий факт: стоявший ночью на посту матрос оклик-
нул:— „Стой! кто идет". Шереметьев отозвался—„Штабс-капитан Шереметьев",
имея ввиду петлюровскую варту.
14-го утром нами был проведен сход в селе Березовке. Население
нас встретило сочувственно и великодушно; не взирая на посевную кам-
панию, безоговорочно были предоставлены средства передвижения, после
чего мы разделились на два отряда. Бобринецкая караульная рота, мили-
ция, члены партийной организации и мой партизанский отряд двинулись
на Бобринец. Товарищ Алейников, караульная николаевская рота, отряд
моряков, и партизанские отряды вернулись на Новый-Буг. Товарищ Алей-
ников смело и решительно принялся за проведение намеченного плана:
в течение 4 часов он получил 600 винтовок, 2000 патронов, одно орудие,
161
580 снарядов, полное довольствие людям, фураж для лошадей. Для
этого нужно было выпустить из броневика около 400 снарядов, сжечь нес-
колько домов. Прибыла массовая делегация крестьян с повинной, и с выда-
чей провокаторов, которые направлены в Николаевскую Губчека.
По возвращению в Бобринец, партизанские отряды, караульная
рота, милиция, все сов. учреждения, и организации принялись за нор-
мальную работу. Население города и охрана имели оживленный вид,
принимая активное участие в выдаче лиц, оказывавших содействие банде
Тютюника. Был восстановлен порядок, партизанский отряд, сформирован-
ный мною специально из незаможной части села, по распоряжению Окр-
военкомата был распущен, так как банда Тютюника была вытеснена за
пределы Украины в Польщу.
В 1920 году в первых числах августа создалось опять угрожающее
положение в нашем округе. Вспыхнуло кулацко-петлюровское восстание.
Центром формирования банды были Черный Лес, Знаменка, Цыбулево. Вне-
запно банда появилась на территории нашего округа, в 12-ти верстах от
города Зиновьевска.
Предварительно согласовав вопрос в Окркоме о необходимости сфор-
мирования партизанского отряда я немедленно выехал в село Нечаевку
на внеочередное совещание вол. ревкома и ячейки. Вопрос был разрешен,
и ночью уже явилось 35 вооруженных бойцов, соединившихся с Нечаевской
волостной и Компанеевской районной милицией, и на второй день мы выехали
на место операции в село Покровское.
Общими силами караульного батальона и другими частями на-
шего гарнизона на рассвете второго дня банда была разбита на голову.
В последних числах сентября я был назначен членом ревтройки в
Бобринецкий и Устиновский районы, где разгуливали банды Иванова. Кроме
проводимой работы по выкачке продразверстки, выполнялась, еще не
менее трудная задача по организации К.Н.С. и борьбе с бандитизмом,
для чего в нашем распоряжении имелась достаточная вооруженная сила.
Чуприна.
* * *
В январе 1920 года я прибыл в Бобринец со штабом 45-й дивизии.Меня оставили военным комиссаром. Мы организовали революционный
комитет, председателем был избран товарищ Турбин, работавший подполь-
но во время деникинщины; со всех сторон начали постепенно стекаться
старые товарищи— Мамриенко, Бурьяноватый, Виноградов, Бусуек, появи-
лись „на свет божий" загнанные в подполье Михальчи, Пономаренко и
еще ряд других товарищей. Жизнь начала налаживаться, входить в нор-
мальную колею, отделы и учреждения были организованы, партийная орга-
низация росла и крепла, пользовалась авторитетом и популярностью.
Мы начали вылавливать деникинцев, распространять свое влияние
на село по району. Была организована караульная рота, были взяты на
учет все военно-обязанные, начался сбор оружия, проведение весенней
посевной кампании. Все шло как нельзя лучше.
Но вот, появляется на горизонте не ликвидированная еще совсем
петлюровщина, тютюновщина. В конце марта 1920 года получаем телеграф-
ное сообщение из Елисаветграда, от Уездного Исполнительного Комитета
и Военного Комиссариата о том, что в районе Плетенный Ташлык появи-
162
лась банда Тютюника в количестве трех тысяч штыков, в том числе
700-800 сабель, и что необходимо собрать роту и направиться в Елиса-
ветград для усиления Елисаветградского гарнизона.
Не успели мы еще как следует собраться, как узнаем от товарищей,
прибывших из Нечаевской волости, Чуприны и других прибывших
с отрядом крестьянской кавалерии, что Тютюник уже возле Нечаев-
ки, и подошел уже к Компанеевке; таким образом невозможно стало ехать
на Елисаветград. Посоветовались товарищи Турбин, Мамриенко, Виноградов,
Бурьяноватый, Белоусов и решили ликвидировать все учреждения, забрать
все ценности, так как Тютюник не двинулся на Елисаветград, а на Бобри-
нец, и отступить на Вознесенск.
Заранее с вечера вся рота, была подготовлена: пешая ее часть была от-
правлена на Кетрисановку. Кавалерия, а ее было человек 25, я и товарищ
Мамриенко остались на ночь в Бобринце следить за движением Тютюника.
Ночью, благодаря частой посылке раз'ездов, разведка узнала что тютюновцы
уже очень близко, заняли уже Софиевку-Орлово-Семкосовку, а перед утром
хут. Коржевой. Только тогда, когда тютюниковская кавалерия входила в
Бобринец и заняла его предместье со стороны Нечаевки, отряд нашей
„деревяной" кавалерии снялся и покидал Бобринец.
Не успели мы выехать за город по направлению к Кетрисановке,
как тютюновцы начали по нас стрелять из орудия и пулеметов. Мы прие-
хали в Кетрисановку благополучно, а отсюда вместе с ротой снялись и
двинулись на Вознесенск через Александровку, Рощаховку, Еланец.
В обозе имелись телефонные аппараты. Посреди пути между Кетрисановкой
и Рощаховкой мы связались с Бобринцем, попытались узнать, что творится
в Бобринце, сколько там тютюновцев и узнали, что четырех вольных
граждан убили, по городу идут обыски, грабят евреев. На этом разговор
прервался так как подошел какой-то торговец, как мы поняли из даль-
нейших разговоров, и интересный разговор продолжался уже с ним. Он
заявил, что Тютюник в Бобринце продержится хоть до самой пасхи, по-
пытался узнать сколько нас и где мы. Я прервал разговор. В
Епанце мы связались с Вознесенском, начали просить помощи, которая и
была обещана. Часа через два опять связались, из Вознесенска опять
ответили, что вышлют помощь, а дальше заявили, что к нам прибудет из
Братского —Братский отряд, с которым нам нужно соединиться в Рощахов-
ке, откуда и наступать на Бобринец.
Часа в 4 дня мы были уже в Александровке и стали в ожидании Брат-
ского отряда. Его здесь не оказалось. Многие начали беспокоиться.
Вечерело. Братского отряда уже не ожидали. Необходимо было роту при-
вести в боевую готовность, подсчитать оружие, отобрать его у неумеющих
обращаться с ним. Необходимо было отправить всех женщин и детей, всю
нестроевщину куда нибудь в безопасное место, чтобы в решительную ми-
нуту она не внесла смятения, паники, расстройства в боевую часть роты.
Подумали, посоветовались и решили всех неспособных и лишних отправить
на Вознесенск, а самим подобрать хороших лошадей, подводы, распреде-
лить равномерно патроны и сделать налет на Бобринец.
Мы осмотрели лошадей и подводы. Настроение было бодрое. Двига-
лись хотя и тихо, но скоро, и начали уже было под'езжать к деревне Се-
лезневой, что в 12 верстах между Бобринцем и Рощаховкой.
163
Разведка ехала впереди, и вдруг в темноте раздались выстрелы. Все
всполошились. Раздался крик—„Тютюновцы!" Рота быстро остановила под-
воды, рассыпалась в цепь и двинулась вперед. После недолгой перестрелки,
мы заставили тютюновцев бежать. Наш план не удался, мы себя обнару-
жили. Было решено переночевать, а на следующую ночь проделать то,
что задумали.
Ночь прошла спокойно. Со станции Бобринец, на самом выезде из
Кетрисановки, возле церкви, мы поставили караул. Рота была расположена
в Новоалександровке, в двух или немного менее верстах от Кетрисановки.
В час или два утра раздается выстрел, караул и наблюдатель бегом на-
правляются к роте. Оказывается, тютюновцы в количестве 15—20 сабель
незаметно под'ехали и напали на пост. Роте приказано было собраться
вместе с кавалерией. Тютюновцы бежали.
Мы все думали, что этим дело и окончится. Но в тот момент, когда
было намерение поставить опять пост возле церкви, была замечена с про-
тивоположной стороны, со стороны Рощаховки туча пыли, а за ней изряд-
ная колона кавалерии, которая начинала уже принимать боевой порядок.
Крик - распоряжение: „Рота по подводам, быстро отступать на Уста-
новку. От Новоалександровки и Кетрисановки отскочили верст на 5—7.
При в'езде тютюновцы начали обстреливать наш обоз артилерий-
ским огнем. Кавалерия развернутым фронтом сабель в сто двадцать—сто
пятьдесят неслась во весь опор на нас.
Положение было критическое, опасное. Необходимо было быстро что
нибудь предпринять. Удирать, или на подводах отстреливаться было бес-
смысленым—перебьют. Ожидать тоже нельзя было. Решили остановиться
с подводами в лощине. Рассыпавшись в цепь пошли спокойно, не вол-
нуясь, навстречу уже замедлявшим ход лошадей тютюновцам. Отошли от
подвод, от лощины саженей 200. Тютюновцы, видно, решили использовать
наше положение и начали охватывать наши фланги. Нами было решено не
дать себя окружить на чистом поле: разобьют по кучке и перебьют. Тихо
подается команда: „Каждому красноармейцу не волнуясь отступать к подво-
дам, у подвод дать решительный бой", попадет всадник или лошадь—не тратить
даром, но и не жалеть патронов, которых было у каждого красноармейца
30, а у некоторых не больше десятка. Отходили опустив винтовки, как
будто с намерением сдаться, подошли • почти вплотную к подводам. Тю-
тюновцы как-то сразу приостановились, когда мы начали от них отходить,
потом бросились как сумасшедшие в атаку с криком—„Слава Украине!"
В ответ понеслось наше „Ура", выстрелы; красноармейцы ринулись
вперед, стреляя почти" в упор. Тютюновцы нажали одним своим флангом,
мы отбили, уложив командира сотни; нажали другим флангом, мы отбили.
Ранили нескольких и убили двух лошадей. Рота заставляет тютюновцев
з панике бежать.
Удачно выдержав бой, мы на подводах быстро движемся в противо-
положную сторону, приезжаем в Установку. Патронов у нас нет, направ-
ляемся на Новый Буг. Перед вечером в'езжаем в Новый Буг. Встречают
нас жители враждебно. Оружия у них достаточно, есть пулеметы, одно
орудие, 400 винтовок и много снарядов. Нет смысла оставаться ночевать в
местечке. Мы едем на станцию, к нашей радости встречаемся с т. Алей-
никовым и его отрядом кавалерии в 25 сабель.
164
Получаем патроны, приводим себя в боевой порядок. Воскресает дух,
через несколько дней мы, начали гнать обратно проходящих тютюновцев.
Во время боя под Кетрисановкой наши бойцы геройски сражались. Проя-
вили себя славно т. т. Мамриенко, Белоусов, Бойко.
Скоро в Бобринце жизнь опять наладилась нормально. Много было
славных боевых товарищей - коммунаров, много преданных беспартийных,
погибших, оставшихся в живых, много сделавших за это время для ре-
волюции.
Имен всех не помню. Елисаветградская и Бобринецкая организации
много усилий приложили и много жертв понесли в борьбе с буржуазией и
бандами.
Дударенко.
Путь Махно через Елисаветградский уезд.
25 декабря 1920 года Махно появился в с. Компанеевке. Шел он изПетровки и Лозоватой, причем, шея уже не как в 1919 году, заигрывая с
коммунистами, а по пути своего следования бесчеловечно рубил всех попа-
давшихся ему в руки. В Компанеевке им были захвачены пом. нач. мили-
ции Соловьев, пом. нач. уездной милиции Полищук и два милиционера;
все они был раздеты и зарублены у церкви. Также он захватил 3-х прод-
агентов, двоих расстрелял, а один удрал из-под пуль. Махно отступил под
давлением красных частей, преследовавших его со станции Долинской.
Отсюда он направился в Ровное и в результате налета 27 декабря
зарубил 18 человек коммунистов и красноармейцев. Из Ровного он отпра-
вился в Новоукраинку.
* * *
Я из своей квартиры направился в район милиции. Мне навстречушел начальник милиции т. Громов и сказал:—„Тов. Назаренко, пересмотри
сейчас все наше оружие и приготовь весь резерв; есть сведения, что в
местечке Ровном „гуляет" банда Махно. Это узнано от двух товарищей,
удравших из Ровного".
Я все исполнил. Тов. Громов позвал к себе милиционера, предложил
ему одеться в крестьянскую одежду и поехать верхом в Ровное для полу-
чения сведений о положении и состоянии банды Махно. Когда милиционер
выехал за Новоукрайнку по направлению к Ровному, то заметил, что на
Новоукрайнку движется отряд. Милиционер моментально вернулся обратно
с донесением. Сейчас же было дано распоряжение приготовиться в боевой
порядок. Стоявший в Новоукраинке Черкасский полк начал располагаться
вдоль главной улицы, по дворам. Но было уже поздно.
Первый полк Махно влетел в Новоукрайнку с обнаженными шашками,
рубя по улицам налево и направо всех встречавшихся по пути. Вытащили
из квартиры милиционера Семененко Федора и у порога расстреляли, ми-
лиционера стоявшего на посту у больницы также расстреляли. Следова-
теля секретно-оперативного отдела зарубили. Весь Черкасский полк увели
по направлению к Песчаному Броду, по дороге всех раздели и отпустили.
В общем, в Новоукраинке было "убито до 50 человек, в том числе и жен-
щины. Банда была численностью в 2500 человек, вполне вооруженная и
имевшая также 215 пулеметов и артилерию. Ясно, что при своей мало-
численности Черкасский полк вместе с Новоукраинским гарнизоном не
могли устоять, тем более, что нападение было внезапное.
165
Банда, разграбивши город, в 6 часов вечера ушла к Песчаному Броду
В 8 часов вечера, прибыла в Новоукраинку 11-я дивизия; красных,
которая с самого Крыма преследовала по пятам Махно, а 29 декабря она
направилась в погоню за этой бандой. После налета „батьки" Махно мы
начали убирать трупы и восстанавливать свои учреждения, которые были
разгромлены до неузнаваемости.
Н. Назаренко.
Разгром банды Иванова.
Атаман Иванов появился с отрядом в 50 сабель кавалерии в районеВерблюжка—Новая Прага, со стороны Криворожского района. Он решил
терроризировать власть на местах, производил налеты на работников, выез-
жавших в села, убивал их в дороге производил нападения на продо-
вольственных работников, запрещал крестьянам сдавать продналог, не до-
пускал существования КНС. Все это он об'являл на митингах везде, где
проходил.
Когда он появился на хуторе Чабановка, мы связались с Долинским
и Казанским отрядами. Преследуя его с нашей стороны мы по распоряже-
нию начальника гарнизона Александрии выслали разведку, которая стол-
кнулась с его отрядом. Наша разведка вся была зарублена в результате
двухчасового боя. Разведка была пешей и на подводах и состояла из мили-
ции и самоохороны из коммунистов.
После того, как разведка была уничтожена, был вызван отряд 25 ди-
визии 14-ой армии, который после ожесточенного боя окончательно ликви-
дировал эту банду. Сам Иванов был убит во время сражения в районе
Верблюжки, в деревне Чечелеевке.
После ликвидации банды Иванова в той-же деревне появились 2 бан-
дита, оба помощника Иванова и засели в доме кулака. Отряд направился
для поимки их и окружил двор, где они засели. Бандиты принялись от-
стреливаться. Целые 2 часа мы их не могли взять, тогда селяне предло-
жили взорвать дом. Нами была брошена бомба, которая не разорвалась и
была брошена обратно бандитами из окон во двор, где и разорвалась.
Вторая бомба разорвалась уже в доме. Загорелся потолок и занялась клуня
с хлебом. Мы бросились спасать клуню. Выстрелом бандита из окна был
убит т. Михаил Савич Троцюк, старый большевик. Они отстреливались
пока дом не сгорел совершенно; помощник Иванова застрелился, а второй
бандит и жена помощника Иванова бежали из дома. Они были пойманы
после всего. Присутствовавшее местное крестьянство потребовало немед-
ленно расстрела бандитов. После наших просьб и увещаний женщину уда-
'лось передать ГПУ, а бандит на месте был расстрелян.
Как мы ловили атаманов.
Нашим отрядом были получены сведения, что банда Завгороднегооперирует в районе Ново-Миргорода и пятого Ивановского товарищества.
Туда и был брошен наш отряд. Банду там мы уже не застали, но нашли
5 свежих трупов красноармейцев
В лесу возле Зайчевской дачи нами были обнаружены 16 человек
всадников банды Завгороднего, которые попытались скрыться по направ-
лению к с. Обозновке, -преследуемые нашим конным отрядом. Возле Оси-
166
новатой был нами зарублен один бандит, остальным бандитам ввиду позд-
него времени удалось скрыться.
Наш большевистский отряд остановился в с. Оситняжке и Божедаев-
ке, где членами домовой охраны Индыченко и Гринченко совершенно
неожидано был пойман знаменитый атаман Херсонщины Захаров.
Обнаружен он был следующим образом. Ночью, переодевшись в ни-
щенские лохмотья, Захаров пробрался в деревню Божедаевку к племян-
нику атамана Грома (Голубова), жившему на краю села по соседству с до-
мом Голубова. За домом Грома-Голубова наблюдала домовая охрана. Уви-
дев ночью неизвестного человека, она заподозрела его и, арестовав, повела
в штаб. В сенях помещения штаба арестованныйне заметно выбросил „Бра-
унинг". Эта хитрость была обнаружена. При допросе он сознался, что он
действительно офицер, атаман повстанцев Херсонщины Захаров. После
допроеа арестованный был отправлен в Зиновьевск в отдел Николаевской
ЧК, где первоначальное следствие подтвердилось.
После этого были получены сведения, что в Нерубаевском лесничестве
находятся банды Завгороднего, Сироклина, Грищенка и Долженка. Я со
своим отрядом выехал туда, а надзор за домом атамана Грома был пору-
чен домовой охране.
По моем возвращении я выяснил следующее: Атаман Гром ночью
явился к своему сыну. Домовая охрана хотела его арестовать, но он засел
в доме и взять его было невозможно. Домовой охраной дом был сожжен,
но атаману удалось скрыться. Стало известно, что сын атамана собирает-
ся ехать на ярмарку в м. Александровку, Киевской губ. У нас возникло
подозрение, что на ярмарке сын должен встретиться с атаманом Громом.
В Александровку был командирован переодетый в штатское платье член
партии т. Бекешенко, была найдена подвода при паре самых лучших ло-
шадей и, чтобы не возбуждать подозрения, подводу взяли будто бы для
доставки сахара из Александровского сах. завода.
Т. Бекешенко, приехав в м. Александровку при содействии парторгани-
зации получил в помощь двух переодетых милиционеров, вышел на базар
и стал следить. Вскоре им было обнаружено, что атаман находится на ба-
заре. Т. Бекешенко и два милиционера набросились на него, связали и
обезоружили. При нем оказались под кожухом два револьвера и лента пат-
ронов. Мы его связанным положили на подводу и поехали в штаб.
По дороге в лесу, который тянется на протяжении 8 верст атаман
начал кричать „Выручайте". На крик из леса выскочило три бандита вер-
хами и погнались за нашей подводой. Мы не стреляли, дали им под'ехать на
близкое расстояние и когда они под'ехали вплотную к нашей подводе, т.
Бекешенко соскочил, бросился совершенно внезапно на одного бандита, вы-
хватил винтовку и приготовился стрелять. Они растерялись и поверну-
ли назад, а мы погнали лошадей во-всю в село Федварь.
В Федвари нас встретил патруль 1-й конной армий, который прие-
хал туда для борьбы с бандитизмом и заготовки дров. Мы с патрулем от-
правились в штаб 1-й конной армии. Председатель ревтрибунала первой
конной армии хотел оставить у себя арестованного нами атамана Грома,
но мы не согласились. Тогда он дал нам охрану из 5 человек вооружен-
ных красноармейцев, которые и сопровождали нас до села Оситняжки.
Когда этот бандит был доставлен в Оситняжский волревком, крестьяне
окружающих сел собрались (около 300 человек) и потребовали его немед-
167
ленного расстрела. Нам с трудом удалось удержать крестьян от самосуда.
Опасаясь, что может произойти налет банды с целью выручить своего
атамана, мы через 2 часа увезли его в Большую Северинку, где была рас-
положена красноармейская часть. На второй день с помощью воинской
части мы его доставили в Зиновьевск, где и сдали чрезвычайной комиссии.
Думайленко.
В боях с бандой Хмары.
В начале августа 1919 г. под напором наступавшей деникинскойармии Советские войска отступили. Ответственные работники сов. учреж-
дений ушли в подполье. В Красносельи был избран старшина. Деникинские
войска у нас не стояли, но наезжали иногда за фуражем и продовольст-
вием. Оставшиеся сов,, работники Кигим, Иосифов, Хоренженко, Михайлов,
Гондарь, Рясик и другие вели подпольную агитацию и проводили заседания
актива. В ноябре был организован подпольный ревком из трех человек:
Кигим председатель, Рясик—заместитель и Михайлов—член. Организо-
ванный Ревкомом партизанский отряд стал теснить деникянцев, которые
отступили на Зиновьевск, затем отряд вернулся обратно и мы принялись
за строительство Советской власти у себя на месте.
В Красносельи Ревком стал функционировать легально. Партизан-
ский отряд остался при Ревкоме для охраны, т. к. кругом в районе было
неспокойно. Кулачество, недовольное Советской властью, начало организо-
вываться в отряды. Самый крупный кулаческий отряд был организован в
чутянском лесу под руководством Соловья и Хмары, кулаков из жителей
села Цветного. К ним присоединились жители других сел и деревень, из
Красноселья—два брата Шулики -кулаки, видные бандиты. Эта банда на-
чала совершать налеты на советские учреждения и не давала планомерно
развернуть работу.
В июле месяце на станцию Цыбулево прибыл советский отряд с бро-
невиком. Броневик остановился на 153 вер., в Красноселье явилось не-
сколько коммунистов с броневика и потребовали выдачи бандитов. Так как
подстрекаемое кулаками крестьянство отказалось это сделать, то броневик
дал предварительно несколько выстрелов для острастки и отошел в Хи-
ровку. Через несколько дней в понедельник утром, во время базара, бан-
дитов человек 25 приехало на лошадях и повело агитацию за „самостий-
ность Украины". Особый отдел в Знаменке получил сведения, что здесь
находятся бандиты. В тот же день, часа в 2 дня появился броневик и
начал обстреливать село. Бандиты после агитации было уехали, но. в мо-
мент стрельбы появились вновь в Красносельи в большзм количестве и
потянув массу за собой, пошли в наступление на броневик.
Бой продолжался часа 2-3 и броневик отступил. Бандиты, совместно
с „повстанцами", преследуя броневик почти до Знаменки, были встречены
советскими войсками и вынуждены были разбежаться.
На второй день в Красноселье явились бандиты с Хмарой и, возбу-
див часть населения, пошли к ж. д. линии с целью взорвать путь, но в
это время с Фундуклеевки вышел бронзвик и, остановившись в выемке на
152-й версте, выслал красный отряд навстречу повстанцам. На расстоянии
2-х верст от села завязалась перестрелка, во время которой несколько
повстанцев было ранено и один -Чоколя Кузьма—убит. Бандиты отступили
168
за село, а на второй день снова собрались в Красноселье и направились
к ж. д. пути. Это было вечером. На этот раз на расстоянии двух верст
была испорчена ж.-дорожная линия между Фундуклеевкой и Цыбулево.
8 сентября (ст. стиля) прибыли красные войска и в принудительном
порядке заставили кулачество Красноселья починить испорченный путь
В течении одного дня путь был восстановлен.
Рясик.
Кавалерийская школа в боях с бандитами.
В середине июля 1920 года все части школы собрались в Таганрогеи 26-го числа того-же месяца начались занятия с курсантами всех трех
отделений.
Необходимо было работать энергично, т. к. в первых числах августа
предстояли переводные испытания в младших классах кавалерийского от-
деления. Работа и занятия в школе шли нормально на протяжении всего
августа. 17/VIII был об'явлен приказ о переходе кавшколы в ведение на-
чальника управления запасных кавалерийских частей юго-западного фронта.
В конце августа школа получила приказ, который внес большие изменения
в жизнь молодой школы - приказ о переводе ее в город Зиновьевск. Выез-
жать из Таганрога необходимо было спешно.
Первыми покинули Таганрог курсанты кавалерийского отделения, ко-
торые под командой вр. и. д. нач. школы т. Павловского должны были
сначала уничтожить в районе Гришине банды Махно и лишь после этого
направиться в Зиновьевск. 3 эскадрона выступили и двинулись до ст.
Гришине по железной дороге. Школа еще находилась в Таганроге, когда
был получен приказ о переименовании школы в „Кавалерийские курсы
красных командиров".
Оставшаяся в Таганроге часть курсантов, красноармейцев и постоян-
ного состава выехала из города 7-го сентября. Переезд по железной до-
роге занял 7 дней. 14 сентября состав школы (кроме трехэскадронного кав-
дивизиона школы, отбывшего в район ст. Гришино) прибыл в г. Зиновьевск
и расположился в помещении бывш. ремесленного училища по Вокзальной
улице. Кавдивизион школы, разогнавши банды Махно, также двинулся в
Зиновьевск. По дороге, в Знаменских лесах кавдивизион снова имел стол-
кновение с бандитами. Знаменские леса давали приют бандай различных
атаманов, оперировавших в эгих местах. Крестьянство, часто не разбираясь
в положении, иногда принимало участие а повстанческом движении и под-
держивало этих атаманов и „батек". Ехать этими районами, не принявши
соответствующих мер, было опасно. Близость к железно-дорожному пути
леса давали бандитам возможность делать частые нападения на поезда,
устраивать крушения поездов, стрелять из-за деревьев в едущих по желез-
ной дороге и т. д.
Прибывши на Знаменку и получивши сведения о состоянии района и
об условиях переезда по железной дороге, тов. Павловский приказал поло-
вине курсантов сесть на коней и, разделившись на две части, двигаться
впереди эшелона по обеим сторонам железной дороги, выслав вперед еще
и разведку. Все эти предосторожности, как показало дальнейшее, оказались
далеко не лишними. На половине пути один из раз'ездов увидел какую-то
группу людей. Курсант т. Несуленко, бывший в раз'езде, крикнул:—„Кто
169
такие?" В ответ послышалось : „Мы со станции". Тогда он один прибли-зился к этой группе людей, не предвидя какой-либо опасности. В действи-
тельности это оказались бандиты, которые на вопрос т. Несуленко отве-
тили „Мы повстанцы", а он, благодаря контузии, не разобрал. Т. Несуленко,
приблизившись к бандитам, был захвачен в плен. Ему вскоре удалось бе-
жать и своевременно предупредить своих о близости повстанцев, которые
действительно, устроили нападение на эшелон, но после короткой пере-
стрелки скрылись.
Недалёко от с. Михайловки дивизион снова был обстрелян из винто-
вок и пулеметов. Так дивизион школы прибыл в Зиновьевск и располо-
жился на Балке.
* * *
Но не долго дивизион школы оставался в городе. Условия требо-вали быть наготове каждую минуту. Не успели курсанты еще располо-
житься, как им было предписано уничтожить банду Хмары, действовавшую
в районе Знаменки. Под командой нач. школы т. Павловского и военкома
т. Кабанова в составе 3-х эскадронов при двух орудиях дивизион выступил
из города к Знаменке. Здесь дивизион повел наступление на село Дмит-
ровку, в котором засел Хмара.
Бандиты не выдержали первого натиска дивизиона и бросились бе-
жать. Курсанты ворвались в село, продолжали бой на улицах и оконча-
тельно разгромили банду.
Самому Хмаре удалось бежать в с. Верещаки, куда, преследуя его, дви-
нулась и школа через станцию Знаменку; по дороге банда была выбита из
села .Красноселья, где дивизион и заночевал.
Утром начался бой снова. Хмара, успев собрать свои рассеяные
силы, уже сам повел их на Красноселье из с. Верещаки, но орудийным огнем
школы его ряды были приведены в замешательство, а в последовавшей
затем рукопашной схватке его банда окончательно была рассеяна и унич-
тожена. Командование дивизиона, понимая, что крестьяне исключительно
вследствие несознательности и непонимания целей и задач Советской
власти поддерживали банду, не применило никаких мер наказания к селу,
Признано было более полезным устроить в деревне митинг и познакомить
население с целями Советской власти.
Этот митинг имел большое значение. Он открыл глаза многим из
крестьян и заставил их из врагов Советской власти превратиться в ее
сторонников. Этот перелом почувствовался сразу же после митинга.
По окончании митинга к командованию дивизиона явилась депутация
от крестьянства с просьбой о помиловании. После этого один эскадрон
школы возвратился в Зиновьевск, а два остались в Верещаках, окончатель-
но закрепив за собою симпатии крестьянства.
170
На путях к социалистическому строительству.
Пролетариат, вышедши победителем из небывалой четырехлетнейсхватки с своими классовыми врагами, встал перед новыми еще более слож-
ными и основными на своем пути задачами, чем прежние: привести к
жизни огромную, разваленную в конец страну, влить новые соки и новую
силу в истощенный и засоренный государственный аппарат, наново пере-
краивать и строить из ничего промышленность, упорядочить то состояние,
которое получилось на селе в результате разгула кулацкой партизанщины
и деникинского белобандитизма, вывести сельское хозяйство из небывалого,
безнадежного казалось-бы тупика, в который оно было заведено империа-
листической и гражданской войнами. Положение было катастрофическое.
Ни единого радующего, здорового уголка в стране, ни малейшей надежды
на экономическую помощь извне. Никакого порядка или плана даже в тех
хозяйственных областях, которые более или менее сносно держались. Ком-
мунистическому кругозору открылся беспредельный непочатый край самой
черновой, тяжелой, серобудничной работы. В таких условиях открывался
послевоенный период восстановления страны и надеяться приходилось исклю-
чительно на себя. Руки, обожженые порохом только что отгремевшей
гражданской войны, взяли молот и лопату. Тем труднее казалась эта ра-
бота, что весь остальной мир, ощетинившийся против нас, ничего иного
не находил для нашего великого начинания, как гнуснейшую клевету, грязь,
широкий поход дискредитирования и насмешек, враг пророчил нам скорую
„галошу", в которую мы должны были неминуемо сесть с нашими хозяй-
ственными потугами. Врагу казалось, что рабочий класс неспособен сам
на созидательную работу и придет рано или поздно к нему за машинами
и товаром, которые тогда он сам не производил. Но пролетариат сумел быть
не только солдатом революции, но и строителем ее; побеждать не только
в шинели, но и в синей блузе. Так надеялись они, и так ставили воп-
рос мы.
Мы начинали с малого и кончаем очень большим. Если на своих за-
седаниях во время разгула внутренней контр-революции Елисаветградский
Военно-Революционный Комитет рядом с постановлениями о расстрелах
кулацких вожаков и организации вооруженных отрядов ставил такие „хо-
зяйственные" вопросы, как утилизация, организация ассенизационного
обоза, то после военной лихорадки чекисты говорили уже о возрождении
кожевенной промышленности, усилении добычи дубовой коры, о решитель-
ном урегулировании топливного вопроса, о всемерной помощи кустарным
предприятиям, об открытии рабочих столовых, об открытии 4-х прессоваль-
ных сенных пунктов. Там где можно было—исправляли, помогали даль-
нейшему развитию, там где нельзя было возродить—строили заново. Глав-
ный нерв уезда—телеграф к телефон—к концу бандитизма в уезде ока-
зался в невозможном состоянии. Уезд был в некоторых своих частях па-
рализован, ибо те районы уезда, с которыми не было связи, были словно-
171
отсечены. Отдел управления использовал все возможности для полного вос-
становления телефонной сети и под страхом строжайших мер работники
напрягли все усилия. Пример: после прихода Тютюника в уезд, телефон-
ная связь города была только с тремя волостями: Грузской, Аннинской и
Лелековской. После приложенных усилий была налажена связь с волостя-
ми: Мало-Висковской, Новомиргородской, Панчевской, Каменской, Ровен-
ской, Ново-Украинской, Анновской, Добровеличковской, Ново-Архангельской,
Липняжской, Глодосской, Лысогорской, Тишковской, Песчано-Бродской,
Устиновской, Кетрисановской, Витязевской, Грузской, Лелековской, Аннин-
ской, Больше-Висковской и Компанеевской.
Также дело обстояло с телеграфом по уезду. Подотделом государ-
ственных сооружений были учтены все возможности ремонта мостов, боль-
ниц и школ города и уезда, на что было отпущено 2.000.000 руб. Ремонт
школ потребовал 100.000 рублей, ремонт больниц потребовал 400.000 руб.
Эти средства были выделены. Серьезнейшим препятствием в ремонте
школ и больниц оказалась недостача материала: стекла, леса, гвоздей,
извести и т. д.; эти препятствия преодолевались с трудом, но все-же про-
долевались. Были специально обследованы мелкие мастерские и эти об-
следования показали, что оборудование оставляет желать много лучшего,
производительность весьма низка, сырья имеется в слишком ограничен-
ном количестве. В целях усиления кожевенного производства было заго-
товлено 6500 п. коры. Действительно упорны и героически были усилия
в области добычи сырья для кожевенной промышлености. Использовались
все возможности, плоть до предписания всем крестьянам, при рубке леса
сдирать кору для кожевенных мастерских и направлять ее по инстанции;
вплоть до предписания всем заводам, фабрикам и мельницам при топке
сдирать кору и направлять ее в Совнархоз. Так не гнушались самой по-
следней работы в развертывавшемся строительстве.
Для того чтобы иметь полное представление о нуждах и перспекти-
вах промышленности, подотдел средней и мелкой промышленности взял на
учет 74 мастерских по городу и 27 по уезду. Все они ждали возрождения.
Отсутствие метала болезненно давало себя знать. Между прочим, все Зи-
новьевские заводы взял в свое ведение Усовнархоз, за исключением одной
„Кр. Звезды", которая ввиду своего крупнейшего значения, но и наиболее
тяжкого положения перешла в ведение Николаевского губсовнархоза, взяв-
шего на себя обязанность восстановить завод.
Топливный фронт, который породил в белобандитском стане столько
ожиданий и надежд на нашу катастрофу, был взят в ожесточеннейший „пе-
реплет" об'единенными усилиями советского аппарата и широкой массы.
Угроза была велика. Железным дорогам, фабрикам, заводам, мельни-
цам грозило свертывание и медленное, но верное умирание. Детям в дет-
ских домах и больным красноармейцам в лазаретах нужно было уделить
внимание в первую очередь. Напряжение должно было быть сделано ибо
положение угрожало человеским жизням. Были привлечены к самому ак-
тивному участию в заготовке топлива все Волревкомы, Комнезамы. Упол-
номоченные уездного центра совместно с Волкомтрудами точно и опреде-
ленно распределили топливную разверстку, все трудоспособное население
было взято согласно условиям заготовки топлива на учет, населением была
проявлена широкая активность и сознательность. Нельзя умалять значе-
ния этого факта, ибо только благодаря этому факту Советская власть
172
выбралась из этой топливной переделки. Начало великой творческой ра-
боты после успокоения обстановки было рассчитано исключительно на силы
трудового коллектива. Эпоха заложников, контрибуций на буржуазию с
целью выкачки средств, сменилась периодом добывания и их накопления
через восстановление заводов и фабрик, через созидание и труд. Хозяй-
ственное наследство, оставленное буржуазией пролетариату, было приве-
дено в негодность, но та часть, которая составляла кое-какую ценность,
была конфискована и всемерно использована на восстановительном фронте.
Отдел Управления принял соответствующие меры для ограждения иму-
щества бежавшей буржуазии от расхищения и уничтожения.
Приказ № 13. 11 марта 1920 года.
Отдел Управления при Елисаветградском Ревкоме об'являет:
1) Все имущество бежавшей буржуазии, как движимое так и недви-
жимое, об'является собственностью Украинской Советской Республики.
2) Все заместители бежавших владельцев, как то: управляющие, при-
казчики, или где таковых не осталось, дворники и соседи об'язаны немед-
ленно сообщить об оставленном имуществе в Междуведомственную Комис-
сию при Отделе Управления с предоставлением точных сведений;
3) Ответственность за сохранение имущества возлагается в частных
квартирах на домовладельцев и в случае их отсутствия—на управляющих
или дворников; в промышленных и торговых предприятих—на приказчиков
и фабзавкомы.
Виновные в неисполнение означенного приказа будут преданы суду
Военно-Революционного Трибунала.
Заведующий Отделом Управления: И. Тениченко.
В чрезвычайно тяжелых условиях протекала восстановительная работа
Наробраза. Острый недостаток в опытных квалифицированных работниках,
полный развал и разруха в школах,—вот что преградило дорогу Наробразу,
пошедшему по пути реорганизации школьного дела. Но все-же ра-
бота развернулась решительным темпом. Были созданы четыре клуба в
уезде, особое внимание было уделено размножению хат-читален по селам.
Художественной секцией было зарегистрировано 600 конфискованных пиа-
нино, которые сейчас же были распределены по культурно-просветительным
учреждениям. Кинематографы и театры были конфискованы, тоже самое и
в отношении частных учебных заведений, имущество которых было взято
на учет. Организованная библиотечная секция собрала воедино все библио-
теки бежавшей буржуазии и значение этих книгохранилищ было неоцени-
мо. Как на яркий пример перехода Советской власти совершенно на мир-
ные рельсы мы укажем на те широкие возможности, которые были предо-
ставлены военным командованием Наробразу. Все учебные заведения города
были заняты воинскими частями и лазаретами, но когда Наробраз перешел
в активное наступление против развала и распада в состоянии народного
просвещения по уезду, воинские части освободили все учебные заведения.
Так одна эпоха революции уступала место и роль другой эпохе, другому
духу. Этот пример почти символичен и говорит о многом.
Работа Наробраза не исчерпывалась этим. Для поднятия квалифика-
ции учителей и качества учебной работы были созданы 2-хмесячные курсы
по подготовке учителей, курсы по подготовке работников по дошкольному
образованию. Но все-же учительский „кризис" был очень велик и самым
пагубным образом отражался на общеуездном школьном строительстве.
173
Несмотря на недостаток в педагогической силе Наробразом были в городе
созданы 4 детсада для 225 детей, а в уезде были организованы 5 детских
площадок. Также открылись счетоводные курсы и поднят вопрос об орга-
низации профтехнических и агрономических курсов.
Все эти мероприятия по введению жизни в нормальную колею тесно
увязывались и шли в ногу е такими же мероприятиями по поднятию сель-
ского хозяйства. Главнейшее внимание было обращено на организацию
сельско-хозяиственных коммун и артелей, вокруг которых должно было
группироваться все культурное и новое на селе; они должны были быть
пионерами в отношении землеустроительных порядков, новшеств в земле-
обработке; они должны были вести село к многополью, лучшей и более
прочной жизни, основанной на иных бытовых и материальных устоях.
Крестьянство, среди которого была проведена огромная пропагандистская
работа, в лучшей своей части стихийно потянулось к организации таких
коллективов. Эта работа наталкивалась на большие затруднения ввиду
отсутствия инструкторского состава.
Намеченный план лесокультурных работ начал себя незамедлительно
оправдывать. Агрономическим подотделом был устроен ряд специальных
популярных лекций, которые с интересом слушались крестьянами.
Под'отдел животноводства взял на учет племенных лошадей в коли-
честве 496 штук, рогатого скота 870 штук и закупил для заводской ко-
нюшни 14 жеребцов-производителей. Не обойдены были такие, казалось-бы
второстепенности, как школа пчеловодства и птицеводства. Техносекция
открыла на селе при земотделах прокатные станции, мастерские для ре-
монта инвентаря; та же техносекция отпустила для уезда 242 плуга, 109
культиваторов, 98 сеялок, 89 молотилок, 72 привода, 29 соломорезок, 46
веялок, 38 жаток, 76 борон и много других сельско-хозяиственных орудий,
а также инструментов и ремонтных принадлежностей.
Мы приведем читателям резолюции 1-го уездного с'езда председателей
Волревкомов и Комнезамов по вопросу о земельном устройстве:
„—Приветствуя решение 2-го Губернского С'езда Советов по вопросу
о земельной политике, 1-й уездный с'езд председателей Волревкомов и
Комнезамов, в дополнение и развитие к резолюции по земельному вопросу
2-го губс'езда, предлагает Уездному с'езду предволземотделов и агрономов,
а также и Уземотделу составить и издать полные инструкции по всем от-
раслям социалистического землеустройства и земледелия, кои до сего вре-
мени недостаточно усвоены властями и населением.
Инструкции и положения разослать срочно на места для проведения
их в жизнь".
Так и было сделано.
Достаточное, крепкое руководство города помогло крестьянству
выбраться из омута развала и падения хозяйства, и это было одной
из тех нитей, которые связывали пролетариат с крестьянством и которые
мы сейчас укрепляем под лозунгом—„Союз города с селом".
В связи с коренным поворотом советской страны к трудовому строи-
тельству, встала задача создания твердой власти на местах и оконча-
тельного укрепления советского аппарата в уезде. Многое характеризует
тот факт, что органы власти во многих селах совершенно отсутствовали,
а там где они были—работали только днем, а на ночь уходили в огороды
174
и прятались от бандитов. Необходимо было предпринять новые действия,
направленные на усиление власти в уезде.
За период работы по укреплению советского аппарата было вновь
организован 101 Ревком в больших селах, преимущественно в волостных
пунктах. Проведенные 37 волостных с'ездов Комнезаможей и сельских Рев-
комов поставили своей ближайшей задачей дальнейшее укрепление восста-
новленной власти на местах; ту же цель преследовала присылка одновре-
менно кадра стойких работников, часть которых была влита в состав
Уездревкома. Легко понять, что с укреплением советского аппарата совет-
ское строительство раздвинулось еще шире и ярче. Мы приведем теле-
грамму Роста, тогда напечатанную во всей украинской печати, характери-
зующую в общем картину первых пор восстановительного периода.
Бодрое настроение в деревне.
ЕЛИСАВЕТГРАД, 29/х. В уезде проводится „Неделя крестьянина",проходящая с большим успехом. Крестьянам раздается мануфактура и соль.
Ремонт инвентаря производится силами городских рабочих. Всюду ставят-
ся спектакли и концерты. Приезжающие артисты всюду встречаются
восторженно. Со всех волостей уезда поступают сведения о прекрасно
проходящей разверстке. По заявлению председателя Увоенпродкома на
красноармейской конференции, разверстка текущего года будет выполнена
лолностью. Строительство разворачивается, перспективы очень хороши.
* * *
Так, закачав рукава, побеждал пролетариат с молотом в руках,так росло в своей сознательности и хозяйственной мощи селянство.
Во имя этого сдвига, во имя этого роста гибли неисчислимо люди в те-
чение нескольких кровавых лет, голодали, пухли, умирали от болезней и
ран, и по славной дороге, проторенной многими тысячами безвестных ге-
роев, пришла молодая Советская страна к достижениям и величию. Эта
эпоха десяти лет по размаху, красочности и грандиозности событий несо-
измерима со столетиями дореволюционного покоя и реакционной спячки.
Историческая встряска Октября будет глубочайшей бороздой на последую-
щем развитии человеческого общества. Мы можем гордиться тем, что нам
первым дано историей поджечь революционный фитиль, долженствующий
взорвать старые общественные устои, нам первым дано сделать закладку
нового общественного здания. И потому, что новая страна опирается на
все честное, нелицемерное и отважное, что осталось в нынешнем чело-
вечестве—потому она победит.
Достижения на сегодняшний день велики, но недостаточны. Впереди
дороги много больше чем позади. Но работа есть и достижения есть,—
отрицать это могут только намеренные клеветники, вольные или неволь-
ные предатели. Разве не достижение советского Зиновьевска, что завод
„Красная Звезда", который спасал совсем недавно посторонний Николаев-
ский Совнархоз, теперь дает на 15 с половиной миллионов рублей про-
дукции, между тем в 1922—23 г. он давал годовой продукции на 1,8
миллиона рублей. Растущий в округе социалистический элемент базируется
на этих предприятиях, на активности рабочего коллектива.
Разве не достижение, что в уезде, где со словом, „коммунист" вя-
зали понятие 6 чудовище в человеческом образе, конфискующем жен—в
175
этом уезде сейчас растут и развиваются 3626 коммун и артелей с общим
числом людей—10743. Разве не побеждает социализм в сухих цифрах, по-
казывающих, что социалистический сектор сейчас охватывает 69,6% Зи-
новьевской промышленности (против 60,8% в прошлом году), а частный
сектор охватывает только 30,4% (против 39,2% в прошлом году)? Разве
не о побеждающем социализме говорят такие цифры: социалистический
сектор последние 4 года в общем товарообороте на Зиновьевщине рос в
процентах так—32—52—55—71, а капиталистический падал в процентах
так—67—47—44—28. Разве завет Ленина о вовлечении масс в коопера-
цию у нас остался только в красивых речах? С 1/Х 1926 года по 1/Х
1927 тода, количество пайщиков рабочей кооперации увеличилось по срав-
нению с предыдущим годом на 39%, а количество пайщиков сельпотребкоо-
перации на 82%.
И так далее, и так далее.
Здесь красноречивых слов не нужно. Факты упрямы и говорят за
себя. Они опровергают измышления тех, кто хочет доказать, что мы идем
назад или в лучшем случае, топчемся на месте. Факты бьют по тем врагам,
которые утверждают, что за 10 лет мы ничего, кроме массового уничто-
жения человеческих жизней, не сделали. Наоборот. Эти факты не только
говорят, но они действуют. Они подкапываются под теорию об утопич-
ности социализма в нашей растущей и развивающейся стране, они будят
веру в угнетенных двух третях человечества, запертых в колониях, они
воодушевляют передовой пролетариат Европы.
От Октября 1917 года, через победу над внутренним и внешним бан-
дитизмом, через потери и поражения, через воспитание масс и перестройку
общества—к социализму!
176
