[HOME]
Електронний музей книги  
DC.Metadata
[ HOME ]
  ЗЕМЛЯКИ   ->   Лев Троцький


Совет народных комиссаров 1-го состава 1917 г.

Л. Троцкий. Перманентная революция.


Введение.

Настоящая книжка посвящена вопросу, тесно связанному с историей трех русских революций, но не только с нею. Этот вопрос за последние годы играл огромную роль во внутренней борьбе коммунистической партии Советского Союза, был затем перенесен на Коммунистический Интернационал, сыграл решающую роль в развитии китайской революции и определил целый ряд первостепенной важности решений по вопросам, связанным с революционной борьбой стран Востока. Дело идет о так называемой теории "перманентной революции", которая по учению эпигонов ленинизма (Зиновьева, Сталина, Бухарина и др.) составляет первородный грех "троцкизма".

Вопрос о перманентной революции был, после большого перерыва, и на первый взгляд, совершенно неожиданно поднят в 1924 году. Политических оснований для этого не было: дело шло о давно отошедших в прошлое разногласиях. Но психологические основания были большие. Открывшая против меня борьбу группа так называемых "старых большевиков" противопоставляла мне прежде всего это свое звание. Но большим затруднением на ее пути был 1917 год. Как ни важна была предшествующая история идейной борьбы и подготовки, однако, не только в отношении партии в целом, но и в отношении отдельных лиц, вся предшествующая подготовка нашла свою высшую и безапелляционную проверку в октябрьском перевороте. Ни один из эпигонов этой проверки не выдержал. Все они, без исключения, в момент февральской революции 1917 г. заняли вульгарную позицию демократической левой. Ни один из них не выдвинул лозунга борьбы пролетариата за власть. Все они считали курс на социалистическую революцию абсурдом или, еще хуже, "троцкизмом". В таком духе они вели партию до приезда Ленина из-за границы и до появления его знаменитых тезисов 4-го апреля. После этого Каменев, уже в прямой борьбе с Лениным, пытается открыто сформировать демократическое крыло в большевизме. Позже к нему присоединяется приехавший с Лениным Зиновьев. Сталин, жестоко скомпрометированный своей социал-патриотической позицией, отходит к сторонке. Он дает партии забыть о своих жалких статьях и речах в решающие недели марта и постепенно передвигается на точку зрения Ленина. Отсюда сам собою возникал вопрос: что же каждому из этих руководящих "старых большевиков" дал ленинизм, если ни один из них не оказался способен самостоятельно применить теоретический и практический опыт партии в наиболее важный и ответственный исторический момент? Надо было во что бы то ни стало отвести этот вопрос, подменив его другим. С этой целью решено было в центр обстрела поставить теорию перманентной революции. Мои оппоненты, разумеется, не предвидели, что, создавая искусственную ось борьбы, они незаметно для себя сами будут поворачиваться вокруг этой оси, создавая для себя, методом от обратного, новое миросозерцание. В основных своих чертах теория перманентной революции была формулирована мною еще до решающих событий 1905 года. Россия шла навстречу буржуазной революции. Никто в рядах тогдашней русской социал-демократии (мы все тогда назывались социал-демократами) не сомневался в том, что мы идем навстречу именно буржуазной революции, т. е. такой, которая порождается противоречием между развитием производительных сил капиталистического общества и пережившими себя крепостнически-средневековыми сословными и государственными отношениями. Марксистскому разъяснению буржуазного характера предстоящей революции мне пришлось в те времена посвятить не мало речей и статей, в борьбе с народниками и анархистами.

Но буржуазный характер революции не предрешал вопроса о том, какие классы и в каких взаимоотношениях будут осуществлять задачи демократического переворота. Между тем с этого пункта только и начинались основные стратегические проблемы.

Плеханов, Аксельрод, Засулич, Мартов и за ними все русские меньшевики исходили из того, что руководящая роль в буржуазной революции может принадлежать лишь либеральной буржуазии, как естественному претенденту на власть. По этой схеме партии пролетариата выпадала роль левого фланга демократического фронта: социал-демократия должна была поддерживать либеральную буржуазию против реакции и в то же время защищать против либеральной буржуазии интересы пролетариата. Другими словами, меньшевикам было свойственно понимание буржуазной революции преимущественно, как либерально-конституционной реформы.

Совсем по иному ставил вопрос Ленин. Освобождение производительных сил буржуазного общества из оков крепостничества означало для него прежде всего радикальное разрешение аграрного вопроса, в смысле полной ликвидации класса помещиков и революционной перетасовки земельной собственности. С этим было неразрывно связано уничтожение монархии. Аграрная проблема, захватывающая жизненные интересы подавляющего большинства населения и составляющая в то же время основу проблемы капиталистического рынка, была поставлена Лениным с подлинно-революционной смелостью. Так как либеральная буржуазия, враждебно противостоящая рабочим, связана с крупной земельной собственностью многочисленными узами, то подлинное демократическое раскрепощение крестьянства может быть осуществлено только путем революционной кооперации рабочих и крестьян. Их совместное восстание против старого общества должно было, по Ленину, привести, в случае победы, к установлению "демократической диктатуры пролетариата и крестьянства".

Эту последнюю формулу сейчас повторяют в Коминтерне как некий над-исторический догмат, без попытки анализа живого исторического опыта последней четверти века, как если б мы вовсе не были свидетелями и участниками революции 1905 года, февральской революции 1917 года и, наконец, октябрьского переворота. Между тем такого рода исторический анализ тем более необходим, что режима "демократической диктатуры пролетариата и крестьянства" никогда в истории не было. В 1905 году у Ленина дело шло о стратегической гипотезе, которая еще подлежала проверке со стороны действительного хода классовой борьбы. Формула демократической диктатуры пролетариата и крестьянства имела в значительной мере преднамеренно-алгебраический характер. Ленин не предрешал заранее вопроса о том, каковы будут политические соотношения обоих участников предполагаемой демократической диктатуры, т. е. пролетариата и крестьянства. Он не исключал возможности того, что крестьянство будет представлено в революции самостоятельной партией, притом, самостоятельной на два фронта: т. е. не только по отношению к буржуазии, но и по отношению к пролетариату, и в то же время способной совершить демократическую революцию в борьбе с либеральной буржуазией и в союзе с партией пролетариата. Ленин допускал даже, как мы увидим ниже, что в правительстве демократической диктатуры революционная крестьянская партия будет составлять большинство.

В вопросе о решающем значении аграрного переворота для судьбы нашей буржуазной революции я был, по крайней мере, начиная с осени 1902 года, т. е. с момента моего первого побега заграницу, учеником Ленина. Что аграрная, а следовательно и общедемократическая революция, может быть совершена только в борьбе против либеральной буржуазии объединенными силами рабочих и крестьян, это для меня, вопреки нелепым россказням последних годов, стояло вне сомнения. Но я выступал против формулы "демократической диктатуры пролетариата и крестьянства", видя ее недостаток в том, что она оставляла открытым вопрос, какому же классу будет принадлежать действительная диктатура. Я доказывал, что крестьянство, несмотря на свой колоссальный социальный и революционный вес, не способно ни создать действительно-самостоятельную партию, ни, тем более, сосредоточить в руках такой партии революционную власть. Как в старых революциях, начиная с немецкой реформации XVI-го века и даже ранее, крестьянство, во время своих восстаний, поддерживало одну из фракций городской буржуазии, и нередко обеспечивало ее победу, так в нашей запоздалой буржуазной революции крестьянство, при наивысшем размахе своей борьбы, сможет оказать аналогичную поддержку пролетариату и помочь ему прийти к власти. Наша буржуазная революция, заключал я, лишь в том случае сможет радикально разрешить свои задачи, если пролетариат, при поддержке многомиллионного крестьянства, сможет сосредоточить в своих руках революционную диктатуру.

Каково будет социальное содержание этой диктатуры? Первым делом она должна будет довести до конца аграрный переворот и демократическую перестройку государства. Другими словами, диктатура пролетариата станет орудием разрешения задач исторически запоздалой буржуазной революции. Но на этом дело не сможет остановиться. Придя к власти, пролетариат вынужден будет производить все более глубокие вторжения в отношения частной собственности вообще, т. е. переходить на путь социалистических мероприятий.

— Но неужели же вы считаете, — возражали мне десятки раз Сталины, Рыковы и все прочие Молотовы 1905-1917 гг., — что Россия созрела для социалистической революции? На это я неизменно отвечал: нет, этого я не считаю. Но мировое хозяйство в целом, и прежде всего европейское, вполне созрело для социалистической революции. Приведет ли диктатура пролетариата в России к социализму или нет — каким темпом и через какие этапы, — это зависит от дальнейшей судьбы европейского и мирового капитализма.

Таковы основные черты теории перманентной революции, как она сложилась уже в первые месяцы 1905 г. После того успели совершиться три революции. Русский пролетариат поднялся к власти на могучей волне крестьянского восстания. Диктатура пролетариата стала в России фактом прежде, чем в какой-либо из несравненно более развитых стран мира. В 1924 году, т. е. через семь лет после того, как исторический прогноз теории перманентной революции подтвердился с совершенно исключительным могуществом, эпигоны открыли против этой теории бешеную атаку, выдергивая отдельные фразы и полемические реплики из моих старых работ, основательно мною самим к этому времени позабытых.

Тут уместно напомнить, что первая русская революция разразилась через полвека с лишним после полосы буржуазных революций в Европе, и через 35 лет после эпизодического восстания Парижской Коммуны. Европа успела отвыкнуть от революций. Россия вообще их не знала. Все проблемы революции ставились заново. Не трудно понять, как много неизвестных и гадательных величин заключала для нас тогда будущая революция. Формулы всех группировок были своего рода рабочими гипотезами. Нужна полная неспособность к историческому прогнозу и полное непонимание его методов, чтобы теперь, задним числом, рассматривать анализы и оценки 1905 г., как если б они были написаны вчера. Я часто говорил себе и друзьям: не сомневаюсь, что в моих прогнозах 1905 г. были большие пробелы, которые не трудно вскрыть теперь задним числом. Но разве мои критики видели лучше и дальше? Не перечитывая долго своих старых работ, я заранее готов был считать пробелы их гораздо более значительными и важными, чем они были на деле. В этом я убедился в 1928 г., во время своей ссылки в Алма-Ата, когда вынужденный политический досуг дал мне возможность перечитать с карандашом в руках свои старые работы по вопросу о перманентной революции. Я надеюсь, что из дальнейшего и читатель в этом убедится полностью.

В рамках этого введения необходимо, однако, дать по возможности точную характеристику составных элементов теории перманентной революции и главных возражений против нее. Спор настолько расширился и углубился, что стал охватывать в сущности все важнейшие вопросы мирового революционного движения.

далі  >>>

[ HOME ]
  ЗЕМЛЯКИ   ->   Лев Троцький
© ОУНБ Кiровоград 1998-2001     Webmaster: webmaster@library.kr.ua