НАЗАД | ОГЛАВЛЕНИЕ | ДАЛЕЕ

65. с. Чечелеевка. При показывании картин, история Петра I читалась только в первый раз, в остальные три раза история эта была разсказываема учителем, потому что крестьянами было заявлено, что им разсказ больше понятен, чем чтение.

Картины показывались четыре раза, и каждый раз крестьян и детей было от 200 до 300 человек.

Не смотря на то, что многие крестьяне приходили по два и по три раза, они все-таки слушали разсказываемое с интересом, и если их занимал какой-либо вопрос, то они его предлагали всегда после чтения. Мнения крестьян относительно фонаря крайне разнообразны; но большинство выражало то мнение, что фонарь—вещь хорошая, так как с помощью его лучше усваивается разсказываемое.

Некоторые крестьяне сожалели, что картины фонаря не религиозного содержания.

Относительно детей (учеников) можно сказать, что это чтение принесло им значительную пользу; лучшие из них скоро и легко усвоили историю Петра I; так что могли, не сбиваясь, разсказывать ее уже при третьем чтении.

В общем можно сказать, что и ученики к взрослые крестьяне остались очень довольны тем, что видели и слышали, и выразили полную готовность приходить, когда фонарь будет прислан с другими картинами. (Учитель с. Почапинский. Марта 7 дня 1889 года).

66. с. Чечелеевка. В Чечелеевском училище фонарь с туманными картинами уже был. Всех чтений было три; слушателей на всех чтениях было до 600 человек; из них учеников было 75 чел. Как взрослые, так и дети чтениями остались довольны, потому что, благодаря такому наглядному чтению, содержание читаемого лучше запечатлевается. Взрослые и ученики с большей охотой слушают чтение, относящиеся к Закону Божию, почему на чтении из Закона Божия слушателей бывают несравненно больше, чем на других чтениях. После каждого чтения, как взрослые, так и ученики выражают свою благодарность, опять таки потому, что наглядное чтение легче ими усвояется. (Учитель С. Почапинский. Января 3-го дня 1890 года).

67. с. Шамовка. За положенное время пребывания в школе волшебного фонаря, бесед с туманными картинами было две. За три дня до первой беседы, с целью возбуждения в населении интереса, картины в небольшом количестве показаны были нескольким ученикам, причем, не вдаваясь в подробности объяснений, я позаботился лишь о том, чтобы каждый из них непременно запомнил название прибора, заранее предугадывая то, что должно вызвать слово „волшебный" в массе, далеко еще, к сожалению, не чуждой веры в волшебство. И действительно, предположения оправдались: весть о существовании в школе фонаря в два дня облетела не только все село, но и окрестные деревни, и этому главным образом, способствовало слово „волшебный". В народе шли всевозможные толки. Всяк излагал собственное мнение, но общее желание было— поскорей увидеть эту „волшебную штуку с ловкими картинами из тумана". О времени первой беседы было объявлено в церкви. Уже в 4 часа пополудни в этот день школьный двор был полон детей и вообще молодежи, в числе которой, кроме 75 душ учащихся, была масса и неучащихся, а к 7-ми часам вечера школа переполнилась обоего пола взрослыми, число коих доходило до 300. После пения приличествующих времени тропарей и молитвы за Царя, началась беседа, которую взял на себя законоучитель школы о. Василий Иващенко. Картины дней творения лира произвели, очевидно, наиболее сильное впечатление, а предшествовавшая и сопровождавшая их, беседа способствовала закреплению изображаемых событий в памяти даже неграмотных. В доказательство последнего приведу разговор между присутствовавшими на второй беседе, во время умышленно сделанной священником паузы. „Що ж ото за птыця?" спрашивает один, глядя на картину, изображавшую пятый день творения. „То, мабуть, соловей", отвечает другой. „Та де ж таки?”.Отозвался третий: „хиба ж не бачете, що то рыба? це, казалы батюшка, намалевано як Бог сотворив рыб и птиць; а вы хиба в недилю не булы?". „Ни”, послышался ответ… На второй беседе, кроме всех учащихся обеих школ (земской и церковноприходской) и массы неучащейся молодежи, присутствовало свыше 400 одних взрослых. Теснота была страшная, не было никакой возможности пробраться к дверям, На стене, чрез толпу, ничего не было видно, а потому передних, преимущественно учеников, пришлось усадит на полу. Окна, шкаф и даже место под столом, на котором стоял фонарь, — все было занято. Тем не менее, не смотря на эту толпу, соблюдался порядок и тишина, явные признаки внимания. Замечательно, что к картине, изображавшей шестой день творения, и даже к словам священника одна баба почему то отнеслась скептически: „Як же це можно, щоб в одын день Бог сотворыв всих" Как всех? спросил я. „А як же: и звиря, и скот, и Адама, и Еву, и все це в одын день?" Я, конечно, доказывал ей справедливость этого. По поводу картины „Смерть Авимелеха" один из присутствовавших сказал: „бач, як то колысь було стыдно, як жинка побье чоловика; а мы тепер, слава Богу, и попрывыкалы: ось завтра ярмарок и, кажуть, первое мая, так не одному из нас достанетця от жинкы". „Як жинка бье чоловика, то вже там, мабуть, е за що; а як же чоловик то часом одлушпарить жинку и зовсим дурно", заметил другой. Из картин по истории Нового Завета более сильное впечатление произвели немногие: бегство в Египет, обращение Савла и видение Иоанна. К картине „смерть Иуды" оба раза отнеслись далеко несочувственно, даже по-видимому с презрением: „прыймить ии поскорийще, нам и свои вишальныкы обрыдлы". По окончании бесед, при пении учениками гимна „Боже, Царя храни", показывались портреты Царской Семьи, произведшие необыкновенно сильное и благоприятное впечатление; „дывитьця хоч тут, бо жывых вже Бог зна, чы прыйдеться бачыть", слышался совет стариков.

В заключение вышеизложенного скажу, что чтения с туманными картинами, при том интересе, охоте и внимании, какое обнаруживают к ним слушатели, помогли бы усвоению священной истории даже неграмотным. Нужно только пополнить состав картин, обращая внимание более на главные, а не на второстепенные события истории. (Учитель А. Сиваков. Мая 30 дня 1889 года).

68. с. Шамовка. (О чтениях с 19 февраля по 10 марта 1890 г.). В нашу школу фонарь прибыл на 1-й неделе поста, но первое чтение было назначено на 19 февраля, т. е. сейчас после говенья. Тема чтения была сообщена ученикам, а от них узнали и взрослые, которые за несколько дней до чтения останавливали меня с вопросами: „колы буде чтение?" „чи правда, що за те, як наше царство зародылось?" Вообще видно было, что крестьяне с большим интересом ожидали дня чтения. 19 февраля, часа в 3 пополудни, собрались все ученики и масса взрослых, вместить которых класс никак но мог, а потому и разместились они в обеих передних, как сельди в бочке; ученики помещены в сидячем положении на полу, возле стола, на котором был фонарь, а взрослые, конечно, стояли. Первые картины: „Рюрикова крепость", и „Древнее городище" заставили толпу притихнуть, и было слышно замечание старика, что он, будучи хлопцем, когда чумаковал, то видел где то развалины таких городищ, строенных казаками. К этим картинам было сделано мною объяснение о нехитрых защитах наших предков славян, которые жили просто, как дикие люди. Послышалось замечание: „мабуть, як наши запорозци, що й без жинок".

Пришлое просить слушать разсказ, из которого замечавший и все узнали образ жизни славян. Когда я начал разсказ по картине о признании северными славянами чужих князей для порядка, то тоже были слышны отрывки острых замечаний над изобразившимися на стенке седовласыми старцами с поникнутыми главами перед добрыми витязями.

Священник не упустил случая сказать мораль о том, что мы смеемся над тем, что было уже больше тысячи лет, а сами и теперь не стараемся так не делать, а от этого все наше горе и встарь и теперь. Не буду пересказывать подробно всего, что говорилось при каждой картине, а скажу, что в этом чтении я старался закрепить в памяти слушателей: год начала Руси; имя первого князя; место его 2-го поселения; где он поселился после смерти братьев, через 2 года после прихода к северным славянам, указал, что в Новгороде поставлен памятник тысячелетия России; указал, что уже 2-й князь переселился в Киев, почему Киев считается древней столицей и матерью городов русских; назвал год и имя князя, при котором крестились наши предки; старался доказать важное значение того, что Владимир не выбрал еврейской или магометанской религии, а только христианскую, которая учит нас миру и ищет света и света, знания и знания; затем я обратил внимание детей, что еще Владимир был для них им учителем, построивши школу для 300 мальчиков в Киеве. По окончании истории показаны были портреты царской фамилии и пропели сообща „Боже, Царя Храни". Надо было показать картины истории Ветхого Завета, но, как слушатели, так и мы были утомлены духотою и копотью фонаря, да и сочли не педагогичным разсказывать в один раз на несколько тем, тем более, что картины из истории Ветхого Завета выбраны без всякого порядка, почему и отложили чтение на четверг, когда, по просьбе говеющих из окружных деревушек, были показаны картины с разсказами из истории Ветхого Завета. Разсказывать священнику было тяжело, как физически (отсутствие многих промежуточных картин заставляло делать обширные разсказы, чтобы хоть как-нибудь, связать события рисуемые картинами), так и нравственно, потому что серый люд, как ни разсказывай ему, при своем невежестве, может вывести нежелательное заключение. Все простолюдины ветхозаветную историю с ее действующими лицами считают почти за святое; между тем их взору представляется картина с таким содержанием: толпа ветхозаветных парней старающихся захватить ветхозаветных девиц. Картина сопровождается разсказом: „где то и когда то давно было Вениаминово колено, развращенный народец; чрез их землю шел один священник с женою, потребовали они у него жену, посмеялись над нею так, что она умерла к утру. Священник для справедливого возбуждения всех евреев против этого колена, разрубил жену свою на 12 частей и послал во все колена, которые и присудили истребить это колено, и дали в этом клятву; пероколотивши почти всех, они стали жалеть, что не останется колена Вениаминова, но было поздно: оставалось только 50 молодых мужчин; тогда избивавшие посоветовали им так: „мы, говорят, будем гулять, а вы у нас поворуйте дочерей и сестер, чем и возстановите колено Вениаминово". „Мы же (надо думать, что они так разсуждали) „клятву все-таки исполнили, ибо хотя и оставили вас, 50 мужчин, но женщин вам не оставили, а от самих же мужчин размножение невозможно".

Не знаю, что вывели слушатели из содержания этой картины и необходимого к ней разсказа; лучше, если бы ничего.

Конечно, можно бы эту картину выпустить, но почти в каждой есть что-нибудь неудобное для передачи малоразвитому слушателю; а выпускать неудобное из каждой картины трудно, даже невозможно. Когда была показана картина: „смерть братоубийцы Авимелеха", то послышались замечания: „це та страшна, що й торик; як жинка царя вбыла, и як ему стыдно було вид бабы вмирать". В числе прочих есть еще одна картина озаглавленная так: „Спокойствие подруги", показать которую мы уже не решились; священник никак но мог вспомнить, откуда она взята, и что о ней можно сказать; на полотне и в культурном обществе она и так без слов хороша; показать же ее деревенским людям только соблазн; сюжет ее такой: склонившись на мужчину, спит красивая женщина.

Вот прошлогодние ветхозаветные картины: „дни творений мира", видно, что произвели хорошее впечатление, потому что, когда мне с кем нибудь приходилось говорить о фонаре, то, непременно, вспоминали об этих понравившихся им картинах: „як Бог творив свит", и я от двух почти старух выслушал подробный разсказ об этих картинах. Вообще, следуя указанию управы, могу сказать, что темы светских чтений очень хороши. Что же касается чтений религиозного содержания, то разсказы из жизни тех народов, хотя и избранных Богом (евреев), но живших по принципу „око за око, зуб за зуб", принципу, которым руководятся все народы на первых ступенях жизни, и который не порицался, а освящен религиозными законами, повторяю, такие разсказы неудобны и всегда могут повести необразованного слушателя к нежелательным выводам и заключениям, а мне казалось бы лучшим иметь картины из земной жизни Господа нашего Иисуса Христа, который заменяет ветхозаветный принцип другим: „если тебя ударят в левую щеку, то подставь и правую", т. е. проповедует христианское учение любви и прощения, к уяснению которого простолюдинам и надо нам стремиться всеми возможными средствами, так как они и теперь, не смотря на многовековое христианство, разсуждают подобно евреям, давшим клятву истребить все Вениаминово колено, но нашедших выход и клятву номинально исполнить и Вениаминово колено оставить. В возможности подобных разсуждений и поступков я убедился, живя в деревне. Раз крестьянам пришлось давать важные показания, и все они говорили: „колыб знаты, що прысяги не буде".

Еще хорошо бы иметь картины из истории христианской церкви, тем более, что она переплетается с нашей отечественной.

Чтений у нас было 5; читали и в праздники и в будни для говеющих из окружных деревушек, и всегда было слушающих много, сколько хватало места для них.

Мое искреннее желание: дал бы Бог нам это дело повести и обставить так, чтобы оно стояло на пользу людям и было бы приятным разнообразием в их серой будничной жизни; это желание, несомненно, и каждого из нас. Правда, Что это дело только начинается, а потому имеет свои недостатки, но у меня твердое убеждение, что всякое дело имеет начало плохое, середину и конец лучшие.

После каждого чтения выходишь как выкупанный и угоревший; в Павлышской же школе во избежание духоты и угара (мне это разсказывали видевшие), учитель делал чтения на дворе, наводя фонарь на стенку дома, но это удобно, если стена дома высокая. Если управа не пожалеет добавить на каждый фонарь рублей 5, чтобы сделать полотняную рамку и высокий столик для фонаря, то тогда в тихий вечер, укрепив рамку на высоком месте, а фонарь на высоком столике, можно много и долго разсказывать для народа без переутомления как себя, так и слушателей духотой и угаром. Еще меня многие спрашивают о том, как сделана такая хитрая штучка, почему называется волшебным, сколько стоит сам фонарь и каждая картина, где их делают. На первые вопросы я давал, как потом убеждался, удовлетворительные ответы; на остальные же вопросы отвечать не мог и прошу управу снабдить меня сведениями о стоимости фонаря и каждой картины, так как мне известно, что простолюдину не нравится, если тот, к кому он обращается, не знает чего, казалось бы нам, и несущественного. (Заведующий Корниенко , 10 марта 1890 г.)

III. Систематическиq каталог теневых картин для волшебных фонарей, принадлежащих Александрийской уездной земской управе.

(Составлен учителем Александрийского училища Стефаном Синицким).

1. Ветхий Завет.

2. Новый Завет.

3. Святая земля.

4. Св. Кирилл и Мефодий.

5. Житие св. Сергия.

6. Начало Руси.

7. Нашествие татар.

9. О смутном времени на Руси.

10. Царствование Михаила Федоровича.

11. Царствование Алексея Михайловича.

12. О Петре Великом.

13. О преемниках Петра Великого.

14. Отечественная война 1812 года.

16. Двадцатипятилетие царствования ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА II.

17. Коронование ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА Ш

18. Крушение ИМПЕРАТОРСКОГО поезда 17 Октября 1888 года

19.Сборник стихотворений.

20. Астрономия.

21. Отчего происходит снег и дождь.

22. Об устройстве человеческого тела.

23. О том, какого вида земля и как она велика.

24. О насекомых вредных для полей и лесов.

25. Памятники.

НАЗАД | ОГЛАВЛЕНИЕ | ДАЛЕЕ