НАЗАД | ОГЛАВЛЕНИЕ

ДЕМЬЯН ИГНАТЬЕВИЧ МНОГОГРЕШНЫЙ

1668—1672 г.г.

О происхождении и начале служебной деятельности Демьяна Игнатьевича Многогрешнаго не сохранилось известий. В современном ему обществе он не пользовался уважением, как человек незнатнаго происхождения, — „мужичий сын", по отзыву современников. Первое документальное известие о нем относится к 1649 году. В реестре козацкаго войска, составленном вследствии Зборовскаго договора; он записан в должности войсковаго есаула. В декабре 1650 г. Демьян Многогрешный, находясь в том же звании, вместе с Брацлавским полковником Нечаем, явил в книгу гродскую Киевскую королевскую грамоту, подтверждающую статьи Зборовскаго договора.

В следующем году, во время войны, предшествовавшей Берестецкой битве; Многогрешный, с отрядом козаков, был послан Богуном в погоню за поляками, отступавшими от Каменца, но под Купчинцами потерпел поражение. Затем, в течении шести-семи лет о нем нет сведений. В 1668 г. мы встречаем Многогрешнаго в звании Черниговскаго полковника.

В первых числах января этого года гетман Брюховецкий собрал в Гадяч на раду всю старшину левобережную, которая вместе с ним порешила, отложиться от подданства Москве, прогнать воевод и поддаться турецкому султану. Так как летописец ясно говорит, что на раде присутствовали все левобережные полковники, а Многогрешный был уже в это время Черниговским полковником, то более чем вероятно, что он также был, на раде и вместе с другими приносил присягу в том, чтобы отложиться от Москвы. Последовало изгнание воевод из большей части городов левобережной Украины. В Чернигове „мисто" (неукрепленная часть города) было опустошено и сожжено, но замок, где заперся воевода с великорусским гарнизоном, целое лето без успеха осаждался козаками и поспольством. Однако Многогрешный не долго оставался верен принятому обязательству. Весною того же года князь Ромодановский с великорусскими войсками осадил козаков в Котевли, после чего козаки, оставивши Брюховецкаго, вошли в сношения с Дорошенком, приглашая его на левый берег Днепра, где его обещали признать гетманом. Многогрешный был одним из первых полковников, изменивших Брюховецкому.

Дорошенко принял приглашение и, сделавшись гетманом обеих сторон Днепра (1668 г.), начал с того, что освободил Котевлян от осады, прогнал Ромодановскаго, после чего продолжал дело изгнания воевод. Вскоре однако, будучи в Путивле, получил из дому известие, призывавшее его в Чигирин. Он оставил наказным гетманом Демьяна Многогрешнаго и наказал, во чтобы то ни стало, прогнать воевод из Переяславля, Нежина и Чернигова, не подозревая, что Многогрешный втайне благоприятствует Москве и только ждет случая открыто перейти на ея сторону. Пользуясь неурядицами в левобережной Украине, происшедшими через предводителя запорожцев, Суховия и союзных с ним татар, наказной гетман вошел в соглашение с князем Ромодановским; когда же, с наступлением зимы, запорожцы с татарами разошлись по домам, Многогрешный уже прямо начал сношения с московским правительством и всеми средствами старался войти в милость при Московском дворе. Так например, отпустил всех царских людей, содержавшихся под караулом в Борзне, Соснице и Погаре, взятых под стражу во время изгнания воевод Дорошенком. Кроме того, он сумел заслужит покровительство Черниговскаго архиепископа, Лазаря Барановича, пользовавшагося большим авторитетом как на Украине, так и при московском дворе, и Шереметьева посылавшаго благоприятные отзывы о нем в Малороссийский приказ. Однако, не смотря на все заискивания, Многогрешному пришлось, отправляя в Москву посольство с просьбою о разрешении избирательной рады, просить между прочим упразднения воевод в малороссийских городах, до того отвращение к ним было всеобщим. Впрочем эта просьба и на этот раз, как и прежде, не была уважена.

Заручившись покровительством в Москве, Демьян Игнатьевич задумал из наказного сделаться полновластным гетманом левой стороны Днепра. С этою целью, по отшествии Суховия в конце 1668 года, он составил отряды, по большей части из нанятых шляхтичей и, собравши войско, на которое мог опереться в случае нужды, созвал под предлогом рады, в Новгород-Северске ближайших городских полковников, которые, запертые во дворе, принуждены были предложить ему левобережное гетманство. Многогрешный, как того требовал обычай; долго отказывался; по выражению летописца „одмовлявся, як стара дивка хорошого жениха", но наконец согласился и принял присягу в верности от своей старшины. В это самое время возвратились из Москвы Максаковский игумен Ширкович и обозный Петр Забела, посланные еще в прошлом году советом левобережной старшины испросить у царя прощения за измену Брюховецкаго. Послы принесли грамоту, до которой, вместе с прощением всему народу левобережному и старшине, разрешалось выбрать себе отдельнаго гетмана, так как Дорошенко с правобережной Украиной отдан был полякам по Андрусовскому договору и следовательно не мог править левым берегом и подчиняться двум государям.

3-го марта 1669 года собрана была в Глухове генеральная рада, на которой снова гетманом выбран Демьян Игнатьевич; он принес присягу на верность царю. Здесь в присутствии князя Ромодановскаго и других чиновников, присланных из Москвы, и архиепископа Лазаря Барановича постановлены были новыя договорныя статьи, в которых повторялся договор, заключенный с Богданом Хмельницким, с некоторыми изменениями, клонившимися к ограничению местнаго самоуправления.

Вскоре после Глуховской рады новый гетман получил царскую подтвердительную грамоту, по которой Алексей Михайлович, в знак прощения малороссиянам всех их прежних измен и шалостей, отпускал на Украину 258 человек пленных, взятых в предыдущих битвах.

Получивши известие об избрании Многогрешнаго, Дорошенко не мог так легко помириться с „умалением своего рейменту". Не теряя времени, он отправил часть своего войска на левый берег Днепра, с приказанием всеми средствами отклонять народ от Многогрешнаго и привлекать к подчинению прежнему гетману. Демьян Игнатьевич, в свою очередь, выслал против этого войска наказного гетмана Стрыевскаго с городовыми и компанейскими полками. В первой битве под Рогинцами, Стрыевский разбил войско Дорошенка; затем борьба тянулась с переменным счастьем до половины сентября, пока наконец Дорошенко не отозвал обратно войско, успевшее привести в подчинение ему всю Лубенщину и часть прилежащих к ней полков.

После этого Многогрешный еще не сразу успокоился на гетманском уряде: он больше года употребил на подчинение себе леваго берега. Только в 1670 году ему удалось наконец овладеть всей левобережной Украиной. В летописи сохранился один эпизод из этой внутренней борьбы, показывающий, как мало козацкие предводители обращали внимания на благосостояние народа, когда дело шло об удовлетворении своего личнаго честолюбия. Воспользовавшись тем, что после Острожской комиссии Дорошенко, занятый деятельными сношениями с Турцией, оставил без защиты Лубенщину, Многогрешный послал туда компанейский полк под предводительством Кияшка, который очень круто повел дело объединения левобережной Украины: он „безчеловечне и тиранско вырубалъ" людей, выезжавших из сел и городов за припасами. Вследствие таких жестокостей территория Лубенскаго полка и прилежащие к ней местности, где дольше всего держались сторонники Дорошенка, принуждены были наконец покориться Многогрешному.

Покоренное силою население, естественно, не могло дружелюбно относиться к гетману и тот, не уверенный в своей личной безопасности, решился выбрать новую резиденцию; по его просьбе Московское правительство указало ему новую столицу, Батурин; и прислало отряд стрельцов для охранения его особы. С этого времени вошло в обыкновение посылать гетману отряд телохранителей, которых он должен был содержать и которые наблюдали за его действиями.

Не имея другаго способа отомстить своему противнику, Дорошенко исходатайствовал у Константинопольскаго патриарха соборное его проклятие, что тотчас-же сделалось известно всей Украине. Сначала Многогрешный не придал этому значения, но случившееся с ним вскоре несчастье (аппоплексический удар) и сам он, и его современники сочли следствием этого проклятия. Тогда он обратился к царю с просьбой ходатайствовать перед патриархом о снятии с него отлучения и о том, чтобы, в случае его смерти, даровали наследственное имение в Черниговском или Стародубском полку его семейству — матери, жене и детям — «где бы они могли вести мирное житие". Скоро он получил грамоту на просимыя земли вместе с разрешением от патриарха. Вероятно в это время он начал строить церкви в Нежине и Батурине; кроме того обещал построить в Братском монастыре церковь и устроить школу.

Желая в свою очередь подавить соперников, Многогрешный прибегает к постоянным доносам: уже в апреле 1669 года был послан в Москву генеральный судья Самойлович; вместе с челобитной, составленной на основании Глуховских статей, он привез от гетмана донос на Дорошенка в том, будто бы тот поддался турецкому султану и бранил московскаго царя. Были присланы даже стати договора, заключеннаго Дорошенком с султаном; подлинность их сомнительна, но во всяком случае они интересны для нас тем, что в них высказываются желания людей, пытавшихся всеми средствами доставить Украине политическую автономию. Вслед за тем, в начале 1670 года, Многогрешный доносил в Малороссийский приказ о неблагонадежности запорожскаго гетмана Ханенка и о дружбе его с Крымским ханом. В 1671 году Многогрешный задержал послов Ханенка, возвращавшихся с острожской комиссии, и держал под стражей, пока не получил из Москвы приказа выпустить их. Кажется в том же году Многогрешный принимал участие в усмирении Разина, а именно он задержал и отправил в Москву одного из его агентов и затем послал на помощь великорусским войскам против Разина отряд козаков под предводительством генеральнаго есаула Гвинтовки и своего брата Василия.

Выказывая полнейшую преданность Московскому правительству, Демьян Игнатьевич вначале поддерживал хорошие отношения с великорусскими наместниками: Ромодановским; Шереметевым и др., чтобы иметь сильных сторонников, и, по-видимому успел в этом: на все его посольства из Москвы получались дружелюбные ответы, доносы его принимались благосклонно, хотя им не придавали большаго значения. В действительности же положение его становилось непрочным: гетман настаивал на том, чтобы точно определены были границы с Польшею и указывал необходимость присоединения к Малороссии пограничнаго города Гомля, жители котораго прислали о том челобитную, жалуясь на притеснения польских урядников; предложение это было отклонено боярскою думою, но гетман, не смотря на полученный отказ, принял Гомель под свое покровительство. На просьбы гетмана об определении границ приходили уклончивые ответы, что Московское правительство в свое время договорится с поляками о границах, а гетману сообщат о результатах. В малороссийском приказе Многогрешному ставили в вину неисполнение статей Глуховских: вопреки условию он не высылал обратно крестьян, беглых из Великороссии, а напротив принимал их и позволял селиться в своих владениях.

С другой стороны гетман завел с Дорошенком сношения, возбуждавщия подозрения старшин, которые немедленно сообщали о них в Москву: сношения эти состояли в следующем: когда в 1671 году польский полковник Пиво начал грабить окрестности Киева, то Многогрешный, сообщив в Москву свои опасения по этому поводу, разрешил своим козакам переходить к Дорошенку и вместе с ним воевать против поляков.

В начале февраля следующаго года гетман прямо заявил перед московскими послами о том, что Дорошенко состоит с ним в постоянной переписке и на и навеки с ними помирился; что Дорошенко не только отказался от притязаний на левую сторону Днепра, но и даже поверг наказанию своих союзников, татар, пограбивших левобережных жителей. Сверх того Многогрешный высказывал желание, чтобы царь принял Дорошенка в свое подданство. Все эхо доказывало хорошия отношения между двумя гетманами, чем не замедлили воспользоваться враги Демьяна Игнатьевача. Враждебно же к нему относилась вся старшина козацкая; она не могла простить Многогрешному насильственнаго его избрания, притом личный характер гетмана постоянно усиливал раздражение в среде старшин.

Демьян Игнатьевич Многогрешный был человек нрава вспыльчиваго и необузданнаго; чувствуя свою силу, он злоупотреблял правом безконтрольнаго суда над старшинами, которым пользовались гетманы. Из „статей" гетмана Самойловича, мы узнаем, что Демьян Игнатьевич, под видом суда, позволял себе разнаго рода жестокости и притеснения над старшинами, часто в нетрезвом виде доходил до того, что, в случае противоречия, бросался на старшин, бил их и даже рубил саблею; притом гетман без суда смещал их с урядов и на их место назначал своих родственников и друзей. Так в 1671 году он лишил должности Переяславльскаго полковника Дмитрашка-Райча и управление Переяславльским полком поручил генеральному бунчужному Стрыевскому. Далее, гетман лишил уряда Стародубскаго полковника Рославца, а на его место поставил своего родственника Шуменка; Черниговский полк отдал брату своему, Василию Многогрешному, я вообще все важныя должности старался заместить близкими людьми.

Сознавая недовольство старшины, гетман сделался очень подозрителен, он запретил своим старшинам всякия сношения с начальниками стрелецкими и с великорусскими послами.

Все эти причины; вместе взятыя, давали богатую почву для доносов, от которых особенно страдала Украина того времени.

Действительно, еще в начале 1671 года, едва успел Многогрешный утвердиться на гетманском уряде, на него поступил донос от Ханенка в том будто он вместе с Дорошенком, думает поддаться султану. Этому первому доносу в Москве не придали значения, но раз он был принят, то этим самым обеспечивался прием доносов и на будущее время.

В начале следующаго года на гетмана начали поступать доносы от стрелецкаго начальника Неелова и от старшин; генеральнаго обознаго Петра Забелы, войсковых судий Самойловича и Домонтовича, полковника Дмитрашка-Райча и генеральнаго писаря Мокриевича. Они жаловались на самоуправство гетмана над семейством Киевскаго полковника Константина Солонины, доносили о дружелюбных сношениях с Дорошенком, о том, что гетман на бенкетах сам пьет за его здоровье и других заставляет пить; что он собирается будто бы ехать к нему на свидание в Киев и помогает ему деньгами, будто он хочет женить своего племянника, Михайла, на дочери Дорошенка. Сверх того, прибавляли, будто гетман позволяет себе резкия выражения против царя; запрещает старшинам видеться с московскими людьми и следит за их действиями через своих слуг. Будто гетман уверял старшин, что царь требует их всех в Москву, чтобы оттуда удобнее сослать их в Сибирь. Наконец будто бы гетман готовился избивать царских чиновников в Батурине и других городах.

В половине апреля начался суд над Многогрешным. Обвинительными пунктами были поставлены присланные на него доносы. Сначала Демьян Игнатьевич все отрицал, отвечая на все обвинения, что он человек простой и, если что-нибудь в его поступках и подало повод к подозрению в измене, то все это было им совершено без всякаго престуннаго умысла; в последствии, под пыткой, он сознался в сношениях с Дорошенком, хотя отрицал измену и все другия обвинения и уверял, что действовал без сообщников.

Вместе с бывшим гетманом привлечены были к суду: брат его Василий Многогрешный и бывшие друзья его: генеральный есаул Гробович и Матвей Гвинтовка; хотя последний и отрекся от дружбы с бывшим гетманом и поспешил с доносом немедленно после его ареста. Все они отрицали обвинение гетмана в измене и давали показания, по-видимому вполне оправдывавшия их.

По старинным правам козацким они сами, войсковым судом, должны были судить гетмана и старшину. Поэтому Алексей Михайлович предлагал отправить подсудимых на Украину, но старшины, управлявшие краем, просили не присылать Демьяна Игнатьевича, в виду могущих произойти на Украине волнений, а судить его в Москве. Что народ не был доволен таким самоуправством старшин, можно видеть из отписки князя Ромодановскаго в Москву о народном волнении, когда старшины опасались, чтобы народ не избил их. Узнавши о несчастьи, постигшем Многогрешнаго, и желая облегчить его участь, Дорошенко писал Киевскому воеводе, что в характере его сношений с Демьяном Игнатьевичем не было ничего предосудительнаго, так как они велись исключительно с целью упрочить мир между обеими частями Украины, что могло вести скорее к славе, чем к безчестью царя. Однако это обстоятельство нисколько не послужило в пользу Многогрешному, а скорее было обращено против него.

Демьян Игнатьевич Многогрешный и его брат были приговорены к смертной казни, но перед самым исполнением приговора на площадь принесен указ, по которому смертная казнь заменялась вечной ссылкой в Сибирь вместе с их семьями и другими подсудимыми. На другой день им объявлена была царская милость, а именно: Демьяну Игнатьевичу ассигновалось на дорогу 15 руб., Василию—10, остальным по 5 рублей и позволялось взять с собою самыя необходимыя для обихода вещи. Небольшое имущество бывшаго гетмана приказано было употребить на постройку церквей, которыя он начал строить. В Москву прислано было семейство Демьяна Игнатьевича — его жена, два сына и дочь, племянник Михайло и две работницы, — после чего все осужденные вместе были отправлены в Тобольск и затем определены в козачью службу и разосланы по разным городам. Демьян Игнатьевич был отправлен на жительство в Селенгинск, где был приписан в дети боярские. Жил он в ссылке довольно долго. В 1688 году он, вместе с сыном Петром, принимал участие в усмирении возстания восточных Бурят. Это последнее известие о нем; о мужеском потомстве его ничего не известно, потомки же его дочери до половины ХVIII столетия встречаются в Селенгинске.

ИВАН МАРТЫНОВИЧ БРЮХОВЕЦКИЙ.

1663—1668 г.г.

Первое упоминание о Брюховецком мы встречаем в 1650 году в „реестре войска Запорожскаго", где он записан в гетманской Чигиринской сотне; назван он в „реестре" — „Мартынец Хмельницкаго". — Летопись Величка объясняет нам причину этого страннаго определения, — Брюховецкий был привязан лично к Хмельницкому и исполнял при нем должность старшаго слуги. После смерти Богдана, он в той же должности сопровождал молодого Юрия Хмельницкаго в Киев, куда последний отправился с целью учиться в академии.

В 1659 году; когда Гадячский договор возбудил народное неудовольствие против Выговскаго, Юрий Хмельницкий решился заявить свои права на гетманство и отправил Брюховецкаго в Сечь для того, чтобы снискать себе поддержку запорожцев. Мы знаем, что поручение это было успешно исполнено и вскоре Юрий Хмельницкий был провозглашен гетманом. Впрочем, не смотря на важность оказанной услуги, Брюховецкий в это время разстался с Юрием. Молодость и бездарность новаго гетмана не давали надежды на то, чтобы его дружба и милость могли доставить блестящую карьеру его приближенным, между тем смутное положение края и невыработанность общественных принципов среди массы народонаселения и ея представителей, открывали широкое поле для личнаго честолюбия и гарантировали успех людам безпринципным, способным на ловкую интригу, умеющим мирволить безсознательным страстям массы, и не считающимся с совестью для достижения личных целей. Брюховецкий представлял всецело подобный тип и решился воспользоваться случаем для того, чтобы выдвинуть свои честолюбивые замыслы. Единственную группу, относившуюся в то время безкорыстно в делам родины представляло Запорожье, — конечно в Запорожьи не было ни политическаго развития, ни весьма ясно сознанных и категорически развитых принципов, но при их отсутствии было признанное всем народом южной Руси — стремление стоять за правду, в том виде, в каком эту правду сознавал народ — стремление это выражалось: непримиримою антипатиею к Польше, отрицанием шляхетских порядков, будут ли они выражаться возвратом польской шляхты, или сословными привиллегиями собственной старшины, наконец желанием остаться верным русскому царю и Переяславльскому договору 1654 года. Протест против всех попыток, стремившихся нарушить эти народныя убеждения, встречал всегда горячуго поддержку и почин в Запорожьи. Ясно было для всякаго честолюбиваго искателя власти, что выдвинуться вперед, сделать карьеру, захватить власть можно будет легче всего тому, кто сумеет склонить на свою сторону низовую общину и опереться на ея поддержку и авторитет. Брюховецкий понял это положение дел и после избрания гетманом Юрия Хмельницкаго, вместо того, чтобы искать повышения и наград у новаго гетмана, остался жить в Сечи, где он провел три года (1659—1662 г.г.); выдавая себя за искренняго поборника народной черни, за врага аристократических посягательств старшин, он успел снискать себе уважение и популярность в среде низовых братчиков, „он жил, по словам летописи, в доброй захованю и в ласце всего войска Низового".

Между тем Юрий Хмельницкий оказался совершенно неспособным к отправлению гетманской должности. При первом серьезном столкновении (во время похода Шереметьева под Чуднов 1660 г.) он растерялся, изменил только что данной присяге и возобновил с Польшею Гадячский договор, подчинивший Украину польской короне. Поступок этот вызвал негодование в народе; полки, лежавшие на левой стороне Днепра, отказались от повиновения Хмельницкому, и объявили о необходимости выбрать новаго гетмана, вернаго царю. Во главе движения стояли: нежинский полковник Василий Золотаренко и переяславльский — Яким Сомко — каждый из них разсчитывал на возможность склонить выбор в свою пользу — они стали соперничать между собою, клеветать друг на друга и в Москве и на Украине и тем взаимно ослабили шансы своего выбора. Этим положением дел воспользовался Брюховецкий — летом 1662 года он явился из Сечи с отрядом запорожцев в стан князя Григория Григорьевича Ромодановскаго, главнаго начальника русских войск в Малороссии; он предложил ему свои услуги для похода против Хмельницкаго, заявив при этом условие, что он желает находиться исключительно под начальством князя, но не хочет подчиняться ни Сомку, ни Золотаренку. Находясь в течении нескольких недель в лагере воеводы, он успел снискать вполне его расположение, и заподозрить способность и благонадежность полковников, претендовавших на гетманство. Сопровождавшие его запорожцы выставляли его единственным народным и верным царю кандидатом, упрекая Сомка и Золотаренка в том, что они принадлежат к кружку старшин пропитанному шляхетскими стремлениями и потому раньше или позже изменят в пользу Польши. Благодаря благосклонной рекомендации князя Ромодановскаго, правительство стало смотреть на Брюховецкаго, как на самаго для себя желательнаго гетмана. В 1663 году последовал царский указ о производстве выбора новаго гетмана; для руководства им прибыл в Малороссию окольничий князь Великогагин и созвал избирателей в Нежин; но по настоянию Брюховецкаго и запорожцев созвана была не козацкая рада, а так называемая «Черная", т. е. рада, в состав которой должны были входить не только козаки, но и все другия сословия края. Выборы произошли среди страшнаго безпорядка: толпа запорожцев и крестьян вынесла на руках Брюховецкаго, вручила ему знаки достоинства и провозгласила гетманом, разогнав побоями его противников; вслед за тем она отправилась грабить имущество Сомка, Золотаренка и сочувствовавшей им старшины. На следующий день окольничий подтвердил состоявшийся выбор и приказал арестовать важнейших представителей партии старшин — они были выданы Брюховецкому, который, несколько месяцев спустя, приказал казнить смертию в Борзне полковников: Сомка, Золотаренка и Силича, многих же сторонников их отправил в ссылку в Сибирь.

Первые три года гетманства Брюховецкаго прошли в безпрерывной войне с гетманом, сменившим Юрия Хмельницкаго на правом берегу Днепра, — Павлом Тетерею и с поляками, оказывавшими последнему поддержку. В 1663—1664 годах козаками отражена была последняя подытка поляков овладеть левым берегом Днепра. Король Ян Казимир предпринял с этою целью поход с значительными силами, но, благодаря отчаянному сопротивлению козаков и помощи своевременно поданной князем Ромодановским, должен был отступить с большими потерями после неудачной осады Глухова. С другой стороны усилия Брюховецкаго, направленныя к тому, чтобы подчинить себе города и полки, лежавшие на правой стороне Днепра не имели успеха: он овладел на время Каневом; Черкассами и Белою Церковью, предпринимал оттуда разорительные походы внутрь страны, но взять Чигирина не мог и вскоре был оттиснут на левый берег Днепра Тетерою и союзными с ним польскими войсками.

Между тем внутреннее управление Брюховецким страною не оправдало возложенных на него народом надежд; достигнув гетманства он, правда, казнил или сослал многих старшин, но немедленно вместо них поставил новых из числа своих приближенных и укрепил их власть, окружив каждаго многочисленною стражею запорожцев, которых роскошно содержать должны были окрестные жители; новые старшины не только не уступали старым в алчности, любостяжании и угнетении народа, но даже превзошли их, спеша разжиться и разбогатеть. Очевидно было, что выставленныя Брюховецким во время своей кандидатуры народныя стремления, служили для него лишь маскою, которую он отбросил, достигнув цели. Добившись власти, он пытался утвердить ее страхом и жестокостью; всякий протест против его распоряжений, даже невольный, вызывал конфискация, заточения, казни. Страшно кровавую расправу учинил он над городами, которые должны были сдаться Яну Казимиру во время его похода; летописи указывают притом множество казней постигших разных лиц, заслуживших неодобрение гетмана. Конечно популярность гетмана быстро падала и ему в свою очередь грозило крушение при появлении перваго ловкаго честолюбца. Брюховецкий потому, в виду нароставшаго в народе раздражения, решился укрепить свою власть, заручившись решительною поддержкою правительства. В 1665 году он, вместе со многими полковниками отправился в Москву, где был принят очень милостиво, женился на дочери боярина, сам был пожалован боярским званием, сопровождавшие же его полковники получили дворянское достоинство. Впрочем, эти наружные знаки милости были недостаточны для того, чтобы упрочить власть Брюховецкаго; он сознавал, что только существенными уступками в пользу централизации он достигнет положения лица необходимаго для правительства — уступки такия он и предложил во время своего пребывания в Москве; состояли же они в том, что гетман отказался от тех статей переяславльскаго договора, которыя обезпечивали административное и финансовое самоуправление края; то и другое он уступал воеводам, которые должны были принять в свое ведение малороссийские города и поселиться в них с отрядами московскаго войска. Действительно в 1666 году гетман передал воеводам все полковые города с правом сбора податей с жителей полков. Воеводы стали переписывать народонаселение, обложили его как подушною податью, так и всевозможными налогами от промыслов, торговли, и т. д. Народ возроптал повсеместно и начались сначала спорадическия, потом все более и более частыя и иитензивныя вспышки, против гетмана, полковников, воевод и их прикащиков и целовальников.

Положение гетмана и поддерживавших его полковников становилось опасно (один из них Децик переяславльский погиб от возмущения своих полчан) — они сознали, что волна народнаго раздражения опрокинет их раньше, чем правительство найдет возможным подать им помощь, и решились выйти из затруднительнаго положения путем новой интриги и измены; подобно тому, как прежде они предали права доверавшагося им народа, теперь они решились заплатить изменою правительству за оказанное им доверие. В 1668 году к Брюховецкому в Гадяч созваны были на тайное совещание все полковники и на совете этом решено было попытаться стать во главе народнаго движения, принять на себя почин в изгнании воевод и таким образом возстановить свою популярность. Действительно, разъехавшись по домам, полковники, вместо того, чтобы продолжать охранять воевод, стали открыто им противодействовать — вскоре возстание сделалось общим и воеводы частью погибли, частью же были с безчестием изгнаны. Правительство конечно должно было наказать гетмана за это вероломство. Действительно русския ратныя силы вступили в Малороссию под начальством князя Григория Григорьевича Ромодановскаго и осадили два первые пограничные города: Котельву и Опошню. Брюховецкий между тем совершенно растерялся. Его поздний протест против воевод не возвратил ему народнаго доверия, он попытался в попыхах призвать в помощь татар, а между тем с незначительным отрядом наемной стражи выступил из своей резиденции — Гадяча, и стал медленно подвигаться, будто на встречу великорусским силам; на пути он остановился против села Диканки, на урочище „Сербинское поле"; не получая ни откуда помощи, он не знал, что дальше предпринять и вероятно сдался бы князю Ромодановскому при его приближении, но судьба иначе завершила карьеру Брюховецкаго. Еще до изгнания воевод многие левобережные полки обращались с призывом к гетману правобережной Украины, сменившему в 1665 году Тетеру — Петру Дорошенку с приглашением оказать им защиту и принять под свое управление. Теперь, когда с появлением великорусских войск, опасность усилилась, Дорошенко воспользовался приглашением и двинулся на помощь левобережной Украине; в сопровождении довольно численнаго козацкаго войска и отряда орды, Дорошенко переправился через Днепр и двигался по направлению к Опошне. На пути он наткнулся на лагерь Брюховецкаго и, остановившись вблизи его, послал Брюховецкому приглашение явиться в свой стан. Хотя запорожцы, сопровождавшие Брюховецкаго и сопротивлялись этому свиданию, но городовые козаки и старшина принудили жалкаго гетмана отправиться в лагерь соперника и почти насильно повели его туда. Только что Брюховецкий приблизился к кургану на котором стоя верхом на лошади, ожидал его Дорошенко, как из толпы собственных подчиненных, провожавших его, посыпались упреки и обвинения, вскоре озлобление толпы усилилось и, не смотря на внушения и уговоры Дорошенка, она бросилась на Брюховецкаго и растерзала его. Дорошенко провозглашен был на время гетманом обеих сторон Днепра, князь же Ромодановский, узнав о судьбе, постигшей Брюховецкаго, не ожидая пришествия Дорошенка, снял осаду и отступил за пределы Малороссии.

Так кончил жизнь, исполненную интриг и мелкаго честолюбия; бывший слуга Хмельницкаго, пожертвовавший всеми интересами и народа и правительства, для личной выгоды; добившийся предательством, изменою и убийством соперников и гетманской булавы и боярскаго сана. Трагическая его кончина ни в ком не вызвала сочувствия и сожаления. Одни вспоминали казнь Сомка и Золотаренка, другие разорение воеводами черных людей, третьи —  измену правительству. Летописцы с ирониею разсказывают о его убийстве, а один приводит в заключение своего повествования сатирическую эпитафию.

МИХАИЛ СТЕПАНОВИЧ ХАНЕНКО.

1670—1674 г.г.

Родовое предание, оставшееся у потомков гетмана Ханенка, сохранило воспоминание о его отце, Стефане Ханенке, жившем в начале XVII столетия; по словам этого предания Стефан Ханенко числился в войске Запорожском; он женат был на дочери польскаго старосты, освобожденной им из татарскаго плена; старший из сыновей, родившихся от этого брака и был будущий гетман Михаил. О первоначальной службе его мы не имеем сведений, имя его первый раз упоминается в 1659 году в числе лиц, недовольных заключенными в то время переяславльскими статьями. Тогда Ханенко занимал уже должность Уманскаго полковника и владел ею безсменно в течении 10 лет. В 1669 году он является противником Дорошенка и стоит на стороне его соперника, Суховия; после неудачной осады Дорошенка в Стеблеве, Суховий сдает притязания на гетманство, котораго добивался напрасно, Ханенку и сам бежит в Запорожье. Не находя возможности поддержать своих притязаний, вскоре после Суховия, Ханенко принужден также удалиться к запорожцам; отсюда он вошел в сношения с польским правительством, которое признало его гетманом и предложило Ханенку установить условия, на которых Украина вновь соединится с Польшею; на раде, собранной в Умани, в которой принимали участие только представители трех самых западных козацких полков, Ханенко был провозглашен гетманом, получил знаки своего достоинства от польскаго посланника и снарядил депутатов в Острог, куда королем была послана коммиссия для приведения в порядок дел Украины. Здесь послы Ханенка возобновили в несколько сокращенном виде стати Гадячскаго договора и на их основании принесли присягу на верность королю.

Но территория, от имени которой Ханенко заключал условия с польскою короною, составляла только незначительную часть правобережной Украины; более чем в двух третях ея господствовал Дорошенко, признававший над собою власть турецкаго султана; в той же части территории, которая по видимому признавала гетманство Ханенка, он не чувствовал себя вполне безопасным и потому, немедленно после заключения договора, испросил присылку польских войск для своей защиты.

Между тем на саму Польшу надвигалась страшная гроза; пользуясь слабостью польскаго правительства и побуждаемый советами Дорошенка, султан предпринял решительный поход против Польши. В 1672 году сильная турецкая армия осадила Каменец, в подмогу ей отправился со своими козаками и частью крымской орды Дорошенко; Ханенко с своей стороны, исполняя полученное от короля предписание, попытался не пропустить Дорошенка к Каменцу; оба гетмана столкнулись на берегу Буга, вблизи Ладыжина у села Четвертиновки; сначала Ханенко успешно разсеял передовой отряд войска Дорошенка, по потом уманские козаки и сопровождавшия их польския хоругви разсеялись неосторожно на поле битвы; в это время подоспел с главными силами Дорошенко, нажал на них врасплох и нанес им решительное поражение; с остатками своего и польскаго войска Ханенко едва успел убежать в Ладыжин и затвориться в крепости. Дорошенко безприпятственно прошел для соединения с турками; после его ухода Ханенко, несколько оправившись, последовал за ним и соединился с польскою армиею; весь отряд, приведенный им в польский лагерь, не превышал 4,000 людей, не удивительно потому, что имя его проходит незаметным среди событий данной кампании. Вообще война была крайне неудачна для Польши. Турки овладели Каменцем, оттиснули польскую армию; по направлению ко Львову, и заставали короля Михаила заключить позорный трактат, подписанный им в лагере у Бучача, по которому Польша уступала Порте всю Украину и Подолье и обязывалась платить ежегодную дань.

Возвращаясь из похода, Дорошенко остановился на пути в селе Христиновке, в окрестности Умани, бывшей резиденции Ханенка, и вошел в переговоры с местными жителями; результатом их было признание уманцами Дорошенка; который немедленно частью казнил, частью заточил сторонников Ханенка, пленил его семейство, назначил уманским полковником своего приверженца Гродзенка, и поставил гарнизоном в Умани два наемные полки: сердюцкий и компанейский. Но начальники Дорошенковаго гарнизона раздражили своим поведением жителей Умани. Во время праздника Пасхи в 1673 году компанейский полковник Силичич затеял в пьяном виде драку на улице, что послужило поводом ко всеобщему возстанию; сторонники Дорошенка были обращены в бегство и уманцы, признали опять гетманом Ханенка. Последний явился в Умань из Польши и решился в последний раз вступить в борьбу с Дорошенком за гетманскую булаву: призвав в помощь поляков и получив подмогу из Запорожья, Ханенко двинулся на Чигирин; Дорошенко между тем отправил гонца в Крым просить помощи, сам же выступил на встречу противнику; оба гетмана встретились у Стеблева на реке Роси; Дорошенко окопал свой лагерь, Ханенко вел усиленные приступы в течении нескольких дней и надеялся, полагаясь на превосходство сил, сломить противника; между тем неожиданно нагрянула на него орда: поляки и козаки Ханенковы были разсеяны и понесли страшныя потери; они бежали в разсыпную; сам гетман с остатками своего отряда искал спасения в степях запорожских; города, признававшие его власть над собою: Умань, Ладыжин, Лисянка — понесли тяжелую кару; они были взяты и разорены турками. Ханенко потерял всякую надежду на успех; он решился отказаться от дальнейшей борьбы и вместе с тем от гетманскаго звания. В марте 1674-го года он явился в Переяславль к гетману Самойловичу, в руки его сдал булаву и другие знаки власти, присланные ему королем, принял присягу на верность царю и получил монаршее прощение и значителныя поместья на левой стороне Днепра, взамен тех, которыми он владел, по милости короля, в правобережной Украине. Конец жизни Ханенко проживал поочередно в Козельце, Лохвице и Киеве в качестве частнаго лица. Ни год, ни место его смерти не сохранились в сказаниях козацких летописцев.

ПЕТР ДОРОФЕЕВИЧ ДОРОШЕНКО

1665—1676 г.г.

Петр Дорошенко родился в Чигирине в 1627 году; он происходил из козацкой семи приписанной к чигиринской сотне. В 1649 году Дорошенко числился в составе гетманской козацкой сотни; Хмельницкий, заметив его выдающияся способности, возвел его в должность „арматнаго писаря" (товарища начальника артиллерии) и доверял ему важныя поручения. Так в 1650 году мы встречаем Дорошенка в числе трех предводителей, ходивших с козацким войском в поход на Молдавию; а в конце того же года он отправился в качестве депутата от козацкаго войска для переговоров с польским сеймом. В 1653 году Дорошенко занял должность прилуцкаго полковника, которую сохранил до конца 1659 года. После смерти Хмельницкаго он принадлежал к кружку старшин, поддерживавших Выговскаго и его политическия стремления — он участвовал с козаками своего полка в военных действиях Выговскаго против полтавскаго полковника Пушкаря и затем против великороссийских войск; в последнем походе он был разбит князем Пожарским в битве у местечка Срибного и едва спасся бегством от плена. После низложения Выговскаго козацкою радою, Дорошенко поддерживал павщаго гетмана до последней минуты и только, после окончательнаго поражения Выговскаго у Хмельника, в конце 1659 года, он сдался со всеми, остававшимися в его лагере, козаками наказному гетману Сомку. За это постоянство Дорошенко был наказан лишением полковничества Прилуцкаго, которое было передано Федору Терещенку; на протоколе Переяславльской рады, утвердившей в гетманстве Юрия Хмельницкаго, Петр Дорошенко подписался без всякого чина. При новом гетмане Дорошенко, впрочем, занял вскоре весьма видное место в числе окружавших его старшин. Уже в начале 1660 года он был назначен полковником Чигиринским и радою старшин отправлен в числе депутатов, посланных в Москву с просьбою об отмене некоторых статей Переяславльскаго договора; затем он принимал участие в походе под Чуднов Шереметьева и Юрия Хмельницкаго и при заключении последним договора с поляками, вел от имени гетмана переговоры с предводителем польскаго войска, Любомирским. До конца гетманства Юрия Хмельницкаго, равно как и при наследнике его, Павле Тетере, Дорошенко не терял своего значения. В 1663 году он получил от Тетери должность генеральнаго асаула, а в 1665 году присоединил к нему звание Черкасскаго полковника.

Между тем в том же году Тетеря потерял надежду осилить Брюховецкаго и страшась повсеместнаго раздражения народа, решился оставить гетманство и убежал в Польшу. После него оставалось открытое поле для соискания гетманской должности — первый претендент, пожелавший занять ее был один из предводителей, возставших против Тетери и поляков, крестьян, некто Опара, называвший себя Медведовским полковником; но для того, чтобы поддержать свою кандидатуру ему не доставало точки опоры; старшина козацкая; окружавшая Тетерю и разделявшая по большей части его стремления, и регестровые козаки относились враждебно к предводителю черни; между тем, заявляя свои притязания на гетманство; Опара лишался поддержки Брюховецкаго, в интересах котораго он действовал до того времени с целью подчинить его управлению правый берег Днепра и, в качестве правобережнаго гетмана, он из сторонника гетмана левобережнаго становился его соперником. Чувствуя шаткость своего положения Опара решился искать помощи извне и обратился за нею в Крым. Татары действительно явились по приглашению Опары в Украину, но по дороге мурзы их были задобрены Дорошенком и решились помочь последнему занять гетманство. Когда в лагерь татарский у Богуслава явился Опара в качестве союзника, то мурзы арестовали его и выдали Дорошенку, который препроводил его потом в заточение в Польшу, козаки же, сопровождавшие Опару, по предложению мурз татарских, объявили Дорошенка „наказным" гетманом. В начале 1666 года последний созвал в Чигиригне раду старшин и козаков, которая и утвердила его в гетманском сане. Немедленно после избрания Дорошенку предстояло отстоять свою должность от Брюховецкаго, стремившагося овладеть всею Украиною, и он занялся этим очень деятельно. Прежде всего он предпринял ряд успешных действий против тех козацких предводителей, которые признавали власть Брюховецкаго на правой стороне Днепра: один из них — брацлавльский полковник Дрозденко был разбит, взят в плен в Брацлавле и потом разстрелян в Чигирине, другой — полесский полковник Децик — оттиснут на левую сторону Днепра, куда Дорошенко вслед за тем перенес военныя действия; опубликовав универсалы, порицавшие действия Брюховецкаго, Дорошенко призывал всех жителей левобережной Украины соединиться под своею властью; вслед затем, вмешавшись в междуусобия, возникшия между козаками Переяславльскаго полка и их полковником Данком, Дорошенко принял сторону козаков, оттиснул великорусския войска, желавшия наказать их за убиение Данка; и овладел почти всем Переяславльским полком. Но дальнейшия его действия были остановлены крупным событием, имевшим решительное влияние на дальнейшуюю судьбу Украины: 30 января 1667 года подписан был уполномоченными России и Польши Андруссовский договор; четвертая статья этого договора гласила, что договаривающияся стороны решили разделить Украину на две половины: русскую и польскую, границею которых должно было служить течение Днепра.

Таким образом западная половина Украины должна была поступить обратно под власть Речи Посполитой и большинство ея населения возвратиться в крепостное состояние — исход этот конечно был встречен всеобщим негодованием народа и козаков. Между тем Дорошенко должен был подчиниться королю, и вступить с ним в переговоры относительно условий этого подчинения; переговоры эти действительно были начаты, но не привели ни к какому результату. С одной стороны польское правительство предлагало условия крайне стеснительныя для козаков и для автономии края, с другой, заметив чрезмерныя по его мнению требования в этом отношении Дорошенка, решилось передать гетманское достоинство другому лицу, более уступчивому по отношению к намерениям польскаго правительства. Переговоры потому шли вяло и не приводили ни к какому соглашению, но пока обе стороны не решались прибегнуть к оружию. Только в конце 1666 года в Украину вступило польское войско под начальством региментаря Маховскаго и стало брать города и истреблять мечем все население, не изъявлявшее покорности королю; тогда Дорошенко, в свою очередь, поднял козацкие полки, бывшие под его начальством, нанял часть Крымской орды и напал на поляков. В сражении у села Печеры, на Буге, Маховский потерпел поражение, отступил к Браилову и затворился в этом городе; козаки взяли город приступом, избили поляков и, взявши в плен Маховскаго, выдали его татарам; в начале 1667 года Дорошенко, заключив союз с крымским ханом, отправился вместе со всею ордою опустошать юго-западныя области Польши и осадил польскаго гетмана Яна Собесскаго, у Подгаец в Червоной Руси; только благодаря счастливой случайности, заставивщей татар отступить, будущий польский король спасся от угрожающаго ему разгрома и заключил перемирие с Дорошенком, но, конечно, на установление прочных дружелюбных сношений с Польшею не оставалось никакой надежды; раньше или позже нужно было выдержать с нею упорную борьбу; Дорошенко сознавал, что для борьбы этой собственныя его силы будут недостаточны; если эти силы оказались слишком слабыми при Хмельницком, когда вся Украина действовала за одно, тем более не мог на них положиться Дорошенко теперь, когда вся тяжесть борьбы должна была лечь на одну только западную половину края, более всего пострадавшую в обезлюдевшую во время предшествовавших войн; необходимо было опереться на внешнюю помощь, но разсчитывать, подобно Хмельницкому, на поддержку России Дорошенко не мог, так как Россия только что отказалась по Андруссовскому договору от покровительства над западною половиною Украины и на просьбу о помощи со стороны Дорошенка, бояре от имени Алексея Михайловича ответили ему советом: „чтобы он для блага Украины, по Андруссовскому постановлению, находился в верном подданстве короля польскаго". В крайности Дорошенку оставался один исход: искать покровительства и защиты у турецкаго правительства.

Действительно Дорошенко и обратился к Порте: он предложил султану подчинит ему Украину на таких же условиях, на каких подчинялись ему Молдавия и Валахия, за что турки приймут на себя обязанность, как защищать козаков от Польши, так и предотвращать вторжения татар в Украину. Предложение это было благосклонно принято Портою и в начале 1669 года договор состоялся и был подтвержден козацкою радою; собранною Дорошенком вблизи Корсуня на реке Рассаве. Вслед затем от имени султана Дорошенку вручены были знаки гетманскаго достоинства: булава, бунчук и знамя, а также грамоты, заключавшия в себе условия, на которых Порта принимала козаков под свое покровительство. Таким образом обезпечена была помощь Турции в предстоящей борьбе с Польшею, которая и разразилась несколько лет спустя, но, помимо этого прямаго последствия, договор с Турциею имел еще другой не менее важный результат — он в значительной степени нейтрализировал политическия невыгодвыя для края условия Андруссовскаго договора. По смыслу этого договора Россия отказывалась от западной Украины в пользу Польши, но, если бы в предстоящей борьбе Турция осилила Речь Посполитую, то по отношению к Порте русское правительство не было связано никаким трактатом и могло возобновить усилия для соединения вновь всего южнаго края под своим покровительством — что Дорошенко имел в виду этот исход борьбы; как крайний результат своей политической комбинации, видно из того что сношения его дружелюбныя с русским правительством продолжаются безпрерывно и становятся особенно интенсивными после того, как поляки заключили с турками Бучацкий договор (1672 г.), по которому они отказались в пользу Турции от Украины и Подолии. Русское правительство само становится тогда на точку зрения Дорошенка и начинает предпринимать ряд походов с целью подчинить себе западную Украину. Впрочем комбинация Дорошенка, совершенно верно разсчитанная по приемам дипломатии того времени, оказалась ошибочною только по отношению к его собственной личности. В качестве автора, придумавшаго весьма сложный политический план, и умевшаго выполнить существенную его часть, не смотря на неимоверныя препятствия, Дорошенко разсчитывал, что русское правительство вручит ему гетманскую власть над соединенною Украиною — но в этом отношении он ошибся — пользуясь значительною долею политической программы Дорошенка, московское правительство не имело в виду усиления его личнаго влияния и предпочитало поддерживать таких кандидатов на гетманство, которые, руководясь более мелким честолюбием и более узкими личными интересами, представляли бы более пассивное и податливое орудие в руках центральнаго правительства — потому оно и поддерживает на левом берегу соперников Дорошенка: Брюховецкаго, Многогрешнаго и Самойловича и старается присоединить под власть последняго правобережную Украину, отстраняя постоянно притязания на гетманство Дорошенка. Еще переговоры Дорошенка с Портою не были окончены, когда ему представилась первая возможность заявить свои стремления к соединению обеих половин Украины. В 1668 году; вследствие смут, возникших в восточной Украине по поводу изгнания из городов московских воевод, в область эту призван был жителями ея на помощь Дорошенко; он переправился через Днепр и пришел на Сербинское поле, где стоял станом, потерявший уже всякую надежду на свои силы гетман Брюховецкий; после прихода Дорошенка, народное негодование против Брюховецкаго разразилось бурною смутою, среди которой гетман этот был растерзан и преемником его в лагере провозглашен Дорошенко; но для того, чтобы этот выбор был действительным, нужно было подтвердить его приговором правильно созванной рады и, главное, согласием московскаго правительства; Дорошенко питал надежду на выполнение обоих этих условий: явившиеся в его лагерь левобережные полковники и старшины изъявили частно согласие на его выбор, начальник же великорусских войск, князь Ромодановский, вступивший было в Малороссию для того, чтобы наказать Брюховецкаго за изгнание воевод, получив известие от Дорошенка о случившемся, отступил обратно в пределы слободской Украины, предполагая, что правительство может утвердить Дорошенка, давно уже поддерживавшаго дружелюбныя сношения с Москвою; но дела сложились иначе, лишь только Дорошенко уехал на правый берег Днепра, князь Ромодановский получил новыя инструкции, он вновь вступил в Малороссию с ратною силою, и вошел у Чернигова в переговоры с старшиною левобережных полков; переговоры эти имели целью избрание новаго гетмана; по взаимному соглашению в должность эту был возведен и утвержден правительством в 1669 году черниговский полковник Демко Многогрешный; таким образом разстроилось на этот раз объединение Украины, подготовленное Дорошенком. Между обоими гетманами завязалась мелкая безплодная борьба, имевшая результатом только опустошение края, она продолжалась в течении двух лет; благодаря поддержке великорусских ратных сил, Многогрешный одержал в ней перевес и лишь два полка; Переяславльский и Дубенский признавали некоторое время над собою власть Дорошенка. Между тем последнему пришлось бороться с новою крупною опасностью; со времени избрания Брюховецкаго установилось мнение, что поддержка Запорожья может доставить гетманскую булаву тому кандидату, который успеет снискать себе расположение низовой общины. После смерти Брюховецкаго кандидат такой явился в лице Петра Суховия, бывшаго писаря запорожскаго войска; склонив на свою сторону часть более безпокойную запорожцев, Суховий был провозглашен ими гетманом в Сечи, затем, заручившись помощью татар, он осенью 1668 года двинулся на Чигирин против Дорошенка, но испытал неудачу, войско его было разсеяно и сам он едва спасся бегством в степь. Весною следующаго года Суховий поднялся снова с большими силами: он успел кроме запорожцев склонить на свою сторону южные полки левобережной Украины: полтавский, миргородский, лубенский, прилуцкий и переяславльский и войти в тесный союз с крымским ханом Адил-Гиреем. С значительными силами Суховий появился на Украине — отрядил орду к Чигирину, сам же отправился к Умани и созвал туда раду для подтверждения своего выбора ея приговором; татаре между тем встретили Дорошенка на пути к Умани и осадили его в лагере у села Конончи на берегу Роси; положение гетмана было весьма критическое, так как половина подвластных ему полков, оставила его и отправилась на раду в Умань. Однако из положения этого он был спасен, благодаря вмешательству турецкаго правительства — в это именно время явилось турецкое посольство с известием об окончательном утверждении султаном договора с Дорошенком; турецкий посол начал свои действия с того, что предписал именем султана крымцам оставить Дорошенка в покое и возвратиться домой. После удаления крымцев дела Суховия разстроились, многие козаки, собравшиеся в Умани, возвратились к Дорошенку, другие открыли раду и приступили к выбору новаго гетмана, но выбор этот миновал Суховия, котораго главная опора — Крымская орда — была для него потеряна. Западные правобережные полки: уманский, кальницкий и брацлавльский — провозгласили на раде гетманом уманскаго полковника Михаила Ханенка, который отдался под покровительство Польши, заключил с польским правительством договор и в 1670 году был утвержден королем в гетманской должности. Оба гетмана; Дорошенко и Ханенко вступают в упорную борьбу, в которую увлекают и покровительствовавшия им правительства — турецкое и польское; в борьбе этой успех остается постоянно на стороне Дорошенка; он нанес противнику несколько чувствительных поражений: у Стеблева, Четвертиновки и т. д., занял Умань и другие города, признававшие Ханенка и наконец, в 1672 году, вызвал сильное турецкое нашествие на Польшу. Во время этого похода турки с помощью Дорошенка взяли Каменец, осадили Львов, и наконец, принудили польскаго короля Михаила заключить позорный договор у Бучача, в силу котораго он обязался платить дань Турции и отказался от Подолии и Украины в пользу турецкаго правительства.

Таким образом, выполнена была с крайними усилиями первая половина программы Дорошенка — он оставался единственным представителем правобережной Украины под покровительством султана — немедленно затем приступил он к осуществлению второй половины своего плана. С 1672 года сношения Дорошенка с московским правительством относительно соединения обеих половин Украины под властью одного гетмана, подчиненнаго царю, становятся оживленнее и интенсивнее. Русское правительство, не стесняясь уже теперь статьями Андруссовскаго договора, принимает его предложения благосклонно и изъявляет готовность поддержать их своими силами, но оно желает воспользоваться обстоятельствами, минуя Дорошенка, и поручает руководство дела, утвержденному им на левом берегу Днепра, гетману Ивану Самойловичу, сменившему в 1672 году Многогрешнаго. Самойлович, для того, чтобы оформить свои притязания на правый берег Днепра, созывает в 1674 году раду в Переяславле, на которой козаки, пользуясь отречением от гетманства, потерявшаго всякую надежду Ханенка, провозглашают Самойловича гетьманом обоих берегов Днепра; вместе с тем Самойлович с козацкими и великороссийскими войсками предпринимает ряд походов на западный берег Днепра для того, чтобы вызвать со стороны жителей признание своей власти и уговаривает Дорошенка отказаться от гетманства в свою пользу. Не смотря однако на превосходство своих сил и на сочувствие большинства народонаселения, он долго не может добиться решительнаго успеха вследствие своей бездарности и нерешительности. — Для того, чтобы овладеть правобережною Украиною Самойловичу приходилось выдержать борьбу не с одним Дорошенком, на страну эту заявляли претензии и Турция и Польша, не пожелавшая подчиниться Бучацкому договору и возобновившая немедленно после ого заключения войну с Портою. Обе державы вели между собою войну за обладание краем и, ожесточаясь все более и более, вымещали злобу на жителях страны: поляки, турки, крымская орда разрушают в течении нескольких лет города и села, истребляют или угоняют в плен население; жители, теснимые отовсюду, ищут спасение в бегстве и целыми массами переселяются на левый берег Днепра, отыскивая новыя более безопасныя местя для поселений; выселяются из родины не только целыя села, местечка и города, но и народонаселение целых полков и областей. Заметив это положение дел, Самойлович старается принаровиться к нему: вместо того, чтобы занять признававшую его власть территорию и принять энергическия меры для ея защиты, он ограничивается отрывочными походами на правую сторону Днепра и во время их зазывает народ к переселению и размещает выходцев на левой стороне Днепра, стараясь притом поселить их подальше от Днепра. Край превращается быстро в пустыню, опустевшие города и села сожжены поляками и турками, немногие жители, пытавшиеся защищаться истреблены мечем. В течении 3—4 лет богатые и многолюдные некогда города: Ладыжин, Умань, Брацлавль, Черкассы, Паволочь, Корсунь, Канев и т. д. превращены в развалины или опустели. Это совершенное раззорение края, известное в народной памяти под именем „руины" сломило наконец и Дорошенка. Поддерживая борьбу до последней крайности, он увидел, что для него остался один только возможный исход: отречься от власти и бросить на произвол судьбы незаконченный план, для осуществления котораго он в течений десяти лет направлял все свои силы. Оставленный старшиною и козаками перешедшими к Самойловичу, покинутый народом, он не интересуясь более турецким покровительством и не будучи в состоянии склонит на свою сторону московское правительство, он с остатками своих сил затворился среди пустыни в единственном, оставшимся в его власти городе Чигирине, и решился покончить свою политическую деятельность; но, не одобряя образа действий Самойловича и не доверяя его мелкой эгоистической личности, он желал отдать булаву в руки избраннаго его народа; объявив московскому правительству, что он отказывается от гетманства, он вошел в сношения с запорожским кочевым Иваном Сирком, созвал в конце 1675 года в Чигирине раду и на ней сдал знаки своего достоинства запорожской общине, как нравственной представительнице народа. Действие это не было, однако, одобрено русским правительством. Сирко получил выговор за принятие отречения Дорошенка и ему было поставлено на вид, что он вмешивается в дело, к нему не относящееся. В начале 1676 года Самойлович приступил к Чигирину с сильным войском и объявил Дорошенку требование сдачи и отречения в свого ползу, Дорошенко исполнил то и другое, выехал из города и отправился пленником в лагерь Самойловича. Так закончена была политическая роль одного из более даровитых представителей козачества в XVII столетии. Не смотря на ошибки и неудачу Дорошенко в ряду современных ему козацких предводителей представляет отрадное явление: не мелкий эгоизм, не стремление к наживе и личным выгодам руководит этим гетманом — он искренно радеет о благе родины, он среди самых трудных обстоятельств, с неимоверною энергиею и постоянством борется из за него — он падает с достоинством и с сознанием исполненнаго долга.

Впрочем, русское правительство, не желавшее по политическим разсчетам поддерживать Дорошенка в качестве гетмана, оценило по достоинству его личность. В плену и в ссылке он был встречен почетом и уважением, скорее как несчастный друг, чем как противник. Сдаваясь Самойловичу, Дорошенко обещал провести остаток дней в спокойствии, не вмешиваясь в общественныя дела, и просил лишь, чтобы ему дозволено было поселиться на родине. Местом для его жительства назначен был город Сосница, где он и занялся устройством своего хозяйства, но вскоре он был потребован в Москву, вслед за тем туда же отправлена была и его жена. В Москве Дорошенку подарен был обширный дом и на его содержание назначена значительная сумма (до 1000 рублей), затем ему пожаловано поместье: 1000 дворов в селе Ярополче Волоколамскаго уезда. — В 1679 году он был назначен воеводою в Вятку и занимал эту должность до 1682 года; остаток дней он прожил в своем поместьи, где скончался в 1698 году. Еще в начале текущаго столетия в Ярополче, на погосте бывшей церкви во имя св. Парасковии, существовала на его гробнице каменная плита с следующею надписыо: „Лета 7206, Ноября в 9 день преставился раб Божий, гетман войска запорожскаго, Петро Дорофеевич Дорошенко; а поживе от рождества своего 71 год и положен бысть на сем месте."

Из лиц, принадлежавших к семейству Дорошенка, нам известны: его мать, принявшая монашество после его падения под именем Митродоры и два брата: Григорий, — полковник Брацлавльский и Андрей, — полковник Паволоцкий. Петр Дорошенко женат был на дочери родственника Богдана Хмельницкаго, Павла Яненка-Хмельницкаго, но, детей от брака этого не оставил.

[1] В нынешнем Александрийском у. Херсонск. Губ.

НАЗАД | ОГЛАВЛЕНИЕ