<<< Повернутись |Початок | Далі >>>

СТАТИСТИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ

РЕГИСТРАЦИЯ ДЕТЕЙ

ПЛОЩАДКА В ГОРОДСКОМ САДУ

Площадка начала функционировать 26-го мая. Накануне ее открытия я с моей сотрудницей обошли беднейшие дворы беднейших улиц, прилегающих к саду, объясняли и детям и взрослым, в чем сущность площадки, что ждет там детей, и производили записи. Публика оказалась очень отзывчивой к этому начинанию и с радостью записывала детей, особенно, когда узнавала, что можно приходить и босиком, и в каком угодно одеянии. Были еще развешены плакаты об ежедневных бесплатных играх возле Зельцера, при входе в сад и в самом саду. Благодаря нашему обходу, площадка наша с первых же дней приняла характер ultra-демократический, по составу посещавших ее детей; тем более, что дачники и зажиточная часть постоянного населения вблизи сада боялись найти «дурное общество» в лице наших босоногих питомцев и сторонились площадки. О том, какой элемент посещал нашу площадку, можно судить по профессиям родителей записавшихся у нас детей с конца июня; ремесленников 251, рабочих 238, служащих — 138 (преобладали кухарки, сторожа и пр. низшие служащие), торговцев 126 (среди них много торговок), крестьян 32, интел. профессий — 16. Работа наша началась в неблагоприятной обстановке: открытая, правда очаровательная, изумрудная лужайка, за т. н. 3-им классом но совершенно не приспособленная для площадки, так как на ней не было ни стола, ни скамеек, ни воды, ни помещения для игрушек.

Записывать выдачу игрушек приходилось, стоя на земле, а позже на ящике, в котором хранился наш скарб. 19 июня привезли нам из города стол, что составило событие в нашей жизни. Для сохранения его ножки были вкопаны в землю, но неведомая, злая рука, выдергивала его систематически не меньше, чем раз в сутки. Закончилось эта история тем, что ножки были выломаны и украдены и мы т. о. опять остались без стола, инвентарь наш в течение 2-х недель состоял из 4 мячей, 2 веревок, и 2-х звонков, приобретенных для платного детского гулянья, бывшего в средине мая. Имущество это бралось из любезности на хранение содержателем будки, в которой продается сельтерская вода.

Позже наш инвентарь стал расти (прибавились мячи, скакалки, обручи, серсо, кегли скракли, крокеты); пришлось для хранения вещей снять помещение у городского садовника. Между лужайкой, где мы играли и квартирой садовника было добрых 2—3 городских квартала. Приходилось детям переносить и кегли, и крокеты, и все мелкие игрушки, и бак, приобретенный позже для воды, с место хранения на площадку и обратно.

Посмотрим теперь, по какому руслу потекла жизнь нашей площадки, и каковы были ее особенности. Посещаемость в первые дни была высокая — в среднем 200 человек в день. Правильной регистрации не было, п. ч. лужайка не имела ограды, сосчитывалось только общее количество детей. Подсчета по полу, национальности не могло быть (впоследствии, с конца Июня ввели регистрационную книгу, в которую записывали детей). Приблизительно можно сказать, что русских и еврейских детей было тогда одинаково. Национальная рознь не замедлила сказаться началась травля еврейских детей пинками, перекривлянием, избивали их по дороге в сад и из сада. Нечего говорить, что борьба с таким печальным явлением очень трудна, т. как человеконенавистничество внедряется в душу ребенка с пеленок. При близком знакомстве многие из них оказались добрыми, деликатными, но это не мешало им отвратительно относиться к еврейским детям. Завсегдатаем был у нас один восьмилетний мальчик. С тех пор, как начались у нас утренние занятия, он не пропустил, кажется, ни одного раза. Работал с увлечением, особенно любил лепить и рисовать с удовольствием гнал обруч, охотно играл в «поезд», любимое занятие наших малышей. Воинственные выпады с его стороны были редки. Вечером же этот мальчик был невозможен в обществе детей. Один дебош следует за другим. Я объяснила это явление тем, что утром ручная работа действует на него успокаивающе. Но когда у него самого спросили, чем вызывается его взбудораженность по вечерам, он ответил, что ему не нравится присутствие еврейских детей, которые по утрам гораздо меньше.

Записалось у нас 513 русских детей и 427 еврейских, но евреи всегда бывали (за исключением первых дней) в подавляющем меньшинстве. На ряду с национальным антагонизм проявилось у нас далеко не рыцарское отношение старших детей к младшим, мальчиков к девочкам. Игрушки отнимались сильными у слабых и давался еще вдобавок подзатыльник. В результате на площадке было пролито море детских слез, приходилось неустанно бороться с нашими маленьким дикарями словом, внушением. Среди старших мальчиков выделилась небольшая группа, у которой буйства принимали характер хулиганства. Два — три зачинщика начинали безобразничать и увлекали десяток мальчиков, у которых было меньше инициативы. Начиналась ужасающая ругань, побои. Было несколько нападений на заветный ящик с игрушками, в результате чего пропало несколько мячей; я сказала «заветный ящик», потому что в массе дети были большими рачителями нашего имущества, исправно возвращали игрушки и ужасались, если кто-нибудь убегал с обручем за границу нашей площадки. Был у нас такой случай: в один из дней когда я одна работала на площадке, привезли нам некоторые вещи из города.

Я отправилась вниз, к квартире садовника снять их, дети же на площадке были предоставлены самим себе. По возвращении я застала такую картину; некоторые из старших успели разбушеваться; группа детей, которые бывали свидетелями разгрома нашего имущества, боясь, что и на этот раз ему грозит печальная участь, с испуганными лицами разместились вокруг ящика, на крышке, с твердой готовностью отразить нападения. У самых ярых буянов бывали минуты просветления, мягкого товарищеского отношения к окружающим, но за этими минутами следовали часы неистовств. Дошло до того, что когда моя сотрудница на улице вступилась за жестоко избитую девочку, в нее начали бросать камнями, песком и чуть не избили. Эти же мальчики оказались очень трусливыми, никогда не сознавались в своих деяниях и упорно взваливали их на своих товарищей. Говоря о хулиганских выпадах, надо указать, что виновниками их у нас на площадке были городские дети, ученики начального и городского училища. Деревенские же дети оказались менее бойкими и более кроткими. Бороться с хулиганством было трудно, так как площадка была не огорожена и удалить инициаторов не было возможности, мы решили после одного воскресенья (12 июля), когда инцидентов было особенно много, перейти для игр на лужайку возле дома садовника, где были наши утренние занятия.

Лужайка оказалась тесной для игр, тянуло сыростью от речки, в виду чего я не советовала бы в будущем году пользоваться ею. Возвратимся к нашей буйствующей публике. Пришлось даже прибегнуть к помощи городового в надежде, что его фигура послужит пугалом для буянов. Городовой и наша новая обстановка (мы теперь уже не работали на улице, как было прежде, а имели свой уголок), оказали свое действие: одни из зачинщиков исчезли, другие относительно присмирели.

Вся среда сделалась более мирной, так как мы объяснились с детьми. Теперь только явилась у нас возможность выйти из пределов сада и пойти на прогулку с детьми без особенной боязни.

Первая наша прогулка была 28-го Июля на каменоломню. Пошло 69 детей. Прогулка прошла честь-честью, но на обратном пути не обошлось без избиения еврейских детей. 7-го августа были мы на пасеке Зерцалова. Хозяин дал детям объяснения, а при уходе угостил их в изобилии фруктами. Всех прогулок было 4. Приняло участие 252 чел. Прогулки внесли несомненное разнообразие в жизнь нашей площадки. Новые впечатления сказались, в рисовании, лепке детей.

Прошла добрая половина лета, пока удалось наладить утренние занятия. На прежней площадке за 3-им кл. не было, ведь, никаких приспособлений для утренних работ, кроме дырявого навеса. Мы полагали, что нам отведут домик, рядом с навесом. Но оказалось, что он кем-то арендован и через 2—3 недели нашей работы мы убедились, что в пользование нам его не дадут.

«Комиссия по устройству игр и развлечений» вступила в переговоры с арендатором 1-го кл., желая добиться возможности пользоваться несколько часов в день его помещением, благо там навесы, столы и скамьи. Но и из этих переговоров ничего не вышло. Тогда решили воспользоваться столами и скамьями недалеко от дома садовника (хотя навеса и нет), для утренних занятий. Обстановка чарующая, среди цветов, под старыми развесистыми дубами. Тут же, оказались хорошо утрамбованные площадки для крокета, кеглей и скраклей. Впоследствии сюда и на соседнюю лужайку были перенесены и вечерние игры. Не сомневаюсь, что обстановка эта сыграла крупную роль умиротворителя, так как была теснее и уютнее нашей прежней лужайки. Только 10 го июля началась у нас планомерная работа по утрам, так как к этому времени были приобретены карандаши, бумага для рисования, клей для лепки и пр. До того времени у нас были подвижные игры с 5 ч. до 8 час. вечера. До 17-го Июня не было у нас ни кеглей, ни крокетов, ни песку для малышей, так что мне и моей сотруднице приходилось группировать вокруг себя почти всю массу детей в подвижных играх. Маленькие и часть детей среднего возраста составляли одну группу, старшие с частью средних составили вторую (при этом старшие мальчики упорно отказывались играть с девочками). Такое соединение детей в игре создавало крупное неудобство и только увеличивало количество пинков, «подставливания ножек», брани, которыми сопровождались игры.

Прошла не одна неделя, пока удалось хоть немного дисциплинировать эту массу. К тому же маленькие позже были отвлечены к песочной куче с песочными игрушками, старшие к крокету, кеглем и скраклям, так что группировка в играх сделалась более нормальной и естественной. Предпочитались у нас игры с бегом. «Щуки и караси», «черный человек», «хозяин и помощник» с первых же дней сделались любимыми. Были у нас и игры с отбиванием мяча: «Зеваки», «гонка мячей по улице», «стой», «мяч на ловле». Когда детвора несколько дисциплинировалась, начали проводить и партийные игры «день и ночь», «перебежки с мячем», «догоняй».

В предводители или «производители», как они говорили, каждый предлагал самого себя; с трудом удалось их урезонить, что предводителя выбирают большинством голосов. «Кошка и мышка», «пустое место», «зайка и собака» нравились детям всех возрастов. В «Коршуна» и «железную дорогу» играли маленькие. Младшие и средние очень любили игры с пением. Незатейливая игра и пенье «зайки и собаки» были очень любимы детьми. Был у нас ряд других игр с пением «у одной седой старушки», «кот — царапка», «как сеют рожь», «Ваня и Маша» и др. Любили дети пенье и независимо от игр. Расходились домой обыкновенно, под пенье марша. Для старших был приобретен в начале июня футбольный мяч. До того времени они отбивали «футболили», обыкновенный черный мяч, даже фуражки. С приобретением мяча составилась «футбольная команда», которая обязалась отвечать за целость мяча, играть, «дружно и не ссорясь». Вначале, действительно, играли дружно, но впоследствии начались неурядицы и драки между членами «команды», так что пришлось отобрать мяч. По утрам дети, обыкновенно, занимались ручным трудом; устраивались и групповые чтения, рассказывание сказок (народных), беседы по картинкам. Работали гл. обр. дети среднего возраста; но в лепке и в рисовании принимали участие и маленькие, в картонажных же работах, отчасти — старшие. Работали, когда являлось желанье. Так что одни работали, другие возились на песочной куче, третьи прыгали через скакалки, играли в крокет и т. д. К концу утра играли в подвижные игры или игры с пеньем. Лепка и рисование были глав. обр. свободные, реже иллюстративные. Так после одной прогулки лепили крестьянские дворы, после экскурсии на пчельник рисовали ульи, соты, пчел, фруктовые сады и т. д. Вырезывали и склеивали из картона домики, мебель и т. д. Пользовались преимущественно, культурными отбросами, приносимыми детьми: старыми коробками из под ботинок, папирос, спичек; обертками тетрадей, из которых сгибали домики; клеенчатыми обертками, из которых шили сумочки, катушками из-под ниток; конфектными картинками, которые вырезывались и наклеивались на обертки тетрадей для рисования. Дети приносили старые журналы, из которых вырезывали картинки и наклеивали на плотную бумагу. Делали мебель и пр. из рафия. Работали с большим удовольствием и увлечением. Некоторые из детей, которые не могли приходить по утрам, просили материал домой и в часы досуга работали. Так, одна девочка, работавшая в корсетной мастерской, соорудила дома «иллюзион» и вылепила зимний пейзаж. Некоторые из детей, приходящие только по воскресеньям или субботам, работали и утром и днем (для них делалось исключение, так как обычно работали только по утрам), с каким то ожесточением, точно вознаграждая себя за неделю лишений. Я упомянула здесь о детях, приходящих только по субботам, воскресеньям и празд. дням. Таких детей было очень много. На будни падает 3943 посещения по вечерам, а на праздничные дни, которых было, конечно, гораздо меньше будней, падает 6035 посещений. Эти дети были заняты в будни. Из 946 детей, записавшихся у нас с конца июня - 89 рабочих. Остальные были заняты дома; няньчили детей, пасли скотину, помогали матери торговке на базаре и т. д. Некоторые из детей постоянно приходили на площадку с крошками на руках; к малышам проявлялось самое милое и трогательное отношение.

На попечении старшей сестренки или брата иногда бывало по 2-3 меньших. Таких детей «с семействами» было довольно много. Одна девятилетняя девочка приходила постоянно с ребенком на руках, а девочку 2 ? лет держала возле себя.

Нянька была проворна: умудрялась и детей занять и в мяч поиграть. С утренними занятиями начала у нас функционировать библиотечка, очень жалкая, правда, но обслуживающая по мере сил и возможности детскую массу, жадную к чтению. Вначале наша библиотечка состояла из 2-х десятков №№ старой «Нивы» и 3—4 хрестоматий, подаренных детьми. Даже такая духовная пища была нарасхват.

Библиотечка позже обогатилась 24 книгами, присланными с Петровской площадки, несколькими книжками, изд. Тулупова и Шестакова, подаренными нам и книжками того же издания, купленными мною. Всего набралось 61 книжка, которые с 15-го июля до 15-го августа были выданы 318 раз. Вначале дети читали только на площадке по утрам; выдавались же книжки на дом тем, которые приходили раз в неделю; позже тем, которые по утрам не имели возможности приходить. Впоследствии мы выдавали книжки домой всем желающим. Просили книжки не только грамотные, но и неграмотные дети, говоря, что почитает брат, сестра, отец. С выдачи книг домой, чтение на площадке прекратилось. Наибольшим успехом пользовался у нас «счастливец Ваня», переделка «счастливого Ганса» Андерсена.

Успех этот отчасти объясняется пестрыми иллюстрациями, «Приключения леснушки—малыша», сказку для маленьких детей, охотно читали дети 12 — 13 и даже 14 лет. Чаще всего просили мелкие рассказы и сказки. Старшие дети, окончившие народные училища, ученики городского училища, не имели представления о Диккенсе, Гоголе, Аксакове, и знакомились с ними, благодаря нашей библиотеке. Площадка существовала 3 мес., с 25-го мая до 25-го августа. Записалось с конца июня 946 детей, живущих главным образом (633 ч.) между Садом и Пермской. С середины лета начали приходить дети из землянок, новых построек, деревни (153 ч.). Город за Пермской дал 160 ч. Посещение было вечером 9978 (июнь—3080 д., июль 3318 д., август—3580 д.). Посещаемость к концу возросла, благодаря мирному течению жизни на площадке.

Посещений утром с начала июля до 25 авг. было 2488. 25 августа было у нас прощальное «детское гулянье», как говорили дети. Место, где обычно работали, было теперь украшено цветными флажками, фонарями, гирляндами из колец, сделанными детьми накануне и в день празднества. Украшение это придало нашей обстановке торжественный, необычный вид. Было и угощение чаем, пряниками, конфетами. Прощание было самое сердечное, что заставило забыть невзгоды в прошлом. Дети неохотно расставались с площадкой и спрашивали «а что-же зимою будет»? Для них ясно, что площадка или нечто заменяющее ее, должно быть и зимою. Площадка не могла за время своего существования вытравить из детской души то темное, которое вселяется семьей и окружающей средой. Но если она пробила хоть маленькую брешь в этом темном царстве, она имеет большое право на существование.

Летняя детская площадка «Альгамбра-утренняя».

Доклад Ф. Э. Крымской

На одном из заседаний Лекционного Бюро, 24 мая было решено открыть в школьном саду «Альгамбра» бесплатную народную утреннюю площадку.

Как известно в этом саду уже в течение нескольких лет функционирует по вечерам площадка, устроенная Советом родителей Общественного коммерческого училища.

Она посещается преимущественно учащимися местных учебных заведений. Задачей Лекционного Бюро при открытии здесь новой утренней площадки было привлечение к ней в возможно большем количестве детей народа.

Для новой площадки школьный сад «Альгамбра» предоставил крокет, кегли, а также 2 мяча. Приобретено было 5 скакалок и 20 штук песочных приборов, обслуживавших 240 записавшихся детей.

Все это были дети бедноты, дети рабочих, ремесленников, торговцев и прочего трудящегося люда.

Среди записавшихся преобладали дети христиан — 208 (евреев 27 и остальные других национальностей).

Все эти дети охотно посещали новую площадку и за 75 дней работы, всего посещений было 3872, причем средняя посещаемость в июле была наименьшая 1015, а в августе наибольшая 1457.

Площадка была открыта 25 мая. В день официального открытия, я вместе с г-жей Элик отправилась в сад «Альгамбра» насаживать там источник света для детей бедноты немного видевших хорошего на своем веку.

Идя по Гоголевской улице, мы увидели кучку ребят «А знаете дети» обратились мы к ним «с сегодняшнего дня можно будет ходить бесплатно в сад «Альгамбра» там вы получите игрушки, с вами будут играть и т. д. «Бесплатно» повторяли дети и с недоверием смотрели на нас.

Но не доверие скоро рассеялось. Эту радостную весть мы сообщали не только детям, но и заходили по Гоголевской улице в лавочки, мастерские сапожников и других. Оказалось, что многие из взрослых не знали о существовании Альгамбры, как площадки.

Несмотря на это, они очень сочувственно отнеслись к этой новой для них идее. Многие благодарили. Результатом этого было то, что посетителями площадки в первое время были только дети Гоголевской улицы. Только впоследствии начали появляться дети Озерной и Солодкой Балок, составившие потом преобладающий элемент площадки. Из 240 детей 187 были из Балки.

Мы повесили на калитке сада плакат, извещающий окружную публику, что сад «Альгамбра» открыт бесплатно по утрам с 10 до 1 часу дня.

Занятые, привешиванием плаката, мы не заметили нескольких босых мальчиков, подошедших к нам. «Это наверное объявление, что вход воспрещается», услышали мы замечание одного из них. Но какой недоверчивой радостью и удивлением осветились их лица, когда они прочли плакат. Зайти они однако не осмелились и только на наши приглашения, робко озираясь вошли в сад.

Через некоторое время явились на площадку и встреченные нами на улице дети. Все они были умыты и приодеты, словно на праздник собрались. Робко ходили они по саду, осматривали его, все еще боясь, что их прогонят.

Освоившись немного, они с радостными возгласами катались с горки, возились в песке, играли и бегали. Особенно заняла их песочная куча. Открытая 25 мая площадка имела только 4 крокета, кегли и 2 мяча, выдаваемые вечерней площадкой, скакалки же, серсо и прочее было получено гораздо позже.

Колес не было совсем. 3 июня были куплены песочные приборы, и день появления их у нас на площадке был знаменательным. Повидимому эти дети не видали подобных игрушек и поэтому приборами заинтересовались и более взрослые мальчики лет 9—10. Они с удовольствием строили из песка дома, сады, крепости и т. д. Наблюдался даже такой интересный факт, что один мальчик лет 14-ти дня три был занят песочной кучей, и сообща с другим мальчиком устроил из песка красивый замок крепость, долго обдумывая каждую деталь. Обращались дети с игрушками бережно и случаев пропаж их не было. Большое участие принимали дети и в подвижных играх. Любимыми играми были: «Статуи», «Собака и Заяц», «Колдун», игры с пением «Зайка у оврага» и другие.

Так играли мы некоторое время. К концу первого месяца выяснилось, что одних игр недостаточно. Дети неохотно играли на солнцепеке, и это их утомляло. Необходимо было дать им что-нибудь новое. Тут возникла мысль о библиотеке. Начала она создаваться добровольными пожертвованиями детей, приносивших книжки, ненужные дома. Кто приносил растрепанную сказочку про «Лисичку сестричку», а кто том Тургенева или журнал «Огонек», «Всемирная Новь» и другие. Журналов было особенно много. Появился каталог всех книг, разделенный на отделы для младшего, среднего и старшего возраста.

Дети с жадностью набросились на книги и за месяц было 372 требования книг. Это ясно показывает, как велика потребность в какой бы то ни было библиотечке при площадке.

К началу июля играть на жаре уже не было возможности. Нужно было чем-нибудь заняться под прохладным навесом.

Появилась потребность в ручном труде.

На одном из заседаний комиссии решено было ввести на площадке лепку, рисование и собственно ручной труд, т. е. изделия из картона, спичечных коробок, катушек и других отбросов.

Но привести в исполнение принятое решение удалось не скоро, так как средства, выданные на нужды площадок не получались во время.

Наконец 12 июля была куплена серая оберточная бумага, черные и цветные карандаши и привезена серая глина. На все это было истрачено 3 руб., чем и ограничились расходы по ручному труду.

К началу занятий ручным трудом, нам было предоставлено помещение для хранения наших будущих работ.

Дети с интересом занялись украшением этой комнаты. Затем начались занятия. Приходится ли говорить о том, что поднялось в детской душе, когда каждый малыш получил карандаш и бумагу и ему дана была возможность перенести на бумагу, накопившиеся в его душе впечатления.

Восторгам не было конца. Рисовали домики, деревья, людей, снова домики, дорожки к ним и т. д. Из детских рисунков мы составили альбом, причем дети особенно дорожили им и старались аккуратно вклеивать туда рисунки.

Еще большее удовольствие доставила детям глина. Некоторые из детей уже лепили в школе и на площадке они оказались опытными работниками.

Лепили фрукты в корзинах, овощи, людей в разных положениях, домики, а также предметы домашнего обихода, и некоторые раскрашивали.

Интерес к лепке был так велик, что в дни, назначаемые для нее, сходились дети из отдаленных окраин города.

Из картона, катушек и спичечных коробок дети делали мебель, поезда, трамваи, домики и другие предметы.

Работы эти приходили, довольно интересно и при средней посещаемости в день 50-ти детей работало человек 30 в возрасте от 7 до 13 лет.

Кроме этих работ, были проведены работы из рафия, сгибание из бумаги и выпиливание по дереву.

В последней работе принимали участие и прежние посетители школьного сада, со времени введения ручного труда, начавшие охотно посещать площадку по утрам.

Интересно, что вечерние посетители, составившие более взрослый элемент, вначале скептически относились к работам малышей, но мало-помалу сами заинтересовались и иногда с увлечением рисовали с натуры или лепили.

Говоря о посетителях вечерней площадки, я должна отметить одно весьма важное обстоятельство, а именно полную отчужденность вечерней площадки от утренней.

Находясь в ведении разных учреждений, они имели мало общего, составляя как бы две половины одного не слившегося целого. Хотя посетители вечерней площадки принимали участие в работах, захваченные общим интересом, но все время чувствовалась какая-то стена, разделявшая детей.

Общая дальнейшая работа по образцу площадки в городском саду, была бы тем более необходима, что воспитательное значение работ, сказалось в повышенном интересе детей к площадке.

К концу лета посещаемость значительно повысилась. Некоторые девочки пытались работать с маленькими на руках.

Итак площадка Альгамбра утренняя своим небольшим опытом показала, что нужна общая площадка, функционирующая 2 раза в день: утром — занятия, вечером — игры.

Кроме занятий, за лето было устроено несколько прогулок на другие площадки; одна на Петровскую площадку, другая - на площадку городского сада и еще две общих прогулки с другими площадками.

Прогулки прекрасно действовали на детей, оставляя в них самое приятное воспоминание.

За лето нашу площадку посещало 5-тое народное училище, Ковалевский детский сад, Петровская площадка, а кроме того к нам приходили дети беженцев со своими руководителями. Дети эти пользовались нашими играми и игрушками, принимая участие и в ручном труде.

Приятным явлением было то, что дети площадки относились к беженцам как-то особенно мило, тронутые по-видимому жалостью к этим обездоленным пришельцам.

Несмотря на преобладание школьников на нашей площадке, процент безграмотных был довольно велик. На 139 детей школьного возраста приходилось 89 грамотных и 50 безграмотных.

Нужда в чтениях, беседах и образовательных экскурсиях была велика, но к сожалению не смогла быть удовлетворена по многим причинам.

В день закрытия площадки, 25 августа, для детей был устроен небольшой праздник, угощали детей чаем с пряниками и конфетами.

Несмотря на дурную погоду в этот день, дети собрались как обычно к 10 часам утра.

Стол, заваленный во время работ обрезками картона, испачканный клеем, теперь был покрыт чистой скатертью, на которой возвышался самовар, стояли чашки и тарелки с пряниками. Обстановка получилась чисто семейная, и казалось, что теперь у стола, собралась большая семья.

Расставаясь с площадкой дети все спрашивали, что будет зимой, можно ли будет и тогда поиграть, почитать, а то и полепить и порисовать. Я их обнадеживала, говоря, что скоро откроется зимняя площадка, которую можно будет посещать. Хочется верить, что мои обещания не напрасны и зима даст нам несколько таких площадок, где ребенок мог бы обогреться и физически и нравственно.

Ф. Э.