<<< Повернутись |Початок | Далі>>>

Высочайшим указом 12 января 1804 г. (¹²) постановлено было раздать пустопорожние казенные земли под овчарные заводы тонкорунных овец и, в награду за успех в этом деле, дарить их заводчикам в пожизненное и даже в потомственное владение. В следующем 1805 году заключены были условия с иностранцем Рувье, на основании коих он получил от правительства в ссуду до 100,000 руб. ассигн. и в хозяйственное распоряжение 30,000 десятин земли, с тем, что он должен был завести в Крыму стадо мериносов, выписанных прямо из Испании, раз-множить оное до 100,000 голов, а вместе с тем содержать до 100 учеников, для обучения их овчарному искусству. В том же году, подобные же условия были заключены с иностранцем Миллером, которому отведено было до 13,000 десятин земли, с тем, чтобы овдь, в течение 3 лет размножил свои стада до 30,000 голов, из коих одна треть имела быть чистой породы мериносов, а две трети — смеси с туземною породою. Сверх того, Миллер обязан был обучить овчарному искуству до 30 мальчиков. Для скорейшого улучшния туземной породы овец, устроены были две овчарни близь г. Одессы и каждому лицу предоставлено было право, в известное время года, присылать своих овец в заводы Миллера, для случки их с испанскими баранами, с платою по 1 руб. ассига. с овцы. В 1808 году у Миллера куплено было правительством 1,600 мериносовых овнов и 1,600 маток для раздачи их, в виде ссуды, желаюпщм за вести улучшенаое овцеводство. В 1810 году оказаяы были щвейцарцу Пикету,, яа устройство овчарни в 35 верстах от Одессы (по дороге в Николаев), подобные же вспоможения, как прежде этого Рувье и Миллеру. Для большего поощрения частных заводчиков за успешное разведение улучшенной породы овец, раздаваемы были Высочайшия награды, как орденами, так и подарками. Указом 16 августа 1815 года, для распространения вообще сельской промышленности, учрежден был капитал от продажи вольных пастбищ. Этот капитал назначен за ссуды помещикам и вообще жителям Новороссии, за предметы улучшения сельского хозяйства и на учреждение всякого рода заводов и фабрик. Такие распоряжения привительства не могли остаться без благих последствий. Уже в 1809 году, во многих местах, в колониях, учреждены были овчарни лучшей породы, и многие помещики завели у себя стада тонкорунных овец. Правительство, предвидя быстрое развитие шерстяной промышленности в этом крае, помышляло об облегчении сбыта шерсти, как внутри России, так равно и в другие государства, и указом 5 мая 1805 года разрешен был вывоз за границу тонкой овечьей шерсти, которой пуд стоил бы не менее 10 руб. асс., со взиманием при этом пошлин по 50 к. с пуда; но не прежде, как в 1825 году учреждены были, в разных пунктах империи, особые ярмарки для торговли шерсти дабы заводчики имели возможность сбывать шерсть прямо фабрикантам, а эти последние—запасаться оною из первых рук. Летние ярмарки учреждены были в Полтаве, Ромнах, Харькове и Екатеринославе, а зимняя в Кременчуге; также, для облегчения сбыта шерсти и поощрения к улучшениям, правительство обратило внимание на распространение сортировального искуства между овчарными заводчиками; так в Высочайше утвержденном 1824 года февраля 5 дня, положении комитета министров обявлено было, что всякому позволяется посылать своих людей, для обучения искуству сортирования шерсти, в Царское Село, куда, на счет правительства, вызваны были из Силезии сведующие мастера. В 1827 году учреждено было другое сортировальное заведение в Кременчуге, а позже в Москве и Харькове.

Важное влияние на заграничный сбыт шерсти южного края имеют шерстомойные заведения, учрежденные у гор. Херсона в 1830-х годах. Старания Императорского общества сельского хозяйства южной России, учрежденного в 1828 году, о распространении лучших правил об овцеводстве, принесли и приносят большую пользу. Достойный член общества г. Демоль преимущественно трудится на этом поприще. Управляя продолжительное время заведениями тонкорунных овец гг. Пиктета и Энара, близ Одессы, он приобрел надлежащую опытность и верный взгляд на то, как в здешней местности надобно поступать, чтобы. упрочить тонкорунное овцеводство, улучшить качество шерсти и получать высшие доходы. В скором времени он успел поставить вверенные ему заведения на высокую степень совершенства и обратить внимание заграничных фабрикантов на хорошие качества доставляемой из этих заведений шерсти, а вместе с тем распространить на заграничных базарах выгодное мнение о здешнем овцеводстве. Г. Демоль не делал тайны из приобретенной им опытвости; напротив того, убежденный в несомненной пользе для края от постояного улучшения овцеводства и желая содействовать этому, он излагал свои наблюдения в еобраниях общества и потом печатал в листах и записках общества, указывая на недостатки здешнего овцеводства и на средства к устранению оных, стараясь обращать внимание овцеводов на все то, что нужно делать и для собственной их пользы и для блага всего края. Составленные г. Демолем правила для южного края служат поныне основанием рационального овцеводства; важные его услуги замечены были правительством и достойно награждены.

Здешние породы суть частью туземные, частью заграничные; первые вообще простые, последние тонкорунные; из туземных пород здесь распространены волохская или волошская, в особенности в южной и западной частях губернии, и собственно русская, преимущественно в северной части; кроме того встречаются овцы циганской породы — в юго-западной, чундуки или чун-туки — кое-где в юго-восточной части губернии; местами же попадается смесь этих простых пород между собою.

Волошская порода дает грубую, но длинную шерсть, обыкновенно белого цвета, редко черного; хвост у этой породы овец длинен и толст, содержит по нескольку фунтов жира, чего не бывает у русской породы. Волошская овца крупнее русской и переносит здешний климат лучше других дает много сала и вкусное мясо; особенно мясо молодых барашков этой породы отличается нежностью и приятностью вкуса.

Цигайская порода принадлежит также к волошскому племени, но она несколько улучшена и нежнее, производит кудреватую, более добротную шерсть, и в особенности способна к улучшению и к смешению с мериносами.

Чундуки принадлежат Е калмыцким породам овец, шеют сильный курдюк, т. е. толстый, короткий и жирный хвост, разделенный впадиною на две половины; они дают самую грубую и жесткую шерсть красно-бурого цвета. Чундуки также хорошо переносят здешний климат, они крупнее всех других пород, дают вкусное мясо.

Овцы чистой испанской породы, т. е. мериносы инфантадо, привезены сюда в начале этого столетия. Первые мериносы обошлись весьма дорого, потому что, кроме расходов на покупку и перевозку их, долгое время надобно было бороться со всеми неудачами, сопряженными с приучением нежных животных к новой местности и к новому с ними обращению. Со времененем только, при благоприятном климате и изобилии тучных паст-бищ, старания увенчались полным успехом. В настоящее время имеются уже столь значительные стада овец чистой породы, что, кажется, нет более и надобности выписывать их из-за границы (¹³). Кроме мериносов породы инфантадо, деревезенных сюда из их отечества Испании, впоследствии некоторыми из здешних овцеводов приобретены также овцы электоральной, породы, из Саксонии и Силезии.

Полученные из-за границы бараны и овцы, чистой породы, были случены с туземными, в особенности с цигайскою породою, как подходящею ближе к мериносам; произшедшие от такого смешения овцы случены опять с чистою породою, и так далее, на несколько поколений; полученные от таковых смешений метисы, в настоящее время, составляют массу здешних тонкорунных овец и именуются „испанскими", т. е. испанскими овцами или мериносами.

Наконец, лет около 25 тому назад, выписано было князем М. С. Воронцовым из Англии небольшое число баранов и овец лейчестерской длинношерстой породы. Стадо это некоторое время находилось в имении Пиктета, управляемом г. Демолем; но, весьма пострадав от суровых зим 1830 и 1831 годов, было отправлено в Екатеринославскую губернию на свежие пастбища; английские овцы пострадали от сухости климата, летних жаров и зимних холодов, при степном способе ухода; но можно полагать, что английская длинношерстая порода со временем; освоится с климатом и принесет большую пользу этому краю, улучшением шерсти простых волошских овец, посредсвом случки, поддерживаемой на несколько поколений, подобно тому, как были случаемы цигайские овцы с мериносами чистой породы; тщательный выбор волошских овец для случки ускорил бы это улучшение.

В наших степях способ ухода за мериносами не представляет большого различия от содержания простых овец, но резко отличается от способа немецкого. В Германии считают необходимым продолжительное зимнее кормление, в теплых приютах; так непременно требуется, чтобы овцы загоняемы были в хлева на ночь, также и в жаркое время года, и в полдень; у нас, напротив того, стараются держать овец на пастбищах в течение года как можно долее, выпускать их туда и в зимнее время и вообще издерживать сухого корма как можно менее. Некоторые из здешних немцев-колонистов ввели было у себя свой отечественный способ содержания овец, но все они оттого едва не разорились; после такого неудачного опыта, они также прибегнули к выгоднейшему степному способу. Степной способ содержания овец весьма прост и дешев, и этому обстоятельству, большею частью, надобно приписать быстрое распространение овцеводства в здешнем крае и существование столь многочисленных стад, что о подобных им редко и слыхано в Германии, хотя на то употреблены были сначала, сравнительно небольшие капиталы.

Таким образом, в здешнем крае мериносы, как и простые овцы, ходят по степи большую часть года. Летом их не загоняют в овчарню ни на ночь, ни в полдень; зимою же держат и кормят их в хлевах и в овчарнях лишь в непогоду или когда степь бывает покрыта снегом. Волошские овцы кормятся сеном или соломою только в ненастное время, а во все остальное время года питаются подножным кормом, который, что замечательно, в зимнее время, когда снег не глубок, сами выкапывают из под груд снега передними ножками.

Главная забота овцеводов состоит в том, чтобн овцы имели изобильную или по крайней мере достаточную пастбу; поэтому они держат в южной части губернии не более, как от одной до двух овец на десятину степи, кроме нужного для хозяйства рабочего и гулевого скота; с тою же целью овцевод старается о верном распределении пастбищных земель, и с открытием весны «отары», т. е. стада овец, более и более удаляются от зимних приютов, так что летом они пасутся на самых отдаленных от овчарень местах. Летом, в жаркое время дня, овцы, по врожденному инстинкту, не двигаются с места, а лежат или стоят, сбившись в кучу и наклонив голову, пасутся же утром и вечером. Оттого надобно заботиться, чтобы стадо не было стеснено на пастбище, дабы каждая овца могла наесться досыта в означенное время, без необходимости много бродить для приискания пищи. Расчетливый хозяин, не имея пастбищных земель в изобилии, нанимает у соседних, многоземельных хозяев степи еще осенью, вперед, обыкновенно за дешевую цену, для употребления оных будущим летом, или просто на всякий непредвидимый случай.

Дабы овцы не были стеснены на пастбищах, в одном стаде оставляют их обыкновенно 1,200 и иногда не соединяют на одном месте 2,000 голов.

С наступлением холодного времени, стада приближаются к зимним приютам, а степи, лежащие около приютов и сбереженные как выше изложено, на коих только весною накошено сено, служат для пастбы в зимнее время. Сюда выпускают овец в каждый, сколько-нибудь благоприятный день, а на ночь, во время метелей, загоняют в овчарни.

Обыкновение выпускать овец на пастбу в зимнее время, имеет главное основание в том, чтобы, по возможности, сберечь сено, стоющее дорого, по дороговизне рабочих; такая бережливость, даже при большом запасе сена, не будет неуместною. Здешние хозяева часто ошибаются в расчете, не смотря на верные признаки хорошого сбора сена; часто и хорошая трава внезапно выгорает от зноя; иногда, совершенно неожиданно, она гибнет от мороза, или ее пожирает саранча, а иногда дожди, идущие во время уборки, портят сено и делают его почти негодным в корм мериносам; случаются даже степные пожары, при ветре истребляющие траву на большом пространстве в короткое время. При неурожае трав на собственных степях, к несчастию, нельзя быть уверенным, чтобы можно было купить сено вблизи в достаточном количестве, так как, в особенности в южной части губернии, неурожай трав бывает общий. Оттого всякое сбережение сена хорошо оплачивается. Кормление стад зерном невыгодно, а солома вообще негодна для овец, в особенности же для мериносов, по крайней мере она имеет невыгодное влияние на шерсть; притом часто, при неурожае сена, не бывает даже и соломы; невнимание хозяев относительно запасов сена, ранее или позже, но непременно навлекает большие убытки.

С другой стороны дознано, что сено менее питательно, нежели трава, и что крутой переход от хорошого подножного корма к сухому имеет часто дурные последствия. Овца, принимая сухой корм неохотно, мало ест, а с наступлением весны, по врожденному инстинкту, и вовсе за него не берется, и беда, ежели весенняя растительность опоздает, как это здесь случается нередко; в том и другом случае овца худеет, и это отражается на шерсти; если же, после скудного, сухого корма, весною выпустить овец вдруг на тучную пастбу, то они болеют и также производят шерсть худшого качества.

Отсюда видно, как важно устранение крутого перехода от зеленого корма к сухому и наоборот. В этом отношении степные овцеводы очень погрешают; но предусмотрительные хозяева облегчают эти переходы тем, что в начале зимнего кормления, еще до прекращения выпуска на степь, дают овцам по немногу лучшего сена и постепенно к нему приучают; к концу зимы кормят так же лучшим сеном и продолжают некоторое время давать оное и по наступлении зеленого корма. Вообще же они отбирают для овец лучшее сено, и только среди зимы допускают дачу им худшого корма, ежели уже невозможно того избегнуть.

Сено дается овцам два или три раза в день, смотря по тому, выпускаются-ли овцы на степь или нет, и сколько они находят там подножного корма. Сено раскидывается по земле или по снегу, во дворе овчарни или вне оной, небольшими кучками. Ясли и другие подобные снаряды в здешнем крае почти еще неизвестны; от такой раздачи пропадает много сена; это известно здешним хозяевам, но они полагают, что сбережение сена посредством яслей не вознаградит издержки на введение оных. В статье о сенокосах доказана неосновательность этого мнения; из множества известного рода яслей, более других соединяют удобства для степного хозяйства — употребляющиеся в больших германских и венгерских заведениях, и введенные г. Демолем в овцеводном заведении Энара и Пиктета; они, в 1851 году, вместе с стадами мериносов, куплены помещиком Одесского уезда г. Сухомлиновым и перевезены в мес-течко Нечаянное (Козлово), находящееся в 50 верстах от г. Николаева на почтовой дороге в Одессу. Ясли эти отличаются легкостью, дешевизною и простотою; они состоят из трех досок, соединенных в виде ящика, на ножках, которых вышина соответствует росту овец; оба конца этого ящика связаны несколькими возвышенными дощечками, соединенными между собою по середине перекладиною, идущею вдоль яслей.

Водопой овец, в летнее время, производится один раз в сутки, именно утрм; зимою также один раз, после первой дачи сена; весною же, по появлению свежей травы, их водят на водопой сперва через день, потом раз в неделю, а в конце весны, когда трава созреет, опять через день, также как и осенью. Волошские овцы в сырую погоду остаются без пойла, но мериносов непременно следует поить каждое утро, хотя бы и немногие только из них пили. От нерадения пастухов в этом отношении происходит у мериносов воспаление селезенки, которому особенно подвержены овцы в здешнем крае (¹⁴).

Весьма полезно овцам лизать почаще соль, особенно в зимнее время, чтобы более возбуждать жажду при сухом корме; в пользе этого все здешние хозяева убеждены: они употребляют, вместо каменной, морскую соль, потому что она дешевле. Дают овцам соль обыкновенно по 2 раза в неделю, во весь год, отпускается каждый раз по 15 фунтов на 1,000 овец; только маткам перестают давать соль за полтора месяца до ягненья; другие хозяева дают волошским овцам соль только до одному разу каждые две недели, полагая по 1 пуду на 1,000 овец; но опытные люди считают вредным для овец давать им соль редко, но в большом количестве, а также — в сырую погоду: от таковой дачи может последовать воспаление селезенки. Вообще в южной части губернии, где на степях бывают соляные травы, меньше потребно для овец соли, нежели в северной части губернии.

Овчарни построены в южной части губернин из камня известняка, в северной из жженого или воздушного кирпича, или из лозовых плетенок, камыша и т.п., обмазанных глиною, смешанною с соломою или мякиною; как те, так и другие имеют крыши, камышовые или соломенные, с двумя скатами. Обыкновенно овчарня состоит из обстроенного кругом четыреугольника; внутри находится двор, стены не высоки, а двое ворот находятся одни против других. Опытом доказано, что плетенки из лозы и камышовые стенки, хорошо обмазанные, достаточно заменяют каменные стены, и что в таких, на скорую руку выстроенных и малостоющих сараях, овцы содержатся столь же хорошо, как и в дорогих овчарнях. Одно только неудобство в том, что штукатурка подвержена скорой порче и требует частых починок. Нередко можно видеть сараи, устроенные из жердей, поставленных на земле покато, в виде стропил, без всякой стены; они имеют до 4 саженей вышины и покрыты соломою или камышом; изпод этих стропил обыкновенно обмазан смесью из глины и навоза; обмазка эта преграждает доступ в хлев холодному воздуху и сырости, легко проникающим чрез одну солому или камыш.

Г. Демоль раскрыл недостатки в устройстве здешних овчарень. Он говорит: здешние овчарни имеют четыре выдающихся угла, которые сильно повреждаются ветром, и четыре внутренних угла, в которых собирается и удерживается сырость; при возке сена во двор стены здания и ворота повреждаются возами, и так как ворота не могугь быть сделаны выше стен, то нельзя привозить сено большими возами; при этой перевозке сена необходим внимательный присмотр, чтобы овцы не вышли чрез отворенныя ворота и т.д.

Для устранения таких неудобств, г. Демоль предлагал следующий план устройства овчарни (¹⁵): четыре флигеля, составляющие овчарню, образуют собою квадрат, но не соединяются один с другим в углах, а напротив того отстают на столько, сколько нужно для ворот, имеющих в ширину по крайней мере 4 аргаина, а в вышину 6 аршина, так что наружные стены самих флигелей не имеют никаких ворот; из внутренних стен флигелей ведут ворота во двор; ворота эти устроены в виде воронки, так что овцы входят чрез них без всяких неудобств.

Самая удобная длина для флигеля есть от 30 до 40 сажень; при меньшей длине двор будет тесен, при большей же ветер имеет более доступа.

В такой овчарне можно помещать от 4,000 до 5,000 овец.

Дабы меньше было нужно пастухов, бараны ходят вместе с общим стадом до 1-го августа, потом пасутся отдельно, до наступления времени случки.

Случка волошских овец начинается с 26-го октября и продолжается до 25-го декабря. Для волошских овец опытные овцеводы считают необходимым иметь по одному барану на 20 овец; для мериносовых допускают по 1 барану на 25 овец. Дабы случные бараны держались в силе и ягненье начиналось весною не вдруг, а происходило постепенно, что предпочитают многие хозяева, пускают баранов в разные отделения овец, с промежутками, т. е. всякий раз чрез нескольво дней. Против этого возстает г. Демоль. Дабы бараны были сильны и не истощались, надобно им давать, в прибавку к обыкновенному корму, в сутки на каждого по 1/2 фунта овса, смешанного с ячменною мукою, в течение двух недель перед случкою, и продолжать эту дачу три недели после оной. Еще лучше, если по достаточному числу баранов это возможно, переменять их через день или через неделю и, в промежутке, отделенных кормить зерном. Ягнение происходит почти через пять месяцев после случки, так что начинается в марте месяце; но раннее ягненье невыгодно, потому что тогда погода еще непостоянна, холодна и сыра, матки слабы от обыкновенного способа зимовки и еще не имеют достаточно молока, почему и неизбежна смертность в ягнятах. Поздняя случка представляет также неудобства, заключающиеся в том, что ягнята, родившиеся во второй половине мая, остаются слабыми, потому что наступающие жары имеют на них вредное влияние, а перенесши лето, они гибнут от неблагоприятной осени или зимы. По наблюдениям г. Демоля, самое лучшее время для случки есть период от первой половины ноября до второй половины декабря; тогда ягненье начинается в начале апреля и кончается в первой половине мая, а ягнята выходят ровнее и сильнее, причиняют менее хлопот и не так подвержены смертности.

В сухую погоду ягненье допускается здесь на открытом воздухе; в сырую же загоняют маток в сарай. Весьма многия матки мериносов ягнятся двоинями. После ягненья, матки с детенышами, днем находятся на степи, но на ночь, для защиты от холодного ветра, их загоняют в загородки, устроенные из камыша или переносных лозовых плетенок, или из земли. По мере рождения ягнят, разделяют стадо на несколько частей и держат их порознь, пока ягнята, укрепившись, удобно могут следовать за матками; потом опять мало по малу собирают отделение в одно общее стадо, так что через два месяца после начала ягненья все приходит в обыкновенный порядок.

Холощение барашков производится в мае. Ягнят отлучают от маток в августе, а именно: назначеняых служить для приплода — в первых числах месяца, а прочих ягниц и холощеных барашков — в последних числах; через 1 ? года от рождения, ягниц и баранов допускают к случке; по мнению же г. Демоля лучше было бы допускать только через 2 ? года.

Стрижка овец начинается 10-го мая и оканчивается до наступления травокошения. Место, назначенное для стрижки, чисто выметается, у лучших же хозяев настилается досками. Для стрижки связывают животных по ногам; при стрижке чабан или другой работник должен действовать ловко, чтобы стрижка была ровная, низкая и без порезов кожи; женщин к этой работе здесь не допускают; употребляют более русские ножницы; но английские, хотя дороже в покупке, прочнее и лучше. Здешние пастухи овец составляют особый класс рабочих, известных под названием «чабанов»; иногда встречаются между ними временно-обязанные крестьяне, большею же частью наемные, либо из здешних уроженцев, в одрбенности из молдаван, либо из пришельцев других губерний, как малороесийских, так и великороссийских, например из Курской.

Чабаны, по характеру здешнего овцеводства, проводят болььшую часть года в степи, под открытым небом, вдали от жилищ; они одеваются в ирховые (из овчинок) штаны, такую же куртку и полушубок; в малороссийской телеге, которую тащит пара волов, они возят с собою нужные припасы, как то: ржаной хлеб, пшено, кукурузную муку, соль, равно войлоки, кизяк, котел для приготовления кушанья, ложки и проч.; сами готовят себе пищу и довольны своим родом жизни, которого и не оставляют в течение многих лет. Стадо в 2,000 голов стерегут 5 чабанов, из коих один атаман, т. е. начальствующий, другой кашевар, т. е. повар. Кашевар, обыкновенно полуработник, раз или два в неделю является в экономию для получения припасов. Если имеется несколько отар или стад овец, то чабаны и их атаманы подчинены главному овчарю, который избирается также из чабанов; кроме того, при каждом стаде находится несколько собак; собаки эти особого рода приучены подгонять к стаду отлучающихся овец, защищать их от нападения волков и недопускать к стаду незнакомых людей.

Во время пастбы, с вечера стадо пасется по направлению к месту водопоя, и подвигаясь во всю- ночь вперед, к утру должно быть на месте водопоя; после водопоя овцы снова пасутся, а в жаркое время дня, в полдень, стадо останавливается и не двигается с места; после полудня овцы опять пасутся, отдаляясь от места водопоя; при движении стада впереди идет атаман, за ним несколько коз, а потом следует стадо овец; по сторонам же идут прочие чабаны; а сзади идет кашевар с катыгою, т. е. с вышеупомянутою телегою, и с собаками; когда стадо останавливает-ся в полдень, равно и ночью, катыга помещается в центре стада, а вокруг его располагаются чабаны с собаками. Нападению волков, в Херсонской губернии, стада не часто подвергаются; волки появляются в большом числе из соседних губерний только тогда, когда там в лесах лежит глубокий снег.

При степном овцеводстве хороший чабан ценится высоко, он должен отличаться смелостью и решимостью, привычкою к степным особенностям, равно как любовью к овцеводству и заботливостью о больных овцах. Нередко в степи бывают критические случаи, в которых только чабан, вполне сроднившийся с своим образом жизни и местным климатом, может устранить беду, угрожающую уничтожением всего стада; такие критические случаи суть: пожар в степи и вьюга; огонь на степи в летнее время, при ветре, распространяется по засохшим травам с такою быстротою, что легко может обхватить все стадо; чабан, заметив огонь на степи и предвидя опасность для своего стада, не теряя времени зажигает другое пространство не далеко от стада по ветру, так что в одно время стадо находится между двумя огнями, потом, ни мало не медля перегоняет стадо на вызженный им участок и тут спокойно ожидает поры, когда можно будет удалиться; этим он и спасает стадо: первоначальный огонь достигая черты убежища, изготовленного чабаном, пожирает все вокруг него, но к стаду проникнуть не может. В зимнее время, когда случится вьюга или только еще предвядится опытным чабаном, а стадо находится на открытой степи, то чабан старается добраться по крайней мере до одного из не-покрытых загонов, которые находятся на степи в разных пунктах; тут, во все продолжение вюги пастухи гоняют овец по загону, этою постоянною беготнею, овцы предохряняются от массы снега, падающего на них и который сваливается с них на землю и тотчас же протаптывается ими.

Иногда во время необыкновенно продолжительной вьюги, овцы натаптывают так много снегу, что под конец спиною достают до самого верха земляной стены загона, имеющей высоту двух аршин, но между тем стадо спасено. Чабанам известны многие простые средства лечения больных овец, составляющие обыкновенно их тайну, например при укушении овцы волком, они раскаляют кость и прижигают ею рану. Иглообразные семена степных растений, ковыля и метлицы, часто проникают чрез руно и кожу в живот овец, отчего овца болеет, теряет аппетит и наконец, ежели не будет подана помощь, издыхает; хороший чабан, узнав по приметам причину недуга, прилагает особенное старание к отысканию вкравшихся семян и, тщательно вынимая их, нередко спасает овцу от погибели.

Не смотря на такие преимущества настоящего чабана, он стоит хозяину не дорого; при хозяйских харчах атаман получает в год от 40 до 60 руб., а прочие чабаны от 30 до 50 руб., кашевар от 12 до 20 руб.; а ежели стадо состоит из одних простых овец, то обыкновенно плата производится не деньгами, а натурою, следующим образом: атаман держит на свой счет прочих чабанов и собак, и получает от хозяша с стада во-первых два раза в год по одной овце с каждых тридцати и по два пуда муки на каждую сотню овец; расчет этот делается 23 апреля и 26 октября, т. е. на Юрьев день и на Дмитриев день; во-вторых он может готовить себе брынзу, т. е. овечий сыр, для чего атаман отделяет от стада, в начале августа, от 200 до 300 овец, пасет их отдельно две недели, для доения, и готовит брынзу на целый год, для себя и прочих чабанов, отдавая и хозяину известную часть ее.

Однако здешний чабан далеко еще не настоящий овчар; его необразованность, незнание правильного ухода за овцами и выбора баранов и овец для случки, его предразсудки и привычки очень препятствуют улучшению овдеводства; предоставленный самому себе, без сведущего овчаря, как это здесь обыкновенно водится, степной пастух заботится лиш о целости стада.

И это конечно важно, но далеко не все, так как дело идет о качестве шерсти. Обучение, по крайней мере так называемых атаманов, главным, упрощенным правилам рационального овцеводства, и поручение их присмотру овчаря вполне знающего свое дело, суть необходимые условия улучшения овцеводства и качества шерсти, но на это нужно время. Кроме, того, не все чабаны надежны; есть и между ними нерадивые, которых можно узнать только со временем из дурных последствий для овдеводства и значительных потерь для хозяина.

Для отвращения большой потери в овцах и для возбуждения усердия чабанов, известный овцевод Пензенской губернии, Сабуров, предлагал хозяевам сделать чабанов участниками в выгодах, получаемых от животных ими разводимых. По мнению г. Демоля, это удобоисполнимо только при малочисленном стаде и при обязанных крестьянах, а не в стеи-ных местах с огромннми стадами, гле числятся тысячи тнсяч голов, и не при вольных чабанах. Здесь введение этого порядка весьма затруднительно, потому что никак нельзя уговорить молдаванина сделать самую малую уступку в жалованье, обещая ему приличную награду за сбережение овец.

Отдавая полную справедливость опытности г. Демоля, трудно не согласиться, что введение системы г. Сабурова, взятой из примеров заграничннх овцеводов, не толко возможно, во всяком случае, без исключения, но даже крайне необходимо, как относительно сбережения овец, так даже улучшения овцеводства. В сущности г. Демоль возражал против предло-жения г. Сабурова только тем, что обещанием приличной награды за сбережение овец никак нельзя уговорить чабана сделать самую малую уступку в жалованье; зачем же и требовать согласия его на уменьшение платы, когда даваемое ему жаловане и без того умеренно, как нельзя более, и почему с другой стороны не предоставить ему награды за сбережение овец, со штуки, когда самая умеренная награда для чабана чувствительна, а для хозяина, при увеличении дохода от лучшего присмотра, она не составит отяготителной издержки.

К соглашению мнений гг. Сабурова и Демоля мог бы служить следующий способ: награждать наемных чабанов, при больших стадах, за такое число овец, которое сберегается сверх обыкновенной в настоящее время пропорции, т. е. другими словами, определив настоящую среднюю годовую потерю в овцах и ягнятах, платить чабанам при такой же потере обыкновен-ное жалованье, без всякой прибавки, но при меньшей потере назначать им премию. Впрочем этой системе уже положено начало: в некоторых экономиях овчар получает прибавки к жалованью по 1 ?  к. сер. от каждого ягненка, родившегося весною и оставшегося в живых к новому году; к этой же категории подходят условия, принятые обществами государственных крестьян для найма своих чабанов: казенные крестьяне дают чабанам плату со штуки живых овец, отданных хозяину на Дмитриев день.

Мы полагаем необходимым введение такой системы награждения чабанов, не только относително сбережения овец, но даже относительно улучшения качества шерсти. Без поощрения, всякая передача и толкование чабанам рациональных правил касательно выбора баранов и маток для случки, зимнего их кормления и проч. будут оставаться без надлежащих последствий; выполнению их со стороны чабанов будут мешать предразсудки и привязанность к старому порядку, и как бы ни был знающ и строг главный овчар, он не будет успевать ни в чем, как скоро чабан — от предлагаемых ему условий не будет видеть для себя никаких выгод, а почувствует лишь прибавку трудов и забот. Между тем обещанием награды не трудно убедить его в возможности и необходимости выполнения новых требований. Награда эта могла бы назначаться следующим образом: определив среднее качество шерсти стада, платить чабану сверх обыкновенного жалованья прибавочную премию за каждый раз, когда в торговле шерсть по своей доброте будет причислена к высшему классу. Хотя и при этом улучшении в иной год цена за высший сорт шерсти будет ниже цены, существовавшей в прежние годы на низший сорт, но это недолжно лишать чабана награды, так как изменчивость торговых цен зависит от условий, на которые чабан никакого влияния иметь не может.

С первого взгляда это предложение покажется сложным и неудобоисполнимым, но если оно будет введено, то без сомнения принесет большую пользу, потому что овечья шерсть составляет у нас один из главных предметов заграничной отпускной торговли и один из главных источншов помещичьих доходов. Но эта часть торговли, при соперничестве других стран, легко может упасть, если мы отстанем в совершенствовании шерсти, между тем как другие страны, на этом поприще подвигаются вперед быстро. Это обяснится впоследствии, когда будет говориться о ценности шерсти.

Главныя болезни, которым овцы подвержены в степях, суть:

а) Шелуда или чесотка. Болезнь эта появляется в особенности весною и осенью, когда, после дождей и холода, вдруг наступает теплая погода; вообще, бараны и овцы с редкою шерстью более ей подвержены; она вначале не опасна, однако животные от нее худеют и производят меньше шерсти; но если, без замедления, не примут надлежащих мер, то болезнь эта сообщается больными баранами целому стаду и принимает злокачественный характер. Обыкновенно против нее употребляют следущее средство (¹⁶): баранов, после стрижки, купают в крепком взваре из воды с простым табаком, поташем и морскою солью: через неделго купают еще раз и, если нужно, опять через неделю в третий раз.; У больных овец этим взваром моют обыкновенно только шелудныя места; иногда же и для них необ-ходимо полное купание. Лучшее предохранительное средство в дурную погоду держать стадо в овчарне; но как это не всегда удобоисполнмо, то по крайней мере должно отделять больных овец от стада и пасти их особо.

б) Оспа. Оспа, но видимому, происходит также от резких перемен в погоде; меры против распространения этой болезни в стаде, суть те самые, которые должно принимать против всех заразительных болезней; но при оспе осторожность должна быть вдвое строже; каждый день надобно тщательно осматривать стадо, отделять больных овец от здоровых, так, чтобы последние не сходились с первыми ни на пастбище, ни у водопоя. Для охранения стада от натуральной оспы, существует только одно средство, именно прививание оспы, что надобно выполнять еще на ягнятах; непрерывное оспопрививание введено впервые, в 1828 г., в заводе г. Пиктета, и недавно только она начала распространяться по губернии, после больших потерь, понесенных овцеводами от натуральной оспы. Случалось нередко, что от этой оспы пропадало в короткое время более половины стада.

Лучшим временем прививания оспы считают начало осени, когда жаров уже ожидать нельзя, но еще не наступило холодное время, т. е. для южной части губернии — средние дни сентября. Предохранительная оспа обыкновенно прививается в изпод хвоста; это место обнажено от шерсти и менее подвержено трению. Оспенный пузырь показывается обыкновенно на восьмой или девятый день после прививки, но по истечении трех дней де-лают осмотр и если оспа не принялась, то прививают вторично. Прививную материю берут из оспенных пузырей, светлых и прозрачных. Свежую, доброкачественную лимфу, надобно всегда иметь в запасе; для этой цели опытные овцеводы отделяют из стада небольшое число ягнят и из числа их прививают оспу нескольким, чрез каждые 8 или 9 дней. Таких ягнят держат при той части стада, которой уже была привита оспа, и следят за тем, чтобы зимою они ложились в теплое место. Заметим, что помещик Смоленской губернии, Глинка, вместо прививания оспы, употребляет нитку, приготовленную из шерсти овцы, павшей от оспы и потом целиком сваренной в воде, нитку эту продевает он чрез ухо овцы. Ежели это средство действительно полезно, то открытие его очень важно. Многие овцеводы в настоящее время не прививают оспы, хотя бы натуральная появилась в стаде, и это потому, что овцы умирают иногда от самой предохранительной оспы; но эта причина слишком недостаточна для того, чтобы отвергать давно признанную пользу прививания, так как предохранительной оспы не переносят одни лишь слабые овцы, да и те только тогда, когда нет надлежащего присмотра.

в) Апоплексический удар, пострел, по здешнему «далаак». Болезнь эта является в мае месяце, при изобильном пастбище, производит наибольшее опустошение в октябре и проходит к зиме, но весною часто снова появляется. Удару в особенности подвержены бараны и яловые овцы.

Замечено, что при скудном пастбище, болезнь эта менее свирепствует, а потому чабаны стараются умерить силу болезни в стаде уменьшением пищи и пойла; для этого, при появлении оной, безпрестанно гоняют овец с места на место, недавая им наедаться досыта. Однако уменьшение пищи и пойла, в течение продолжительного времени, имеет другие дурные последствия: овцы худеют и приносят меньше шерсти, а ягнята падают, так что нередко это средство бывает более губительно, нежели самая болезнь. В странах с умеренным климатом, кровопускание из глазной жилы, вовремя сделанное, почти всегда спасает животное. В степях кровопускание оказалось безполезным;. здесь пострел более злокачественный; при нем селезенка бывает наполнена черною и запекшеюся кровью. Для уменьшения этой болезни в стаде, лучшим средством оказалась перемена пастбища; тотчас по появлении пострела, надобно больных овец отделять от стада и как тех, так и других перегонять на свежую пастбу, с хорошим водопоем.

г) Головокружение. Оно происходит от маленьких червячков, зараждающихся в водяном пузыре, образовавшемся в мозгу. Больные овцы отстают от стада, вертятся несколько времени на одном месте, падают на землю, потом, скоро подимаясь, снова начинают пастись как здоровые. Период болезни продолжителен; овца при этом худеет, впадает в сухоту и наконец издыхает. В степях потеря от этой болезни никогда не бывает столь значительна, как от пострела и оспы. Лучшее средство — зарезать овцу в начале болезни, тогда мясо ее еще не вредно и годно к употреблению.

В степях, в жаркие месяцы, всякая, даже незначительная рана у овцы может иметь губительное поеледствие, потому что в ней заводятся черви. Предусмотрительный чабан старается вылечить рану или по крайней мере уничтожить червей, вслед за их появлением. Существует много простых средств против червей, как то: натирание раны маслом, толченым синим купоросом и т. д., но порошок нюхательного табака дешевле и действительнее прочих средств.

Весною, пред выпусканием стада на пастбише, опытный чабан очищает у баранов шулятные мошонки от грязи, приставшей к ним в хлевах; этим он предупреждает восналение, являющееся в противном случае в мошонке в жаркое время года.

д) Короста. Короста есть болезнь, свойственная стадам, находятцимся круглый год под открытым небом; в степях нет ни одного стада, свободного от оной; изменчивая погода, сырость и потом жара много способствуют развитию этой болезни; она достигает полной силы осенью. Надобно стараться, чтобы дождь не промачивал шерсти на овцах; но этого избежать в степях нет возможности. Стадо пасется обыкновенно так далеко от овчарни, что прежде, нежели оно достигает ее, дождь промачивает шерсть; поток в овчарне к сырости присоединяется теплота; таким образом загон от дождя в овчарню способствует не предохранению от коросты, а усилению оной.

Болезнь эта сама по себе не смертельна, но под конец переходит в неизлечимую сухотку, или по крайней мере больная овца дает шерсти мало и худшего качества. Для предохранения стада от распространения коросты, чрез передачу ее больными баранами, которые в особенности подвержены этой болезни, употребляют для баранов, как и от шелуды, купанье из настойки крепкого табака, с прибавкою поташа, морской соли и купороса, прибавляя еще, немного медной яри и небольшое количество терпентинного масла. Купанье это делается через 8 дней, всего три раза. Г. Бострем, управлявший после Демоля овцеводным заведением Энара, употреблял для всего стада купанье в Аджалыкском лимане, содержащем соляно-горькую воду, в летнее время один раз чрез каждые две недели. Стадо это с тех пор не только не страдало от коросты, но заметно укрепилось.

е) Водяная, гниль, чахлость. Водяная поражает печенку животного, которая принимает беловатый цвет, и нередко содержит червей. Болезнь эта несвойственна степям, но появляется при пастбе стада на низменных, влажных местах (на плавнях), равно как и от питья овцами стоячей воды.

ж) Копытная болезнь или мокрец. Болезнь эта также несвойственна степям, потому что здесь редко приходится перегонять стада через большие мокрые, пространства; однако она зараждается, когда возле водопоя находится грязь, которую овцы должны ежедневно месить ногами; засохшая на ногах грязь препятствует испарениям желез, находящихся в копытном разщепе, и причиняет эту болезнь. По появлении болезни, тотчас надобно отделить больных овец от здоровых, вымывать раны водою и засыпать купоросным порошком.

з) Трабер. Эта болезнь происходит, если к случке допускаются слишком молодые и безсильные, тонкорунные бараны. Допуская к случке баранов 6-ти или 8-ми месячных, можно получить приплод с более тонкою шерстью, но в ущерб здоровья стада. Такое ослабление есть первоначальная причина болезни трабера, которая сделалась, так сказать, домашнею в Германии, но она, кажется, неизвестна еще в наших степях. В заключение можно сказать, что:

1) Главные болезни овец в степях происходят большею частью от изменчивости погоды, но частью также и от недосмотра овцеводов.

2) Предохранение стада от болезни важнее и сопряжено с меньшими издержками, нежели самое лечение; ежели болезнь распространилась в стаде, она никогда не прекратится без больших потерь.

з) Во всяком случае, овцевод должен заботиться о достаточных пастбищных местах и хороших водопоях, дабы иметь возможность не только отделять больных овец от здоровых, без всякого замедления, но также перегонять целое стадо на новые места.

Доход, извлекаемый от овцеводства, бывает следующий: овца дает шерсть, приплод, молоко для изготовления брынзы и навоз для лучшего кизяка, употребляемого на топливо. Сыр или брынзу приготовляют следующим образом: выдоенное молоко процеживают чрез тонкое сито, в кадушку к молоку прибавляют немного голлака и соли, и закрывают кадушку. Для приготовления голлака разрезывают желудок ягненка на несколько кусков, кладут в горшок и наливают туда же немного сыворотки; через одни сутки голлак идет в употребление. Остающаяся по образовании сыра жидкость варится, а по охлаждении дает еще несколько сыра; последняя жидкость отдается собакам, находящимся при стадах, и составляет главную и любимую их пищу. Крестьяне получают от овцы по 3 фунта сыра, и ценят его в 3 или 4 коп. сер. за фунт. Продажа старых, т. е. 7-ми-летних овец и баранов производится на ярмарках, преимущественно с 1-го марта по 1-е мая; их тогда покупают в большом числе торговцы, занимающиеся откармливанием овец на убой.

Продажа случных баранов бывает 1-го октября. Для успешного улучшения овец, с весны до осени, до времени отправления их на салганы, переменяют пастбще несколько раз; с первого пастбщного места переходят на отаву — по уборке сена, с отавы на жниво — по уборке хлебов, и наконец возвращаются снова к первым местам. Трава «лебеда» или по здешнему «лобода» бывающая на пахатных местах, в особенности способна к откармливанию скота, но овец надобно приучать к ней постепенно, давая им притом почаще и много соли, иначе она им будет вредна.

Государетвенные крестьяне держат овец простой породы; редкий хозяин вовсе не имеет их, хотя значительное количество у отдельных хозяев встречается также редко; зажиточный крестьянин обыкновенно держит несколько десятков, редко до ста; однако некоторые молдаване в Тираспольском уезде, именно в с. Яссках, имеют от 500 до 700 овец.

С трехлетнего возраста, по мнению крестьян, овца должна давать приплод. На сто овец оставляют от 4 до 5 баранов. Случка начинается с Дмитриева дня (26 октября), ягненье с половины марта; некоторые овцы приносят одних барашков, другие одних ягниц; последних вообще бывает более на 5 или на 6%. Ягнята остаются с матками до Петрова дня (29 июня). Между овцами, допущенными к случке, остается много яловых, в особенности, когда во время случки, овцы и бараны дурно были кормлены. В сложности бывает яловых овец около 20%; между простыми овцами редко встречается большая пропорция. Обыкновенная потеря старых овец в стаде простирается в год до 10 %, а молодых, до времени ягненья, в первое лето от рождения до Дмитриева дня, бывает на, 15 %, но в продолжении зимы и до друго Дмитриева дня на 20 %.

Овцы и случные бараны служат у крестьян для приплода 5 лет, т. е. до 7-ми и 8-ми-летнего их возраста. Среднею ценою трехлетней овцы считается 1р. 20 коп.,а лучшего барана 2 р. Получаемая ежегодно шерсть продается со старых овец по 20 к. сер. за руно; с однолетних ягнят, за половинную цену, так что, полагая, в сложности, от 4 до 5 фунтов шерсти с овцы, пуд шерсти стоит от 1 р. 60 к. до 2 р.; полугодовой ягненок продается за 70 коп.; через 1 ? года после рождения за 1 р.; старые овцы и бараны, хорошо выкормленные, по 1 р. 20 коп. и до 1 р. 50 коп. со штуки.

Два раза в год, а именно в Юрьев день (23 апреля) и в Дмитриев день (26 октября), чабан отдает отчет хозяину; чабану платится с весны до осени жалованья по 3 коп. со штуки; на соль и одежду по 2 коп. со штуки, и сверх того с каждого десятка овец по 1 мерке муки ржаной или кукурузной, которая ценится в 35 коп. За стрижку овец платится особо по 1 коп. от руна, причем чабан получает от хозяина на ножннцы 50 коп. на сто овец. Овцы всех хозяев селения составляют одно или несколько общих стад; некоторые держат отдельного пастуха, мальчика, для своих только овец.

<<< Повернутись |Початок | Далі>>>