<<< попередня

Наверху, по дороге, проносятся машины.

— Покушений не бывает?

— Не бывает. Как видите, жизнь здесь простая. Вот в той будке, в глубине сада, живут два полицейских. Господин Троцкий наведывается в Константинополь только к врачу или к дантисту. Садится на тот корабль, которым вы приехали, а полицейские его сопровождают.

К этому сводятся все отлучки из дома. Г-н и г-жа Троцкие нуждаются в советах врача.

В остальное время не выбираются даже в деревню. Да и зачем? Чтобы это понять, надо побывать здесь, на террасе, возвышающейся над садом и морем, откуда рукой подать до Азии с одной стороны и до Европы с другой.

— Хотите встретиться с ним прямо сейчас?

В комнатах голые белые стены, их отчасти разнообразят лишь стеллажи с книгами. Книги па всех языках; замечаю "Путешествие па край ночи" в затрепанном переплете.

— Господин Троцкий недавно прочел эту книгу, и она его глубоко взволновала. Между прочим, французскую литературу он знает лучше всего...

Троцкий встает, чтобы пожать мне руку, затем снова садится за письменный стол и слегка придавливает меня взглядом.

Его описывали тысячи раз, и у меня нет охоты предпринимать еще одну попытку. Хотелось бы только передать то впечатление спокойствия и безмятежности, которою он на меня произвел, того же спокойствия и той же безмятежности, что чувствуются и в саду, и в доме, и во всей обстановке.

Троцкий попросту, дружески протягивает мне машинописные страницы с ответами на мои вопросы.

— Я продиктовал их по-русски, а сегодня утром секретарь их перевел. Попрошу вас только расписаться на втором экземпляре, я его сохраню.

По письменному столу раскиданы газеты со всего мира; наверху "Пари-Суар". Судя но всему, перед моим приходом Троцкий ее проглядывал.

В окопном проеме виднеется конец сада, где пришвартован миниатюрный флот: маленький местный каик и моторка со съемным двигателем.

— Вот видите, — улыбается Троцкий. — С шести утра я на рыбалке.

Он не упоминает о том, что вынужден брать с собой на рыбалку полицейских, но я и без пего это знаю.

Он кивает в сторону покатых холмов малой Азии, до которых не более пяти километров.

— Зимой я там охочусь...

На столе рядом с газетами начатая статья.

Вот и все, вот и вся жизнь в этом доме. Раз, а то и два раза в день Троцкий закидывает удочки в спокойные воды Мраморного моря.

Остальное время он проводит здесь, в кабинете, так близко и в то же время так далеко от мира.

— К сожалению, газеты я получаю с опозданием в несколько дней.

Он улыбается. Лицо у него спокойное, взгляд ясный. Но каких усилий это ему стоит? Не приходится ли ему беречь силы? И не для того ли, чтобы продолжить свое дело, обрек он себя на это щадящее существование немного напоминающее жизнь человека, осторожно делающего первые шаги после болезни?

А может быть, это простое благоразумие?

— Можете задавать вопросы.

Это правда. Но я обязался не разглашать того, что он мне говорит. Троцкий комментирует свои высказывания, которые отдал мне в напечатанном виде. И голос его, и движения гармонируют с окружающим покоем.

далі  >>>