КИЕВ,

1883 года февраля 8 дня. Владимир Бец.

ОГЛАВЛЕНИЕ ПЕРВАГО ВЫПУСКА

ОГЛАВЛЕНИЕ ТАБЛИЦ.

ПЕТР КОНАШЕВИЧ САГАЙДАЧНЫЙ.

1605—1622 г.г.

Петр Сагайдачный, православный дворянин, родом из Самбора в Червоной Руси, был сыном Конона (по тогдашнему произношению Конаша) Сагайдачнаго, откуда и происходит его отчество Конашевич, принимаемое обыкновенно за фамильное его название. О воспитании Петра Конашевича мы знаем только то, что он учился в училище, возникшем под покровительством князя Константина Острожскаго, в Остроге на Волыни; продолжал ли он учение впоследствии не известно, но дошедшие до нас факты из его биографии дают право утверждать, что он принадлёжал к числу весьма образованных людей своего времени, об этом свидетельствуют: как постоянныя его заботы о развитии школ и просвещения в южной Руси, так и составленное им сочинение „Объяснение об унии", которое один из ученейших современников Сагайдачнаго, литовский канцлер Лев Сапега, назвал „предрагоценным сочинением". Окончив свое образование, Петр Конашевич поступил, вероятно в последние годы XVI или в начальные XVII столетия, в ряды запорожскаго войска; здесь известная храбрость, значительное умственное развитие и политический такт, которыми всегда отличался Петр Конашевич, выдвинули его вскоре из рядов и доставили ему первенствующее значение в запорожском войске.

Тяжелое время переживало Днепровское козачество в конце XVI столетия: вследствие присоединения южнорусских земель к Польше актом Люблинской унии 1569 года, польское государственное право введено было в эти земли, а по установившимся положениям этого нрава, козацкое сословие являлось аномалиею, не могло уложиться в сословныя категории, выработанныя польскою историческою жизнью, должно было перейти в состав сословий, признанных законом: дворянскаго или крестянскаго. Вместе с политическим переворотом, во второй половине XVI столетия случился другой, еще более важный переворот в южнорусских землях — переворот экономический; система хозяйства, вследствие увеличения народонаселения и истощения естественных богатств края, резко переменяется и входит на новые пути производства. До половины XVI столетия в западнорусских землях преобладало хозяйство лесное, звероловное и рыболовное; самыми доходными угодьями поземельных имений считались: пчелиныя борти, бобровыя гоны, рыбные озера и затоны, звероловные уходы и т. п. и земледелие служило только подспорьем к хозяйству и производилось подсечным методом в небольших размерах, долженствовавших лишь доставить продовольствие для собственнаго потребления хозяина. С половины ХVI века главное внимание землевладельцев обращается на земледелие, и хлебные продукты добываются усиленно и составляют главную статью вывоза; этот экономический перелом отразился двумя явлениями в жизни края: стремлением дворян оставить лесныя имения Полесья и вместо них приобрести права на черноземныя степныя пространства, принадлежавшия до того времени козацким общинам, городам или свободным крестьянским поселениям; и настойчивыми усилиями со стороны помещиков ввести крепостное право, по польскому закону, взамен свободных отношений, существовавших между землевладельцами и земледельцами по праву литовскому; дворяне стали появляться сотнями и тысячами в степной Украине, предъявляли грамоты, выпрошенныя ими у короля на поземельныя имения, вступали во владение ими и стремились закрепостить жившее в этих имениях, население, причислявшееся к козацкому сословию.

К двум указанным причинам давления в конце XVI столетия присоединилась третья — причина религиозная: желание водворить в южной Руси церковную унию. Козачество, подвергаясь вследствие вышеуказанных причин напору со стороны всесильнаго дворянскаго сословия, попыталось противодействовать ему: в конце XVI столетия вооруженным сопротивлением, но два первыя возстания были подавлены и способствовали лишь тому, что новый порядок вещей был закреплен путем законодательным. Незначительная часть козаков была признана сеймовым законодательством сословием свободным, но не пользующимся политическими правами в Речи Посполитой — на нее возложена была пограничная военная служба и козаки подчинены были строгому контролю военных и административных властей; все же остальное козацкое и свободное крестьянское население края должно было подчиниться дворянам, уступить им свои земли и войти в число крепостнаго населения.

Конечно, со стороны этого населения явилось желание избегнуть тяжелой участи, и как возможный исход из труднаго положения — представилось бегство. К югу от населенной полосы Днепровской Украины, на обширном пространстве от Тясмина и Синюхи до берегов Чернаго и Азовскаго морей, лежали обширныя, пустынныя пространства нынешняго Новороссийскаго края; степи эти, на основании старых грамот и договоров, составляли наследие великих князей Литовских, но фактически никому не принадлежали.

Здесь проходили лишь изредка кочевые ногайцы и по низовьям Днепра и по его притокам селились редкие хутора или располагались летния стоянки жителей южнорусских городов и староств, выходивших в степь на лето для рыбной и звериной ловли. Чтобы обезопасить эти хутора и стоянки от нападений ногайцев, энергический староста Черкасский, Дмитрий Вишневецкий, построил в первой половине XVI столетия на одном из днепровских островов лежавших ниже порогов, крепость, — Сечь, и снабдил ее постоянным гарнизоном, составленным из охотников и выходцев из Украинских староств; гарнизон этот и был зародышем запорожской общины. Сечь запорожская до второй половины XVI столетия вмещала в себе весьма не многолюдное население и имела значение отдаленной пограничной крепостцы. Только в конце столетия, когда вышеуказаныя причины заставили народ бежать толпами в низовыя степи, запорожское войско приобрело значение представителя народных стремлений и стало во главе протеста против новаго порядка, заводимаго в южной Руси польским дворянством.

В это именно время во главе запорожской общины появляется Петр Конашевич Сагайдачный. Первый раз имя его получает известность в 1605 году, вследствие морскаго похода, результатом котораго было взятие запорожцами сильной турецкой Крепости Варны. В следующем году новый поход упрочил славу предводителя запорожцев и сделал имя его популярным во всей Южной Руси. В 1606 году запорожцы, под предводительством Сагайдачнаго, напали на Кафу (Феодосию), сожгли в гавани турецкий флот, взяли крепость и освободили многочисленных христианских пленников, для продажи которых в Крыму Кафа составляла центральный рынок. Затем следовал целый ряди морских походов на турецкия владения; походы эти всегда сопровождались успехом и имя Сагайдачнаго приобрело во всей южной Руси уважение и авторитет, которыми до того времени не пользовался ни один из вождей козацких.

Польское правительство смотрело неприязненно на усиление Запорожья и на образование в Сечи быстро развивавшагося ядра козацких движений, тем более, что среди, заселенной и захваченной помещиками, Украины все более и более уяснялось сознание в том, что Запорожье составляет естественную точку опоры для народнаго протеста. Но польское правительство было в то время занято трудною войною с Московским государством; вмешавшись во внутренния смуты этого государства и желая эти смуты обратить в свою пользу, король Сигизмунд III мечтал о непосильной для него задаче — о завоевании Москвы и овладении престолом Иоанна Грознаго. Продолжительная война, возникшая вследствие этих стремлений на восточном рубеже Речи Посполитой, не дозволяла польскому правительству заняться энергически приведением в порядок козачества; оно ограничилось тем, что объявило запорожцев ослушниками и предводителя их вождем самозваным, рядом указов приказывало запорожцам расходиться по домам, не предпринимать набегов на турецкия владения и не входить вооруженными отрядами в пределы заселенной Украины, угрожало, в случае их ослушания, употребит против виновных вооруженную силу и подвергнуть их строгим наказаниям и, наконец, запретило доставлять в Запорожье съестные припасы.

Но все эти мероприятия оказались недействительными, так как у правительства не было достаточных сил для приведения в исполнение своих предписаний. Конашевич не только продолжал ходить в походы против турок, но стал причислять к своему войску целыя области заселенной Украины, по мере того, как жители этих областей обращались к нему, изгнав помещиков и заявив о своем желании причислится к козацкому войску. Так до нас дошло сведение о том, что в 1618 году жители местечек и сел, расположенных в обширной местности в бассейных Тетерева и Ирпеня образовали козацкия сотни и признали себя составною часть запорожскаго войска.

Вместо того, чтобы укротить это поступательное движение Запорожья, королевское правительство принуждено было косвенно утвердить его. В том же 1618 году королевич Владислав предпринял решительный поход с целью отстоять свои права на Московский престол. Он достиг самой столицы, но здесь, вследствие неуплаты жалованья армия его ушла домой и королевич остался с ничтожною горстью войска среди неприятельской земли. Выручить королевича из неминуемой гибели нужно было всякими возможными средствами и польское правительство должно было обратиться с просьбою о помощи к гонимому и непризнанному им Запорожью. Петр Конашевич принял предложение польскаго правительства; во главе 20,000 козаков, Сагайдачный двинулся через Северщину в пределы Московскаго государства, взял города: Ливны и Елец, разсеял вышедшия ему на встречу из Москвы ополчения, состоявшия под начальством воевод, князей: Пожарскаго и Волконскаго, переправился через Оку и вошел в стан королевича; последний был таким образом спасен и мог удалится в отечество, заключив выгодное перемирие. За то помощь, оказанная Сагайдачным королевичу в трудную минуту, не осталась без последствий для козачества. Из московскаго похода Петр Конашевич возвратился уже не в Запорожье, а в Киев и принял в свое управление, с титулом гетмана, ту часть заселенной Украины, которая признавала себя козацкою. Польское правительство не дало на то явнаго своего согласия, но, в виду недавней услуги и военной силы Сагайдачнаго, не заявило протеста; между тем гетман воспользовался своим положением для того, чтобы еще теснее связать козацкое дело с народным, приняв под свое заступничество религиозные интересы страны. Воспользовавшись в 1620 году временным пребыванием в Киеве иерусалимскаго патриарха Феофана, он склонил этого святителя рукоположить новаго православнаго Киевскаго митрополита и 5 православных епископов для пяти епархий, иерархи которых перешли в унию. Таким образом, благодаря авторитету козацкаго гетмана, возстановлена была для дальнейшей борьбы с униею православная иерархия южно-русскаго края, за отсутствием которой православию угрожала настоятельная опасность неравномерной борьбы с униатами. Этот смелый шаг не вызвал разрыва с польским правительством, благодаря опять внешним обстоятельствам: в 1620 году Польше угрожало нашествие турецкое, превосходившее размерами все, доселе бывшия, столкновения с Турциею. Султан Осман во главе почти полумилионной турецко-татарской армии, стоял на Днестре, похваляясь обратить Польшу в турецкую провинцию. Стянув все свои силы, поляки могли противопоставить туркам только ополчение в 57,000, которое, под предводительством Королевича Владислава и гетмана Ходкевича, и укрепилось в лагере у Хотина. Королевич обратился вновь за помощью к Сагайдачному. Гетман свиделся с королевичем на пути его, во Львове, и обещал двинуться на выручку польской армии, под условием, что правительство признает власть козацкаго гетмана на Украине, отменит распоряжения, стеснительныя для козачества, и откажется от поддержки того старшаго над реестровыми (т. е. признанными правительством) козакам, котораго власть оно признавало поныне исключительно законною; королевич изъявил согласие на эти условия, хотя исполнение их зависело исключительно от сеймоваго постановления, и сменив бывшаго тогда старшаго реестровых козаков — Бородавку, выдал его Сагайдачному, под начальство котораго и поступило реестровое ополчение.

Конашевич немедленно двинулся с 40.000 отрядом козаков к Хотину и соединился с польскою армиею. Все усилия турок были безсильны сломить соединенныя силы христиан и, после 40 дней осады и многочисленных отбитых приступов, Осман должен был удалиться в пределы своих владений; главным героем этой блестящей защиты Хотина был Петр Сагайдачный; его опытности, храбрости и решимости даже польские писатели приписывают по преимуществу успешный исход кампании.

Но на этот раз гетман заплатил жизнью за свою деятельность: покрытый ранами, полученными во время Хотинской осады, он возвратился домой лежа в карете, подаренной ему королевичем, и в сопровождении королевскаго медика. В начале следующаго года 10 апреля 1622, Сагайдачный скончался в Киеве, разделив по завещанию свое имущество между женою и братскими школами: Киевскою и Львовскою. Погребен был Сагайдачный в церкви Богоявленской Киевскаго братства; но место его могилы напрасно искал бы теперь любитель местной старины. При перестройке церкви в начале ХVIII столетия, она пришлась под помещение новой стены храма и исчезла от взоров потомства.

БОГДАН ХМЕЛЬНИЦКИЙ.

1647—1657 г.г.

Богдан Хмельницкий, знаменитый гетман и освободитель Малороссии, был сын Чигиринскаго сотника Михаила Хмельницкаго. Время рождения Богдана в точности не известно; из сопоставления же хронологических данных последующей его жизни нужно предположить, что он родился в конце XVI в. Первоначальное образование Хмельницкий получил в Киевской братской школе, после чего он, по словам польских историков, учился в Ярославле (Галицком) у тамошних иезуитов. Из обстоятельств последующей жизни Хмельницкаго видно, что, помимо природнаго своего ума и дарования, он обладал также и значительным для своего времени образованием; так, он свободно владел польским и латинским языками, к которым впоследствии присоединил знание языков турецкаго и французскаго.

Окончив образование, Хмельницкий, подобно Сагайдачному, поступил на службу в ряды козацкаго войска и участвовал в польско-турецкой войне (1620—1621 г.), в которой был убит его отец, а сам он попал в плен к туркам и пробыл два года пленником в Константинополе. Получив свободу, Хмельницкий возвратился в Запорожье и время от времени принимал на себя организацию морских походов запорожцев на турецкие города. Самым удачным из таких походов был его черноморский поход в августе 1621 года. В то самое время, когда гетман Сагайдачный под Хотином мужественно отбивал приступы многочисленных войск Османа, молодой Хмельницкий,

собрав до 10 тысяч отважных запорожцев, спустился с ними Днепром на чайках в Черное море, где разбил и потопил 12 турецких галер, а остальной турецкий флот преследовал до самаго Цареграда. Не менее известен и другой черноморский поход Богдана в 1629 году, когда козаки, под его предводительством, „окурили мушкетным дымом" самыя стены Цареграда, сожгли предместья столицы и с богатой добычей благополучно возвратились в Сечь. После многих лет службы на Запорожьи, Хмельницкий вернулся на родину в Чигирин, женился на переяславке Анне Сомковне и получил звание сотника Чигиринскаго.

Внутреннее состояние Малороссии в это время было крайне печально. Стремление дворян к приобретению имений в степной полосе Украины во второй четверти XVII в. еще более увеличилось, а рядом с ним сделало новые успехи и закрепощение бывшаго дотоле свободным местнаго народонаселения. В тоже время, благодаря успехам католической и униатской пропаганды, большинство русских дворянских родов, путем воспитательнаго влияния в иезуитских школах и брачных связей с польским дворянством, изменило вере и народности своих отцев и этим порвало последнюю нравственную связь с народной массой, а усвоение условий и обстановки быта и образа жизни польской шляхты, с ея расточительностью и страстью к роскоши и дорого стоющим развлечениям, требовало от южнорусских дворян огромных средств, кои они старались извлечь из своих имений. Сами помещики не любили заниматься хозяйством, а предпочитали отдавать свои имения в аренду евреям и другим искателям легкаго обогащения, передавая им вместе с этим все свои державныя права над крестьянами и даже право подвергать их смертной казни. Облеченные столь широкими полномочиями, евреи арендаторы не знали никакой меры в обирания крестьян я в эксплоатации их труда: сверх натуральных повинностей, они облагали особым денежным сбором все статья крестянскаго хозяйства, держали в откупу торги, проезжия дорога, реки и угодия и на каждом шагу брали мыта, наконец они держали в своих руках ключи от православных церквей и всякий раз взыскивали особую плату за право совершения богослужения и других христианских таинств и обрядов. Все эти обстоятельства усиливали помещичий гнет над крестьянами до крайней степени. Недовольные по прежнему массами убегали на Запорожье и нередко предпринимали оттуда вооруженные походы против своих притеснителей. Но польское правительство, не отвлекаемое более внешними войнами с соседями, быстро принимало нужныя меры и в пору усмиряло возстания. К тому же, выделив так называемых „реестровых" козаков в особое привилегированное сословие, правительство раздружило их с козачеством запорожским и разъединило их интересы; поэтому в минуты возстаний, поднятых крестьянством или исходивших из среды непризнаваемаго правительством козачества, реестровые козаки обыкновенно держали себя в стороне или же явно помогали полякам, за то, с другой стороны, добиваясь у правительства обещанных прав и нередко поднимая из-за этого возстания, реестровые козаки не находили поддержки в народе, так как боролись не за интересы народа. Таковы были причины безуспешности возстаний под предводительством: Тараса Трясялы (1630 г.); Павлюка (1637 г.), Остряницы и Гуни (1638 г.) и др. Все эти возстания только ухудшали положение малороссийскаго народа и подвергали его всякий раз многочисленным казням и другим жестокостям со стороны усмирителей поляков, а в 1638 г. правительство решилось совершенно уничтожить звание козацкаго гетмана и подчинило козаков власти особых чиновников, назначенных им из лиц шляхетскаго звания, в видах же прекращения побегов крестьян за пороги возобновлена была на Днепре Кодацкая крепость, незадолго пред тем разоренная запорожцами.

В этих возстаниях Хмельницкий, как кажется, не принимал личнаго участия, так как понимал всю их безплодность. За то он неоднократно участвовал в козацких депутациях, посылаемых на сеймы и к королю с жалобами на разнаго рода насилия, претерпеваемыя козаками и малороссийским народом, и с ходатайством о защите их прав. В одну из таких поездок он был послан королем Владиславом IV во Францию для переговоров на счет доставки козаков во французскую службу для войны с Испанией, следствием чего было то, что 2400 охотников из козаков отправились во Францию и в 1646 г. участвовали при взятии Дюнкерна у испанцев.

Усмирив возстания на Украине и подчинив козаков власти правительственных чиновников, поляки наводнили Малороссию жолнерами и со всею необузданностью принялись угнетать местное население. Это было тяжкое время в истории Украины. Самоуправство и своеволие поляков не имели пределов. Жертвой такого самоуправства суждено было стать и самому Богдану Хмельницкому. В 1646 г. чигиринский подстароста шляхтич Чаплинский силой отнял у Хмельницкаго его родовой хутор Субботово и при этом подверг десятилетняго его сына стол жестоким побоям, что ребенок на другой день умер. Хмельницкий позвал Чаплинскаго к суду, ездил даже жаловаться на него лично королю, но не получил никакого удовлетворения, потому что при тогдашнем безправном положении малорусскаго населения козаку нечего было и думать тягаться с польским шляхтичем. Разсказывают, будто сам король Владислав дал такой ответ Хмельницкому на его жалобу; „Вы воины и носите сабли, кто вам за себя стать запрещает?" Оскорбленный Хмельницкий решился последовать королевскому совету и с оружием в руках выступить на защиту своих прав, а вместе с тем и прав обездоленной своей родины: он задумал поднять в Украине возстание. В этих видах он стал подыскивать в среде козаков сообщников для задуманнаго предприятия; когда же на него донесли коронному гетману Потоцкому и последний отдал приказ арестовать его, то Хмельницкий, выманив хитростью у Черкасскаго полковника Ивана Барабана королевскую грамоту на увеличение числа козацкаго войска и право строить чайки для морских походов против турок, в декабре 1647 года бежал с нею на Запорожье. Собрав запорожцев на раду, Хмельницкий сообщил им о своем предприятии и встретил с их стороны полное сочувствие, причем они провозгласили его своим гетманом. Запорожские агенты разсеялись по всей Украине и начали подготовлять народ к вооруженному возстанию против поляков. Крестьяне заволновались и целыми толпами стали бегать за пороги. Сам же Хмельницкий отправился в Крым и, пользуясь существовавшим в то время недружелюбными отношениями хана к Польше; легко убедил его оказать козакам вооруженную помощь.

Слухи о действиях Хмельницкаго достигли Украины и польские гетманы Потоцкий и Калиновский двинул против него реестровых козаков и небольшой отряд польской конницы. Но козаки перешли на сторону Хмельницкаго, польский же отряд был разбит на голову соединенными силами запорожцев и татар 8 мая 1648 года, на урочище „Жовти Воды"[1]), причем был убит предводитель отряда, молодой сын короннаго гетмана, Стефан Потоцкий. Узнав об этом, польские гетманы двинулись со всеми силами против Хмельницкаго и встретились с ним у Корсуня[2]. Здесь 16 мая произошла битва, в которой польское войско понесло полное поражение. Оба предводители Потоцкий и Калиновский попали в плен и были отданы союзникам Хмельницкаго, татарам; вся артиллерия; военные запасы ж панские обозы достались победителям. Поляки, бежавшие с поля сражения, попадали в руки крестьян, которые или убивали их, или связанными приводили к своему гетману.

ВПЕРЕД