Крестьяне и земство.

Как видно из заглавия и содержания стихотворения, оно должно передавать впечатления крестьянина гласного, вынесенные из первого земского собрания. Под стихотворением сделана рукой того же Н.А.Бошняка пометка: «автор Василий Иванович Лизогуб. Киевск. Старина, февр. 1886 г,», из чего надо заключить, что стихотворение это было напечатано в названном журнале. Оно показалось нам настолько любопытным, что мы решили его перепечатать в нашем сборнике, находя в его содержании интересный матерьял для характеристики и сопоставления отношения крестьян к земству пятьдесят лет назад и теперь.

Конечно, не будь даже под этим стихотворением подписи автора, не стоило бы большего труда заметить, что оно представляет собой, хотя и очень искусную и талантливую, но все же попытку подделаться под мировоззрение крестьянина того времени вплоть до его отрицательного отношения к школе и всеобщей грамотности. «Интеллигентское», если можно так выразиться, происхождение этого стихотворения выдается яснее всего стремлением автора изобразить, как чрезвычайно благодушно и просто произошла встреча двух классов в земстве, как скоро и прочно установилось между ними взаимное понимание, как дружно и мирно они сразу пошли к общей цели — к общему благу — при великодушно попечительной заботе одного о другом. Идиллическая картина, нарисованная оптимистически настроенным наблюдателем, во многом противоречит действительности, так как не только в момент открытия земских учреждений, но и много времени спустя и даже до сих пор далеко еще не установилось полное понимание крестьянами значения земских учреждений и своего в них положения с одной стороны и фактического признания за крестьянами значения полноправных членов с другой.

По многочисленным свидетельствам современников, в массе своей гласные крестьяне, приведении земских учреждений, отнеслись к земству весьма равнодушно и посмотрели на земскую деятельность, как на своего рода повинность. Поэтому в некоторых местах крестьяне в гласные назначили наиболее неисправных недоимщиков.

Вспоминая впоследствии первые годы земства, александровский (Екатериносл, губ.) гласный Д.Г.Гнедин так характеризовал поведение крестьян: „большая часть их не поняли характера самого земского учреждения. В собрании они держались кучей, особняком, во время перерывов заседания выходили в переднюю или сени, вообще чувствовали себя неловко».²³

Что крестьяне не могли в то время чувствовать себя свободно, заседая вместе с вчерашними господами, это понятно. Но вот прошло 40 лет и мы опять встречаем почти ту же картину, описанную в газ. „Саратовск. Листок» 1904 году в корреспонденции из Борисоглебска: «надо было видеть с каким трепетом и страхом вступали гласные из крестьян в залу земского собрания, в особенности волостные старшины, увидев здесь свое непосредственное начальство, земских начальников. Словно малые ребята, из боязни потревожить старших, шли они к своим местам на цыпочках. За все три дня ни один гласный из крестьян не проронил ни одного слова. Чувствовалось, что гласные крестьяне занимают здесь какое то приниженное положение. «Господам», напр., подавался чай во время самых заседаний, а «равноправные» крестьяне поились чаем в передней».²⁴

Но были явления еще более печальные, хотя и более редкие. Крестьянам гласным давали «на чай», при выборах их подкупали деньгами или угощением. С течением времени факты подобного рода стали почти единичными. Но «История земства» отмечает их еще в 1904 году, а мы можем прибавить, еще более поздние случаи, описанные журналом „Крестьянское дело» (1909 г. № 1) в Холмском уезде, где гласные крестьяне больше всего хлопочут как и с кого получить на чаек; получают со служащих, которым выдало награду земское собрание: «мы, мол, старались для вас»; с той же просьбой идут и к председателю управы.

В подобных случаях, конечно, сами крестьяне роняют свое положение земского гласного. Но было много и других, когда достоинство их унижалось различного рода начальством. Земская хроника зарегистрировала такие, напр., бьющие в глаза факты: один крестьянин по возвращении с губернского собрания, по распоряжению полиции был подвергнут телесному наказанию; другой гласный волостной старшина по дороге в губернское собрание был арестован исправником за невзыскание податей; в третьем—исправник арестовал во время сессии волостного старшину и т. д. При таких условиях, понятно, крестьяне чувствовали себя несмело.

Но опять таки и в позднейшее время картина мало изменилась. В ряде докладов комитетам о нуждах сельского хозяйства в 1902—3 г.г. отмечалось зависимое положение крестьян в земстве, особенно волостных старшин от земских начальников. В одном из комитетов рязанской губернии заявлялось, что гласные крестьяне, критически относившиеся к действиям управы или дворянского большинства собрания, обыкновенно скоро исчезали из состава собрания. В Харьковском губернском комитете указывалось, что гласные от крестьян утратили «всякую самостоятельность и сделались игрушкой в руках земских начальников». В Новгородском губернском собрании 1903 г. указывалось на случай, когда гласному—крестьянину, проявившему самостоятельность в голосовании, говорили: ну, больше вас здесь не будет! Бывали также случаи, когда гласного из собрания отправляли на 3 дня под арест. В том же собрании другим гласным было заявлено, что в земских собраниях нередко все дело делает магический карандаш земского начальника: стоит карандаш—гласные крестьяне стоят; лежит— гласные крестьяне сидят. В другом уезде заявлялось о случае, когда гласный старшина, желавший говорить, сел, уловив отклоняющий жест своего начальника. В краснинском собрании земский начальник указывал крестьянам сохранить сидячее положение и т. д.

Как мы уже выше оказали, наблюдатели и изследователи развития земского дела отмечали в большинстве случаев — безразличное отношение к земству со стороны крестьян, отступивших в нем на задний план. Интересно отметить, что такой радикальный журнал, как «Отечественные Записки» в 1870 г. поместил о значении крестьян в земстве следующие строки:

«Все, что только сделано земством до сей поры порядного (напр., по народному образованию, сельские банки, артельные сыроварни и т.п.) сделано не крестьянскими гласными.....

Настоятельная нужда у нас ощущается лишь в людях знающих, образованных, увлекающихся каждым общеполезным делом, к какому бы сословию они не принадлежали, а вовсе не в малограмотных крестьянах, которые полезны исключительно на полях, лугах и гумнах, а никак не на совещательных собраниях».

Даже народническая «Неделя», сперва переоценивавшая роль крестьян в земстве, впоследствии (в 1878 г.) признавала, что

«в выборе гласных мужик видит только новую натуральную повинность и отбывает ее наравне с подводной, дорожной, постойной и иными просто по приказанию начальства. Пусть завтра же будет совершенно уничтожено земство, крестьяне — в массе — решительно не пожалеют о потерянных правах, а скорее почувствуют некоторое облегчение… Корень всего зла в безразличии крестьян»²⁵.

Возьмем отзывы о том же предмете, спустя 40 лет после введения земства. В 1905 году московское земство запросило своих корреспондентов как относится население к деятельности земства. Почти третья часть ответов была неутешительна.

«Население, пишет один корреспондент, относится так, что будто бы земство норовит не только делать пользу, но делает для себя наживу. Вообще крестьяне по отношению к земству очень темный или лучше сказать, совсем слепой народ.

Популярность земства, пишет, другой корреспондент, среди населения мала, его знают больше, как учреждение, облагающее сборами и т. д.».

Вот ряд отзывов читателей „Нижегородской земской газеты». Крестьянин Семеновского уезда пишет:

«Даже теперь есть крестьяне, которые не знают, что такое земство и на что оно существует... И также мало понимает население и то, куда и на что взыскиваются земские сборы, полагая, что с мужика берут, а тратят на разные барские затеи.

Земское дело, сообщает крестьянин Ардатовского уезда, для нас почти всех незнакомо и неудобопонятно».

В своем докладе Саратовскому губернскому земскому собранию (1905 г.) управа писала:

«Относительно земства в деревне существуют подчас самые невероятные представления и земство, земские работники смешиваются и общем понятии начальства, которое приказывает, предписывает, берет подати и налоги, оставляя в стороне сознательное участие в земской деятельности самого населения²⁶».

Когда читаешь эти отзывы, невольно приходят на память следующие строки из «Мужиков» Чехова, написанных несколькими годами раньше:

« Как то в праздник перед вечером соседи зашли к Осипу посидеть потолковать. Были кое какие новости, довольно неприятные. Так, в двух-трех домах забрали за недоимку кур и отправили в волостное правление, а там они поколели, так как их никто не кормил; забрали овец пока везли их, связанных, перекладывая в каждой деревне на новые подводы, одна издохла. И теперь решали вопрос: кто виноват?

 - Земство! — говорил Осип.-  Кто ж!

 - Известно, земство,

Земство обвиняли во всем — и в недоимках, и в притеснениях, и в неурожаях, хотя ни один не знал, что значит земство.... Поговорили о том, что Бог не дает снега. Помолчали. И опять вспомнили про кур и овец и стали решать, кто виноват.

 - Земство!—проговорил уныло Осип.—Кто ж!

Таковы были картины отношения крестьян к земству, одинаково малоутешительные и в период действия старого земского положения 64 г. и после 90 года, когда было введено новое.

Очевидно в течение всего этого времени действовали какие-то общие неблагоприятные условия для крестьянского элемента в земстве. Если главным из них являлось медленное повышение общего культурного уровня крестьянской массы, то не менее неблагоприятным в этом отношении является и то обстоятельство, что в среде гласных крестьян почти отсутствует преемственность в работе, при чрезвычайно частой смене их состава. Еще при действии старого положения среднюю продолжительность службы крестьянского гласного определяли не более, как в два трехлетия. Таких длинных сроков пребывания в звании гласного, как 15, 20, 30 и более лет, зачастую встречающихся среди землевладельцев, крестьянская среда совсем почти не знает и большая часть гласных заменяется новыми после первого трехлетия. Едва привыкнув разбираться в земских делах к концу трехлетия, большинство крестьянских гласных должны уступать свои места другим, таким же неопытным новичкам. Неудобство такого положения вещей еще более усилилось при действии нового Положения 90 года, установившего систему назначения гласных администрацией из избираемых волостными сходами кандидатов. Как мы видели из вышеприведенных примеров, там приобревший какую-нибудь самостоятельность, гласный сплошь и рядом не попадал в следующее трехлетие.

Мы вернемся к этому вопросу, когда будем говорить об изменениях, внесенных в крестьянские выборы указом 5 октября 1906 г., а теперь скажем, что в последнее время вообще замечается значительное изменение в отношении крестьян к земству и в их положении в земстве.

Следует сказать, что та картина, которая была нарисована вышеприведенными выписками из разных авторов и источников, не была уже совершенно и исключительно безотрадна и в первое и в последующее время существовавшие земства. Не говоря об отдельных исключениях, когда некоторые крестьяне сразу выдвинулись в ряды дельных работников, можно указать на некоторые вопросы, которые повсеместно объединяли крестьян, как наиболее им близкие.

Так, например, крестьяне выступали с предложениями о переводе натуральных  повинностей в денежные.  Можно указать много случаев, когда крестьянами поднимался вопрос об уравнении земского обложения. Затем нередко гласные крестьяне добивались сокращения расходов вообще, что создало им репутацию сдерживающего элемента в земстве, а также стремились привлечь все сословия к несению расходов, падающих исключительно на крестьян. Нередко крестьяне были против устройства на земские средства гимназий и реальных училищ, но выдвигали вопрос о повышении курса начальной школы. В отдельных земствах крестьяне поднимали речь об учреждении всесословного  банка, об облегчении переселений в Сибирь и т. п.²⁷

Наконец, весьма убедительным показателем способности крестьян к земской работе являются так называемые «крестьянские» земства, в которых крестьян подавляющее большинство. — Эти земства Олонецкой, Вологодской, Вятской и Тверской губерний, в которых часто и управы состоят сплошь из крестьян.

Если, таким образом, в земстве всегда были вопросы, представлявшие интерес для крестьян и привлекавшие их внимание, то естественно, что в последнее время, когда вообще в крестьянстве произошел большой сдвиг и расширение его кругозора, внимание  и даже интерес к земству еще более увеличились.

Этому способствовал новый закон об изменении порядка выборов крестьянских гласных, установивший, что крестьяне сами выбирают своих гласных. Но выборы оставлены двухстепенные: сперва в каждой волости избирается выборщик, а затем выборщики из своей среды избирают положенное число гласных. Закон был издан в 1906 году и почти везде он нес большую перемену в отношении крестьян к земству. Повсюду замечается большое стремление попасть в гласные. И это стремление настолько велико, что, к сожалению, благодаря отсутствию правильной организации выборов, дает совершенно неожиданные обратные результаты: во многих местах случается недобор крестьянских гласных. Происходит это потому, что при большом количестве выборщиков, превосходящем в несколько раз число подлежащих избранию гласных, ведется такая борьба за избрание, в которой, при отсутствии предварительного соглашения, совершенно утрачивается возможность избрания. Очень часто, вместо полного числа, избирается половина, четверть, иногда только один гласный. В газете «Речь» были приведены данные только по 9 уездам о последних крестьянских выборах и оказывается, что везде был громадный недобор. Так в Самарском уезде, вместо 7 гласных, избран только 1, в Чембарском, вместо 10, только 2, в Бугурусланском, вместо 12, только 4, в Егорьевском, вместо 6, только один и т. д.

Крестьянские выборы, говорит автор этой заметки г. Лапшин, вновь показали, как нелепо и уродливо они протекают. Собираются люди из всех волостей, мало друг другу знакомые, не знают кого выбирать, кто более  достоин звания гласного. «Мы все 20 —лучшие люди, говорили крестьяне Егорьевского уезда, в своих волостях, иначе нас сюда не выбрали бы». И все баллотировались и всем бросали черняки, кроме себя, а в результате —массовые недоборы гласных от крестьян, чем ослабляется и без того слабое крестьянское представительство.

То же самое наблюдалось и в нашем уезде на последних выборах. Из съехавшихся 45 выборщиков в первый день никто не был избран. Выборы были признаны несостоявшимися и только в следующий раз были с большим трудом избраны гласные.

Но кое-где крестьяне уже поняли ошибочность своей тактики. Так, та же газета «Речь» сообщает, что в Рязанском, Сызранском, Касимовском и др. уездах накануне избирательного съезда все уполномоченные устроили частное совещание, на котором наметили кандидатов, а потом провели их в гласные.

Затем чрезвычайно важно, чтобы избранные в гласные знакомили своих избирателей с тем, что делается в земстве и что они делают. Только таким путем можно избежать того нежелательного явления, о котором мы говорили выше, именно частой смены крестьянских гласных. Для примера укажем на наш уезд, в котором из 11гласных на последних выборах только 1 попал в выборщики (он же прошел и в гласные). Та же история, как сообщает «Земск. Дело», произошла в Сумском, Козловском и в других уездах. Правда, сообщают, что в этих результатах бывает иногда повинна администрация в лице земских начальников, по каким либо соображениям не желающих пропустить того или иного крестьянина в гласные. Недавно опубликовано распоряжение министра внутренних дел о том, чтобы земские начальники не присутствовали при выборах уполномоченных следует только приветствовать. Но этим же распоряжением отстраняются от участия в выборах наиболее развитые и подготовленные крестьяне. По этому распоряжению крестьянин, учитель, техник, фельдшер, агроном, не проживающий в своем обществе, не имеет права быть избран в гласные от своего общества. Землевладелец может жить в Петербурге или Париже, но от этого он не теряет своих прав на избрание, но образованный крестьянин, принужденный жить по месту своей службы, хотя бы в соседней волости, уже лишается права быть представителем своего общества. Получается такое впечатление, что образование не расширяет, а ограничивает права крестьянина, для которого свидетельство или диплом являются каким то волчьим билетом в своем обществе. Конечно такое распоряжение противоречить смыслу и духу указа 5 Окт. 1906 г. об уравнении крестьян в правах с другими сословиями, но тем не менее оно будет применяться.

Вообще за крестьянскими выборами существует «неослабный надзор» По сообщению «Русск. Вед.» на последних выборах в Ярославской губернии выборы уполномоченных от крестьян отменялись администрацией по самым разнообразным поводам, причем даже не указывались мотивы этой отмены. Но в этой губернии, как мы уже отмечали, интерес со стороны крестьян к земству очень поднялся. Крестьяне вновь собирались на сходы и вновь еще более дружным большинством избирали прежних лиц. Так было, напр., в Ростовском уезде, где в двух волостях дважды избирались одни и те же лица, из них один молодой кооператор. Но администрация и здесь нашла весьма легкий способ избавиться от нежелательных выборщиков; дело о вторичных выборах по Ростовскому уезду было назначено к слушанию в уездном съезде лишь накануне выборов гласных, и вторично избранные не успели принять участие в выборах.

Димитрий Горшков.